Калитка, лязгнув, защелкнула замок. Тимофей огляделся. Они стояли на аккуратно вымощенном булыжником тротуаре. Узкая мостовая тоже была мощеной. По обеим сторонам улицы прятались в глубине палисадников потемневшие от времени бревенчатые дома - трех- или двухэтажные, как у Сила Троевича; попадались и совсем низенькие - только один этаж, да и то наполовину вросший в землю.
Прохожих не встречалось. Лишь на углу улицы их окликнуло из палисадника маленькое существо явно женского пола, в красном беретике и с немыслимо длинным носом:
- Доброе утро, Веспасиан! С приобретением вас! Неплохой вроде ученичок.
- Плохих не держим, - гордо изрек кот и подтолкнул лапой своего спутника: мол, некогда нам задерживаться.
Тимка успел заметить, что палисадник у существа с длинным носом, в отличие от их собственного, крайне ухожен. Зеленый газон тщательно подстрижен. Вдоль ограды тянется ровный кустарник, а возле одноэтажного домика с кокетливой красной трубой разбиты клумбы, густо усаженные яркими цветами.
- Это кто? - полюбопытствовал мальчик.
- Ведьмочка, - бросил кот. - Немного вредная, но, в общем, даже ничего. Правда, если остановиться, заговорит до полусмерти.
Они свернули в узенький переулок, выведший их на небольшую круглую площадь, по всему периметру которой лепились один к другому домики с застекленными дверями и яркими вывесками. На одной из них Тимка прочел: «ВСЕ ДЛЯ РУСАЛОК. Одежда, аксессуары, средства передвижения».
- А зачем это все русалкам? - указал на вывеску мальчик.
- Что же им, в одной чешуе прикажешь всю жизнь ходить? - не разделил его недоумения кот.
- Они ведь девушки. Принарядиться любят. И ног у них нет. Один только рыбий хвост. А передвигаться надо. Они знаешь какие общительные.
- Разве русалки не все время в воде живут? - пожал плечами Тимка.
- Предрассудки, - фыркнул кот. - Они обожают светскую жизнь.
Тимофей читал уже другую вывеску: «ПЛАЩИ. Эксклюзивные. Выходные. На каждый день. Плащи непромокаемые. Совсем непромокаемые. Особо непромокаемые». И (красными буквами): «Новинка сезона! Плащи-невидимки». У мальчика округлились глаза:
- Тут действительно можно купить плащ-невидимку?
- Шарлатанство, - отмахнулся кот. - Покупаешь неизвестно что. Он же невидимый.
- А я тоже стану в нем невидимым? - полюбопытствовал Тимка.
- Два уса и три налево! - фыркнул Веспасиан.
- Это плащ невидимый. А тот, кто в нем, очень да же видимый. И к тому же насквозь промокает. Чтобы невидимыми стать, должна быть шапка невидимка. Сказок, что ли, не читал?
А шапка-невидимка видимая или невидимая?
Сперва видимая, - откликнулся кот. - Надеваешь на голову, и она начинает работать как усилитель.
Голова? - не понял Тимофей.
Шапка, тупица! - кинул на него уничтожающий взгляд Веспасиан. - И тогда ты вместе с ней становишься невидимым.
- Значит, ты там, на аукционе, был в шапке-невидимке, - догадался Тимка.
Не исключено, - туманно ответил кот и поторопился перевести разговор на другую тему.
Кстати, с этими плащами такая морока. Пойди потом его найди. Положишь, повесишь, и все.
С концами. То ли он там висит, лежит, то ли нет.
Ловушка для простофиль. Деньги у народа выкачивают.
- Значит, у вас тут тоже мошенники есть? - удивился Тимка.
- У нас тут все есть, - ответил Веспасиан. - Полный набор. Каждой твари по паре. А иных
даже гораздо больше. Ну да хватит. Мы пришли.
