- Конечно, умею, - настаивал он. - Клянусь вам, умею. А сандвичи я вам не принес, так как знал, что еще через десять минут вы захотите вафель, вот я и решил подождать, пока вы выйдете в кухню, и добыть вам все сразу.
Сабина засмеялась.
- Я не могу выйти, - сказала она. - Пробивайтесь вы, а я за вами.
Эрик взял ее за руку и повел. Протискиваясь сквозь толпу, он почти не замечал толкотни, говора и мелькавших перед ним лиц, остро ощущая легкое пожатие ее прохладных пальцев. В кухне было пусто, и он с сожалением отпустил ее руку. Голоса, доносившиеся из гостиной, как бы подчеркивали их уединение.
- Я и вам сделаю сандвич, - сказала Сабина, и Эрику показалось, что она немного смущена и избегает встречаться с ним взглядом. - Вам с ростбифом или с языком?
- С ростбифом. Меня зовут Эрик. Эрик Горин. А вас - Сабина, правда?
- Верно. Маслом намазать?
- Пожалуйста. А кто этот молодой человек в темном костюме?
- Арни О'Хэйр. А горчицей?
- И горчицей. Что это за имя - Сабина?
- Оно часто встречается в Новой Англии, но я-то итальянка. Меня зовут Сабина Вольтерра.
Сабина протянула ему сандвич и, прислонясь к буфету, стала есть, а Эрик, вылив остатки из бутылок, сделал два коктейля.
- У вас это очень ловко выходит, - заметила она. - Признайтесь, вы до кризиса служили в богатом доме дворецким?
Он стоял перед нею и в первый раз мог рассмотреть ее с головы до ног. Сабина была стройна и хорошо сложена; на ней было темно-синее платье с красными пуговицами и красным гофрированным воротничком. Эрик очень внимательно рассматривал ее всю, но больше всего его привлекало лицо Сабины. В ее взгляде то и дело мелькали какие-то неспокойные искорки, Эрик сразу определил, что природная сдержанность борется в ней с жадной пытливостью. Он догадался об этом по той причине, что такой внутренний конфликт был хорошо знаком ему самому.
Заложив руки в карманы, Эрик прислонился к плите и сказал с той простотою, которая вызывает на откровенность:
- Без шуток, Сабина, я целый вечер жду случая поговорить с вами.
- Ну что ж, - сказала она. - Давайте поговорим о вас. Я не люблю пустой болтовни. Чем вы занимаетесь?
- Я физик.
- Это звучит очень гордо, - в голосе ее снова послышалась насмешка.
- Разве я произнес это слово с большой буквы? - спросил он.
- Вы выделили его курсивом. А что, собственно, такое физик? Я в первый раз вижу физика. Я знаю, что такое химия и химики, биология и биологи. Но физик - это мне непонятно, потому что я не знаю, что такое физика. Кроме того, мне всегда казалось, что физики - это маленькие худосочные человечки с огромными лысыми головами. Или же они обязательно должны быть похожи на Эйнштейна. Вы уверены, что вы действительно физик?
- Сразу видно, что вы не любите пустой болтовни.
- О, это просто такая манера. Не обращайте внимания. В магазине невольно привыкаешь к этому.
- Вы работаете продавщицей?
- Да, в универсальном магазине Мэйси. Перед рождеством на время предпраздничной торговли туда наняли несколько человек, и мне удалось там зацепиться. В нашем отделе отличный подбор продавцов, - сухо добавила она. - Адвокат, две учительницы, инженер и я. Мы продаем кухонную утварь. Кстати, это очень утешительно - встретить человека, который работает по своей специальности.
Услышав, что кто-то вошел в кухню, они быстро, почти виновато обернулись. На пороге стоял плотный молодой человек в темном костюме.
- Хэлло, Арни, - сказала Сабина. - Хочешь съесть что-нибудь?
- Нет, спасибо, - сказал тот.
У него оказался удивительно звучный басок. Он был ниже Эрика, но шире в плечах и гораздо массивнее. "Ему, наверное, уже лет двадцать семь", подумал Эрик. У Арни были круглые, красные щеки, черные и блестящие, как агат, волосы и холодные светло-голубые глаза, придававшие его лицу жесткое выражение. Он выглядел очень нарядным. На нем был темно-синий костюм, голубая рубашка и белый крахмальный воротничок, благодаря которому его толстая шея не казалась слишком короткой. Он держался надменно и напряженно, отчего вся его фигура походила на поднятый кверху большой палец.
- Арни, познакомься, это мистер Горин. Мистер О'Хэйр.
Молодые люди, не подав друг Другу руки, обменялись кивками. О'Хэйр, не поворачивая головы, взглянул на Сабину.
- Через полчаса я собираюсь уходить, - сказал он отрывисто. - Нам ведь нужно еще в одно место.
- Да, я знаю, Арни. Ты в самом деле ничего не хочешь съесть?
- Нет, не хочу.
Он снова кивнул Эрику и вышел так же внезапно, как и вошел.
Эрик и Сабина с минуту молчали.
- Вы так и не сказали, что приобрел в вашем лице отдел кухонной утвари, - заметил он.
Она пожала плечами.
- Ничего, разве только общую культуру. Я училась на английском отделении в колледже Барнарда. А вы не сказали мне, что такое физика.
- Это слишком долго, и тут чересчур шумно. Завтра суббота. Я вам скажу об этом завтра вечером.
- Я буду занята.
- Тогда в воскресенье.
- Тоже, вероятно, буду занята.
- И все мистер О'Хэйр?
- Да, все Арни.
- Вы с ним часто встречаетесь?
Она окинула Эрика холодным взглядом, но постепенно выражение ее глаз изменилось.
- Более или менее, - сказала она.
- Все-таки можно вам позвонить? А вдруг ваш мистер О'Хэйр сломает себе завтра ногу или его продует ветром, который поднимает брелоки, что болтаются у него на животе?
Сабина невольно улыбнулась.
- Ничего не выйдет, - сказала она. - У него железное здоровье.
- Как знать! Какой ваш номер телефона?
- Вы уже съели сандвич? Может быть, вернемся туда?
- Вы не скажете?
Она нетерпеливо повела головой, но голос ее прозвучал мягко, почти виновато:
- К чему? Все равно встретиться с вами я не смогу.
- Мне хочется просто поговорить с вами.
В его голосе послышалась грусть, и глаза девушки стали совсем прозрачными; она поглядела на него, как бы прося сказать ей что-то такое, что может оценить только она одна, затем отвела взгляд и пошла к двери. На пороге она обернулась.
- Мой телефон: Одюбон, пять-пять-один шесть-два, - сказала она. - Я прихожу домой около шести.
Она вышла, а Эрик так и остался стоять у плиты, не замечая, что его со всех сторон толкают нахлынувшие в кухню гости. Тихая радость охватила его. Ему хотелось улыбаться, хотелось поделиться с кем-нибудь своей чудесной новостью, но тут же он вспомнил, что, кроме Макса, не знает ни души, а Максу сейчас не до него.
Так и не сказав никому ни слова и улыбаясь про себя, Эрик разыскал шляпу, пальто и вышел.
Мартовская ночь обдала его холодом, он плотнее запахнул пальто. Перед ним вздымались массивные громады университетских корпусов; в северном углу университетского городка виднелось здание физического факультета. На самом верхнем этаже, где помещались лаборатории, светилось несколько окон. Эрик не знал, кто там работает, но вдруг почувствовал зависть и угрызения совести - как он мог позволить себе хоть на время забыть о своем деле!
