— Тогда можешь… — бросил Авдей, — …можешь приписать себе еще и гибель корабля. Ты капитан. А капитаны никогда не бросают корабли в самый ответственный момент… Мы теперь практически уверены, что заразу распыляют карлики…
— Все говорят, что он умер, — Виктор будто не слышал слов старпома, но ведь тела так и не нашли?
Он подался вперед, жадно ожидая ответа. Авдей неохотно кивнул, и в глазах Виктора опять сверкнуло безумие. Но капитан встрепенулся всем телом и спросил:
— Что вы там нашли про аборигенов?
Снова обмяк. Его лицо мгновенно осунулось еще больше. Виктор посмотрел на Авдея, зябко охватил себя за плечи, и Авдей нерешительно прижал его к себе и пробормотал:
— Поплачь, сынок… Поплачь…
Том беспомощно топтался рядом.
Виктор напрягся, хмуро обронил:
— Хватит. Нет времени.
И они втроем быстро пошли к мостику. Том на секунду сбился с шага, снова услышав:
— Нет времени. Но оно будет потом.
По дороге им встретился боцман. Стас Тарасович зорко глянул на троицу и замер, широко раскрыв глаза за стеклами очков. Он внезапно осознал, почувствовал то, чего еще не поняли старпом и спейсер… Капитан был слишком целеустремленно оживлен. Тахтамышев понял, что это оживление смертника. Капитан принял какое-то решение и теперь стремительно бросился вперед, стараясь побыстрее отмотать решение какой-то проблемы, чтобы ничто не мешало привести в исполнение то, что он задумал.
На мостике царило нервное оживление. Старший электрик возился у развороченного сегмента панели управления, деловито обсуждая что-то с механиком. Суматошно носилась от экрана к экрану Марта Сен-Кот, помощница Моха. Штурман Сангаралов отчаянно добивался чего-то от компьютера. Виктор слегка растерянно осмотрелся, и его лицо закаменело. Он мрачно подумал: «Им нет никакого дела до Сашки… Им плевать на моего сына…» Он подошел к пульту и активировал оповещение. Заговорил:
— На связи капитан Лебедев. Прошу внимания, судари мои. Ближайшие два часа потребуют от нас полной отдачи. Сейчас я зачитаю судовую роль и конкретно укажу задачу каждого из вас. Итак, внимание. Капитан Виктор Лебедев. Анализ всех докладов и результатов исследований для доклада в ксенокомиссию Земли. Старший помощник Авдей Сырой, первый помощник Нестор Денибрант и второй помощник Теодор Протасов. Анализ работы экипажа за последние двое суток. Суперкарго Матвей Хлыщев. Полная проверка грузов и инвентаря. Электрики Тимур Ангр и Сигурд Торансон. Отработка систем управления кораблем. Механики Михаил Копытов и Кир Руссес. Отработка реакторных систем корабля. Боцман Стас Тахтамышев и техники Геннадий и Антон Хмуровы. Глубокая отладка специальных, дройдовых и вспомогательных систем корабля. Спейсеры Томас О'Ронделл и Макс Иглз. Патрулирование горизонта с воздуха. Спейсеры Давид Кольцман и Павел Носик. Патрулирование по границе периметра при помощи спецсистемы бот-обеспечения. Спейсер Анатолий Чиж. Зондирование внешнего корпуса корабля… можете взять себе в помощь дройда по кличке Йог…
Автоматика баркента разносила голос капитана по всем уголкам корабля. Люди, заслышав твердую речь, оживали, встряхивались, начинали двигаться быстрее, отлаженнее.
Фаддей Зосимович переглянулся с медсестрой. Ларочка Ветрова пробормотала:
— Как он только держится?
Находившаяся здесь же Тамара, каптенармус баркента, уронила поднос с какими-то деталями, поспешно присела, стала собирать микрочипы. Хирург зычно позвал:
— Пыхтыч! Иди помоги Чижу пробудить Йога…
— Слушаюсь, — отпаровозил дройд и бесшумно выскользнул из медотсека. Ларочка грустно улыбнулась, разогнала остатки дыма тонкой рукой и вернулась к отладке медстола. Начиналась серьезная работа. К тревогам завтрашнего дня примешивался нехороший покой после сегодняшних событий…
А по нервам корабля неслись все новые распоряжения и уточнения капитана. И лишь боцман обратил внимание, что голос капитана был слишком механический и ни разу не сорвался, не дрогнул, не сбился…
Над песками Бонда висела звонкая ночь со своими шорохами, вздохами, с тонкими шепотками ветра. Виктор подошел к шлюзу, посмотрел из темноты коридора на ярко освещенную площадку, где сумрачно курил полноватый и обычно добродушный спейсер Носик. Сунул руку в карман куртки, еще раз обхватил пальцами прохладную рифленую рукоять монитрона, излучателя игольчатых вихрей монополя, бесшумно втянул в себя сухой холодный воздух и ступил на пластик шлюзоприемника. Павел вскочил со скамьи, вытянулся и отрапортовал:
— На периметре спокойно. Давид отправился в очередной рейд-патруль.
— Вольно, спейсер, — обронил Виктор с мыслью: «Тебе тоже наплевать. Всем вам…» Капитан тяжело сел на откидную скамью и долго сидел вот так, молча, уставившись неподвижным взором в ночь. Павел с тихим ужасом отметил, что капитан постарел лет на двадцать. Даже седина пробилась на висках… Виктор раскаменел и сказал:
— Мигни статиком, Павел. Я пойду поброжу в песках.
— Но, капитан… Вы нарушаете свое собственное распоряжение, удивленно ответил спейсер. — Я не должен никого ни впускать и ни выпускать. Даже с Деви я болтаю через статик.
В Викторе поднялась волна глухого злобного раздражения. Он дернулся, чтобы встать, почувствовал духоту… «Да что же… Они уже и против меня…» Рухнул назад на скамью.
Павел поспешно отвел глаза. Его рука сама потянулась к пульту. Он отрапортовал:
— Авдей Казимирович, говорит вахтенный Носик. Тут у меня капитан, хочет выйти в пустыню. Можно?
— Ты ошалел? — раздался голос старпома. — Капитана еще никто не снимал с его должности. Ты чего у меня-то разрешение спрашиваешь? Я, что ли, капитан?
Павел поежился. Ему было боязно. Решившись, он сказал:
— Даю два часа, Виктор Степанович. Если не появитесь, объявлю тревогу…
Виктор пробормотал:
— Спасибо… Павел…
Постоял, не зная, что еще сказать. Павел торопливо добавил:
— Время, сударь.
Виктор шагнул за черту линейного излучателя и очутился на