Они стояли перед стеклянной витриной, на которой было написано: «Продуктовая лавка
«Скатерть-самобранка». За стеклом раскинулась белоснежная льняная скатерть, на ней высились горы разнообразной снеди: сыры, колбасы, молочный поросенок с яблоком во рту, огурцы, помидоры, глиняные плошки со сметаной и медом и, наконец, горшочки с чем-то дымящимся и, по-видимому, очень вкусным. Тимофей даже облизнулся:
- Что там в горшочках?
- Банальный комплексный готовый обед, - разочаровал его кот. - Вечно горячие щи и гуляш с жареной картошкой. Одна радость, что греть не надо. Но вкус омерзительный. Не знаю уж, чего они туда намешивают. Мы с Силом Троевичем такого не едим. А вот Морфей однажды, когда мы с хозяином были в командировке, купил по лени и сожрал. Так его после всю ночь тошнило. Сам мне признался.
Кот толкнул дверь лавки. Звякнул колокольчик. Тимофей и Веспасиан шагнули в полутемное вкусно пахнущее пространство.
Продавец за прилавком сильно смахивал на изрядно увеличенного молочного поросенка. Розовый, гладкий, нос пятачком, на почти лысой голове топорщилось лишь несколько щетинок.
Для полноты картины только яблока во рту не хватало.
- Здорово, Порк, - поприветствовал продавца Веспасиан и вспрыгнул на прилавок. - Знакомься, это Тимофей. Наш с Силом Троевичем новый ученик. Теперь он к тебе будет ходить закупаться. Так что кредит на него пиши.
- Как угодно-с, - подобострастно прохрюкал Порк. - Хозяин - барин-с. Чего сегодня изволите?
Рыбу получше, картошку, сметанки, хлеба, сливок, капустки кочанчик, морковки пять штук покрупнее, а для хозяина телячьей груди почки.
Все? - спросил продавец. - Сейчас наберем-с.
Ты пока приготовь, а мы подумаем, все или не все. - Веспасиан прошелся взад-вперед по прилавку.
Продавец уже набирал заказанные продукты, когда дверь лавки с шумом распахнулась.
Колокольчик на этот раз звякнул с каким-то рыком, будто пролаял свирепый пес. Веспасиан, истошно мяукнув, исчез под прилавком.
Тимофей посмотрел на вошедшего. Это был высокий широкоплечий мужчина в черном кожаном плаще и серебряном шлеме, на котором в алых языках пламени корчилась Зеленая Саламандра.
- Мое почтение-с, - швырнув на прилавок приготовленную для Веспасиана снедь, угодливо изогнулся перед мужчиной Порк.
- Ну-ка, по-быстрому бутербродиков мне наготовь, - не ответив на приветствие, резким голосом приказал вошедший. - Два с колбасой, два с икрой и еще два каких-нибудь на твое усмотрение.
Отпихнув Тимофея, он облокотился о прилавок.
- А почему вы без очереди! - с негодованием воскликнул Тимка. - Нам, между прочим, еще
не посчитали!
Мужчина, равнодушно скользнув белесыми глазами по мальчику, с неприязнью уставился на продавца.
- Это… это… - трясясь и угодливо извиваясь, прохрюкал Порк. - Ученик-с это, милостивый государь. Сила Троевича-с. Вчера только куплен-с. С порядками не знаком-с. Сами понимаете-с.
Мужчина перевел взгляд на Тимку. Никогда еще мальчик не видел таких ужасных глаз. Водянисто-серые. Зрачки не круглые, как у людей, а узкой продолговатой щелочкой, словно у дикого зверя. И в этих звериных зрачках клокотали злоба и ненависть.
Человек в плаще щелкнул пальцами, и Тимка увидел, как все вокруг него вдруг начало стремительно расти вверх. Мгновенье спустя прилавок оказался высоко над его головой, а голенища сапог незнакомца превратились в неохватные колонны. Тимка глянул на себя, но… себя не нашел. Вместо родного привычного тела его взору предстало совсем другое: он превратился в муху. Подошва сапога, взмыв в воздух, нависла прямо над ним.
