Обещание Хэвиленда взять его к себе в лабораторию заставило Эрика несколько по-особому относиться к своим аспирантским занятиям. Он то и дело спрашивал себя: "Может ли это мне пригодиться? Как я могу это использовать?" Такое утилитарное отношение к занятиям имело свои преимущества - оно давало ему возможность предъявлять особые требования к каждому изучаемому предмету.
В этот напряженный год жизнь Эрика была всецело поглощена работой и страстным желанием до приезда Хэвиленда набраться как можно больше знаний; кроме этого, для него не существовало почти ничего: только наспех проглоченная еда, мертвый сон и относительное одиночество.
Единственным светлым пятном за все это время была вечеринка, устроенная Максуэлом в начале весны.
2
Эрик пришел в самый разгар веселья. В квартирке на Морнингсайд-Драйв, такой маленькой, что любой человек казался в ней непомерно высоким и неуклюжим, царили шум и суета. В спальне были грудами навалены пальто и шляпы. Туда то и дело забегали девушки посмотреться в зеркало и на минутку передохнуть от гама, стоявшего в гостиной.
Крохотная старомодная кухонька была заставлена бутылками и завалена закусками, которые то и дело кто-нибудь перекладывал из промасленных пакетов на тарелки. В ванне стоял бочонок с пивом. Мужчины, толпившиеся около него со стаканами в руках, расступались, чтобы пропустить девушек, которые не смогли протиснуться в спальню и должны были довольствоваться осколком зеркала, висевшим над умывальником. В гостиной те, кому посчастливилось усесться на кресло или на диван, поджимали под себя ноги, чтобы не мешать стоявшим. Почти все мужчины сбросили пиджаки, некоторые расстегнули воротники рубашек.
Максуэл праздновал свадьбу, а заодно - окончание работы над своей темой и всех экзаменов. Через несколько месяцев, в июне, кончался его контракт с университетом и он возвращался в Вашингтон. Он был пьян уже от одного ощущения свободы. Эрику, чтобы прийти сюда, пришлось отложить до следующего дня массу работы, - сегодня он был совсем не расположен трудиться. За последние две недели он совершенно выдохся и терзался неудовлетворенностью, поэтому с радостью принял приглашение. Кроме Максуэла, Эрик никого здесь не знал, но это его не смущало - то, что он для всех был чужим и незнакомым, придавало вечеринке характер приключения.
С самого начала Эрик стал наблюдать за темноволосой девушкой, сидевшей в углу гостиной. Он заметил ее сразу, как только вошел, и все время бессознательно старался стоять так, чтобы не терять ее из виду. У нее были длинные темные локоны, серые глаза и подвижной, смеющийся рот. Он заметил ее своеобразную манеру разговора то и дело внезапно оглядываться по сторонам, словно она желала убедиться, что ее не затолкают в этой толпе. Она сидела с двумя подругами, их окружала группа молодых людей; нельзя сказать, чтобы она была самой хорошенькой в этой шумной, битком набитой комнате, но Эрику казалось, что она чем-то выделяется среди всех остальных.
Он узнал, что ее зовут Сабина. По-видимому, на нее имел права румяный молодой человек в строгом темном костюме. Звали его О'Хэйр; он явно чувствовал себя здесь неловко. Когда его толкали, он улыбался деланной кривой улыбкой, словно человек, случайно попавший в трущобу и опасающийся, что его по ошибке примут за одного из ее обитателей.
В конце концов Эрик решил заговорить с девушкой. Он быстро освоился в этой толчее и вскоре, держа в руках два полных бокала и вежливо повторяя "простите", уже пробирался сквозь толпу, пока не очутился возле кресла, где сидела Сабина.
- Заведующий отделом просто круглый идиот... - говорила она в это время, но вдруг умолкла и с любопытством взглянула на Эрика.
Он снова отметил про себя ее глаза - удлиненные, светло-серые и неспокойные.
- Вот, пожалуйста, - сказал он, протягивая бокал. - Простите, что заставил так долго ждать.
- Но я что-то не помню, чтобы я просила об этом, - медленно сказала девушка.
- Вам и незачем было просить. Я прочел ваши мысли. Попробуйте, может быть, слишком крепко или слишком слабо?
Она окинула его испытующим взглядом и с подчеркнутым равнодушием отхлебнула из бокала.
- В самый раз, - сказала она.
Эрик кивнул.
- Я так и знал. Если вам еще чего-нибудь захочется - не стесняйтесь, подумайте об этом про себя.
Наступила пауза, может быть чуточку затянувшаяся; он повернулся и отошел. Одна из девушек засмеялась и сказала: "Какой славный!" Эти слова повисли в воздухе, затем их покрыл шум голосов. Но потом Эрик, переходя с места на место, несколько раз ловил на себе взгляд темноволосой девушки.
В последнее время им иногда овладевало беспричинное волнение; он не находил себе места и, бросив работу, часами бродил один по Риверсайд-Драйв или по Бродвею.
Он смотрел на парочки, сидящие на уединенных скамейках или шагающие под ветром, прижавшись друг к другу, и мечтал, что когда-нибудь встретит девушку, одиноко сидящую на скамейке; она повернет к нему голову, и ему станет ясно, что она ждет именно его.
Глядя на Сабину, Эрик вспомнил о своем одиночестве, потому что в ней было то, чего он, сам не сознавая, искал в других. Обидно было только, что он встретил ее в такой толчее и давке; ему не хотелось знакомиться с ней под взглядами окружающих.
Рано или поздно он найдет возможность заговорить с ней один на один. И если не сегодня, то, быть может, на следующий день произойдет чудо, которое так легко представить себе в мечтах: он встретит ее на улице.
Его остановил Максуэл.
- Ну как, Эрик? Все в порядке? - спросил он. Максуэл с тех пор, как женился, стал выглядеть гораздо моложе, но с Эриком он держался по-отечески, словно чувствовал себя ответственным за его моральное благополучие и хотел перед разлукой наградить его удвоенной дозой внимания.
- Макс, кто эта девушка, вон там? Этот тип с брелоками на жилете, похожий на адвоката, действительно ее приятель?
- Черт его знает, понятия не имею! Я здесь почти ни с кем не знаком. Да ты плюнь на него. Ступай к ней.
Тут внимание Макса отвлекла сказанная кем-то фраза, и он присоединился к другому кружку - для этого ему пришлось только повернуть голову.
3
Пробираясь сквозь толпу, девушка очутилась рядом с Эриком. Она была на голову ниже его и стояла так близко, что ему ничего не стоило поцеловать ее. Толпа сдавила их со всех сторон, и рука Эрика уже лежала на ее стройной талии.
- Знаете, вы обманщик, - сказала она. - Из-за вас я могла бы умереть с голоду. Я уже десять минут думаю только о сандвиче. Я ведь поверила, что вы умеете читать мысли.
- Конечно, умею, - настаивал он. - Клянусь вам, умею. А сандвичи я вам не принес, так как знал, что еще через десять минут вы захотите вафель, вот я и решил подождать, пока вы выйдете в кухню, и добыть вам все сразу.
