Хуршид и сам чуть не уснул.
- Эй, соня! - услышал он.
Нурджон смущенно прыгал по веткам и объяснял:
- Вот еле-еле выпросил у бабушки Луны светлую арбу. Зато теперь мы легко доберемся до пещеры и вернемся обратно. Учти, нам все нужно сделать до появления на небе Зухры. Эта девчонка такая любопытная, что от нее не отвяжешься. Все и всем расскажет.
Он прыгнул на ветку, с ветки на землю, с земли на арбу:
- Едем!
Светлая арба, скрипя, покатилась по долине. Казалось, она катится медленно, но буквально каждую минуту пейзаж менялся: то долина, то сухая пустыня, то широкая река, то дремучие джунгли. И вот, наконец, начались горы, и арба медленно вкатилась в угрюмое и извилистое ущелье.
- Все, - сказал Нурджон, соскакивая с арбы. - Дальше надо идти пешком. Идем, Хуршид, и не отставай от меня, а то сразу заблудишься в темноте.
Они, правда, шли теперь в полной тьме. Если бы не солнечный зайчик, Хуршид давно бы поломал себе ноги, свалившись в какую-нибудь трещину, но вдвоем они шли и шли, пока не оказались в такой гигантской пещере, где даже солнечный зайчик был еле заметен. Зато немножко светились холодным и неприветливым светом каменные колонны, под которыми на троне, вырубленном из цельного кристалла горного хрусталя, сидел сам Повелитель Гор. Он тоже был сложен из различных кристаллов и когда делал какое-нибудь движение, его борода и волосы, его усы начинали позвякивать, и свет солнечного зайчика тысячекратно отражался в нем и отбрасывался на стены угрюмой и холодной пещеры.
- Дитя человека?! - удивленно пророкотал Повелитель Гор. - Шалуна Нурджона я знаю, он так и норовит заглянуть туда, куда ему вовсе и не надо заглядывать, но зачем пришел сюда ты, дитя человека?
От этого рокочущего голоса, от безнадежного холода, источаемого стенами пещеры, Хуршиду стало так страшно, что он чуть было не побежал к выходу. К счастью, он вовремя вспомнил несчастного Орленка.
- Я по делу пришел, - заговорил он испуганно, но все же твердо. Мне сказали, что вы, Повелитель Гор, заперли в пещере Белого мальчика - Акбалу.
- Это так, - холодно пророкотал Повелитель Гор. - Этот Акбала несколько раз ошибся и неправильно направил грозу. Из-за его неправильных действий чуть не погибли в воде горные кишлаки. Моего любимого горного козла смыло и унесло куда-то в расщелину. Тебе правильно сказали, дитя человека, я действительно наказал Белого мальчика.
- Он же не нарочно! - закричал Хуршид. - Он же еще только учится!
- А ты откуда можешь это знать?
- Акбала - мой друг.
- Вот как? - заинтересовался Повелитель Гор и чуть-чуть повернул голову. Сразу задрожали стены пещеры, как при землетрясении, и Хуршид испугался еще больше. - Зачем ты разыскиваешь этого шалуна? Небось, решили что-нибудь натворить вдвоем, а?
- Нет, Повелитель Гор, я ищу Акбалу не для этого... Он, Акбала, много летает по небу и знает очень многое... Я хочу попросить его найти родителей того Орленка, что сидит сейчас в клетке... Может, родители Орленка помогут ему, а то он очень печальный...
- Да, орлы плохо выдерживают неволю, - пророкотал Повелитель Гор. - Я вижу, у тебя доброе сердце, дитя человека, и ты пришел сюда не ради безделья... Орлы - это мои подданные, и я тоже отвечаю за их судьбу... Тебе повезло, я помогу тебе... Ради такого дела я освобожу Акбалу раньше срока... Но и ты поговори со своим другом, намекни ему, что молнии вовсе не игрушки и играть с ними нельзя...
Он тяжело вздохнул, и от этого вздоха вдруг огромный камень выпал из стены, открыв глухую пещеру, в которой на корточках сидел продрогший Акбала.
- Хуршид! - встревожился он, увидев своего товарища. - Как ты попал сюда? Ты тоже будешь посажен в пещеру?
- Успокойся, Акбала, - пророкотал Повелитель Гор. - Ты свободен. Я освобождаю тебя до срока. Этому человеку нужна твоя помощь, и еще она необходима одному Орленку, попавшему в неволю. Ты теперь знаешь, что такое неволя, так что, надеюсь, поможешь Орленку по-настоящему. Но ты был и остаешься еще и помощником дедушки Грома. Запомни навсегда: молния - это оружие, оно может натворить больших бед. Чем более сильным оружием ты владеешь, Акбала, тем более благородным ты должен быть.
Акбала молча кивнул.
- А теперь идите. Я хочу побыть один.
Акбала, Хуршид и солнечный зайчик бросились вон из пещеры и были рады увидеть небо.
Было утро. Дрожала и переливалась в небе яркая звезда - это юная Зухра расчесывала свои прекрасные волосы.
- Беги домой, Хуршид, - сказал Акбала. - Тебе нельзя опаздывать в школу. А все, что надо сделать, я теперь сделаю сам.
И они расстались.
Но весь день Хуршида что-то мучило, что-то мешало ему, и вечером, увидев Белого мальчика, легко спрыгнувшего с облачка на землю, он сразу спросил:
- Ты нашел Орлов, Акбала?
Акбала печально кивнул.
- А почему ты печален?
- Потому что мы были в зоопарке, Хуршид. К сожалению, мы опоздали. Орленок не выдержал неволи, он умер.
- Как?!
- Он отказался от воды и от пищи. Он был очень гордый и сильный.
- Как жалко...
Хуршид никак не мог сдержаться, слезы сами так и потекли по его смуглым щекам.
- Ой, Хуршид, - воскликнула, выглянув из окна бабушка, - что случилось, почему ты плачешь?
- Это из-за Орленка, бабушка... Тот Орленок, он умер...
- Бедная птица! Бедный мальчик!
- Нет, - сказал, выглядывая из окна, папа Хушида, - если мальчик плачет, это значит, что он понемножку превращается в мужчину. Поди-ка сюда, сынок.
Он усадил Хуршида на колени и сказал:
- Не печалься, сынок. Орленок предпочел смерть неволе, значит, он был гордой и сильной птицей и сам сделал выбор. Учись и ты быть таким же.
- Я обязательно вырасту таким, как Орленок, - шепнул Хуршид сквозь слезы. - И я всегда буду дружить с облаками и травами, с ручьями и ветром, с солнечными зайчиками и далекими звездами. А когда вырасту, стану летать так высоко, как умел летать Орленок, как умеют летать настоящие Орлы.
- Это ты хорошо задумал, сынок, - задумчиво сказал папа. - Одно лишь меня печалит. Знаешь, человек растет долго, очень долго, и часто так случается, что, став взрослым, он вдруг перестает летать.
- Ты думаешь, и со мной так будет? - испугался Хуршид.
- Не знаю, - засмеялся папа. - Может, тебе повезет. Может, ты и впрямь станешь самым первым человеком, который не утерял волшебную способность детства - летать.
И они замолчали.
Каждый из них думал о своем, но оба они думали о вещах по-настоящему серьезных и интересных.
