— Я никуда не уйду,— сказала Кларк, указывая на босые ноги и хирургических штанах, которые она носила для сна. Для самого известного ученого в колонии, дедуктивное мышление отца оставляет желать лучшего. Хотя он проводил так много времени погруженный в свои исследования, что вряд ли он даже знает, что больничная одежда в настоящее время не является высокой модой среди шестнадцатилетних девчонок.
— В любом случае, было бы лучше, если бы ты не ходила в лабораторию,— сказал он с рассчитанной небрежностью, как будто мысль только что пришла ему в голову. На самом деле, он сказал это примерно пять раз за день, так как они переехали на новую квартиру. Совет утвердил их просьбу о заказной частной лаборатории, так как новый проект ее родителей требовал отслеживать эксперименты в течение всей ночи.
— Обещаю, — сказала им Кларк, с преувеличенным терпением.
— Это просто опасно — находиться возле радиоактивных материалов,— ее мать отозвалась оттуда, где стояла перед зеркалом, фиксируя свои волосы. — Особенно без надлежащего оборудования.
Кларк повторяла свое обещание, пока они не ушли, и она, наконец, смогла вернуться к своему планшету, хотя она не могла слегка заинтересоваться, что Глэсс и ее друзья сказали бы, если бы знали, что Кларк проводит вечер в пятницу, работая над эссе.
Кларк обычно была безразлична к учебникам по Земной литературе, но данное задание пробудило ее интерес. Вместо того, чтобы изучать предсказуемые статьи об изменяющихся видах природы в поэзии до Катаклизма, наставник попросил их сравнить и противопоставить повальное увлечение вампирами в девятнадцатом и двадцать первом веках.
Тем не менее, не смотря на то, что чтение было интересным, она, должно быть, задремала в какой-то момент, потому что, когда села, циркадный свет был тусклым, а жизненное пространство было нагромождено незнакомыми тенями. Она встала и уже собиралась направиться к себе в спальню, когда странный звук пронзил тишину. Кларк замерла. Это почти походило на крик. Она заставила себя сделать глубокий вдох. Она должна была знать, что лучше не читать о вампирах перед сном.
Кларк повернулась и пошла по коридору, но потом другой звук раздался воплем, который послал дрожь по ее позвоночнику.
Прекрати, Кларк ругала себя. Она никогда не станет врачом, если позволит разуму подшучивать над собой. Она просто не привыкла к незнакомой темноте в новой квартире. Утром, все должно вернуться к нормальной жизни. Кларк махнула ладонью по датчику на двери своей спальни и собиралась шагнуть внутрь, когда услышала снова мучительный стон.
Ее сердце колотилось, Кларк развернулась и пошла по длинному коридору, который привел в лабораторию. Вместо сканера сетчатки здесь была клавиатура. Кларк щелкала пальцами по панели, интересуясь, сможет ли она угадать пароль, затем присела и прижалась ухом к двери.
Дверь вибрировала, когда похожие звуки гудели в ухо Кларк. У нее перехватило дыхание. Это невозможно. Но когда звук раздался снова, он стал еще более ясным.
Это был не просто крик тоски. Это было слово.
— Пожалуйста.
Пальцы Кларка летали над клавиатурой, и она ввела первое, что пришло ей в голову: Пангея. Это был код ее матери, используемый для защищенных файлов. Экран запищал, и появилась сообщение об ошибке. Затем она ввела Элизиум, имя мифического подземного города, где, согласно сказкам на ночь, которые рассказывали своим детям родители, люди укрылись после Катаклизма. Снова ошибка. Кларк копалась в своей памяти, подыскивая слова, которые подошли бы. Ее пальцы зависли над клавиатурой. Люси. Название старейших человеческих останков обнаруженных когда-либо Земной археологией. Прозвучал ряд низких звуковых сигналов, и дверь открылась.
Лаборатория была намного больше, чем она себе представляла, больше, чем вся их квартира, и наполнена рядами узких кроватей, как в больнице.
Глаза Кларка расширялись, когда метались от одной постели к другой. В каждой находился ребенок. Большинство детей лежали там и спали, подключенные к различным видам жизненно-важных мониторов и внутривенным капельницам, хотя некоторые опирались на подушки и возились с блокнотами на коленях. Одна маленькая девочка, едва старше, чем ползунок, сидела на полу рядом со своей кроватью, играя в потрепанного плюшевого медвежонка, пока прозрачная жидкость капала из внутривенного пакета в ее руку.
Мозг Кларк начал искать объяснения. Они, должно быть, больные дети, которые нуждаются в помощи круглые сутки. Может быть, они страдают от некоторых редких заболеваний, что лишь ее мать знала, как вылечить, или, возможно, ее отец был близок к изобретению нового лечения и нужно иметь двадцатичетырехчасовой доступ. Им, должно быть, было известно, что Кларк стало бы любопытно, но так как болезнь была, вероятно, заразна, они лгали Кларк, чтобы держать ее в безопасности.
Тот же крик, что Кларк услышала, когда выходила из квартиры, на этот раз был гораздо громче. Она последовала за ним к кровати, на другую сторону лаборатории.
Девушка ее возраста, одна из старших в комнате, Кларк поняла, лежала на спине, темно-русые волосы лежали веером на подушке вокруг ее лица формы сердца. Мгновение она просто смотрела на Кларк.
— Пожалуйста. — Ее голос дрожал. — Помоги мне.
Кларк взглянула на ярлык на жизненно важном мониторе девушки. ОБЬЕКТ 121.
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Лилли.
Кларк стояла смущенно, но когда Лилли подвинулась назад на подушки, Кларк опустилась на кровати рядом с ней. Она только что начала свою медицинскую подготовку и еще не взаимодействовала с пациентами, но она знала, одним из самых важных составляющих врача был врачебный такт.
— Я уверена, что ты вернешься домой в ближайшее время,— предположила она. — После того, как ты почувствуешь себя лучше.
Девушка подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом, сказав что-то слишком приглушенное для Кларк, чтобы разобрать.
— Что это было?— спросила она. Она посмотрела через плечо, удивляясь, почему не было медсестры или медицинского стажера прикрывающего ее родителей. Если что-то случилось с одним из детей, не было никого, кто мог помочь им.
Девушка подняла голову, но отвернулась от Кларк. Она прикусила губу, слезы на глазах отступили, оставив преследующую пустоту в ее сознании.
Когда она, наконец, заговорила, то ее голос был лишь шепотом.
— Никому никогда не становиться лучше.
Кларк сдержала дрожь. Болезни были редки на корабле, здесь не было никаких эпидемий с последней вспышки и карантина на Уолдене. Кларк оглядела лабораторию для того, чтобы узнать, что ее родители лечили, и ее глаза остановились на огромном экране на дальней стене. Данные мелькали на ней, образуя большой график.
