Не веря еще своим глазам, которые вновь начинали различать на слепяще-белом фоне перила обзорной галереи, ее пол и стены зала, Кани всхлипнула от радости. Она засмеялась, одновременно рыдая и от нервного перенапряжения и от пережитого страха.
- Так значит, ты послушный... - зазвенел дребезжащий от всхлипываний голосок альтинки. - Значит, ты хороший Бог... Значит, ты меня не убьешь...
- Нас оцепили со всех сторон, - заметил Вик. - Если прекратим стрелять, подойдут вплотную.
- Бог уже ожил, - отозвался Отец.
- На излучатели уходит слишком много энергии. Что, если не хватит кристаллу?
- Должно хватить. Я уже чувствую - переход близко. - Хорошо, Отец.
Прошло десять минут. Излучатели выбрасывали в космос столетние запасы энергии "Улья", а гиперпереход так и не начинался.
- Бог никогда не готовился к прыжку так долго, - напомнил Вик. Хотя едва ли стоило - Отец и так не находил себе места и точно так же не имел представления о причинах задержки, - Может быть, прекратить огонь?
Владыка вдруг вздрогнул и изменился в лице:
- Вик! - Его жилистые стариковские руки затряслись. - Кто-то удерживает Бога от перехода! Кто-то заговорил с ним!
Вик не поверил своим ушам:
- Кто? Ведь только Отцы...
Владыка зарычал и бросился вон из центра управления.
- Они наши! - сказал Рилиот. - Старинные космические города аккумулировали много энергии, но запасы пиратов все равно вот-вот кончатся. Тогда подойдем вплотную и начнем переговоры... Эй, Тургаон?! Ты слышишь? Что с тобою?
Тургаон с трудом поднял голову. Его глаза блуждали, а лицо горело.
- К-а-н-и... - с неимоверным трудом выдавил из себя маршал. - Моя девочка...
- Ты что, Тургаон?! Мы ведь победили! Очнись! Все замечательно!
Но маршал только посмотрел остекленевшими от пережитого ужаса глазами в непонимающие глаза друга.
Отец мчался по коридорам межобшивочного пространства "Улья", распугивая занимающих свои прежние посты часовых, отталкивая локтями попадающихся на пути техников и не реагируя на приветствия воинов и их предложения о помощи. Все в нем клокотало в преддверии катастрофы и, что еще хуже, в преддверии самого большого предательства в истории "Улья". Кристалл остановлен1 Остановлен волей человека! Владыка знал лишь одного Брата, способного совершить такой подвиг!
Его собственный сын - предатель?!!
Лифтовая площадка устремилась вниз, в шахту главного гиперпривода. Кристалл все еще дышал жаром - автоматика лифта остановила площадку, едва та выглянула из шахты. Продвижение дальше грозило пассажиру смертью ионизирующее излучение Бога все еще превышало норму.
Готовясь к страшному удару, Отец обшарил взглядом все галереи и обомлел вместо Грига на центральном обзорном кольце стояла на коленях темноволосая девушка - заплаканная и дрожащая. Девушка, которую Владыка видел всего один раз в жизни, и то на голограмме - в Амфитеатре, в день объявления призов. И эта девушка остановила привод...
Неужели какая-то девчонка... Это ничтожное существо говорило с Богом?! Девчонка ценой своей жизни остановила привод?! Оказалась выше всех Братьев и равной самому Отцу?! Нет!!! Такого не могло быть!!! Это противоречило самому смыслу жизни!!!
- Остановись! - закричал Отец, но альтинка далеко внизу не могла его услышать.
Лифт отказался спускаться ниже, а в руках Владыки не оказалось ничего, чем можно было бы выстрелить в хрупкое создание, сидящее на полу обзорной галереи. Возвращаться назад за оружием - значит потерять последние крупицы драгоценного времени...
Но остаться... Раскаляясь, кристалл должен был спалить все живое. Его излучение даже сейчас грозило болезнью, на излечение которой уйдут месяцы и даже годы. И если Бог спасет "Улей" и перебросит его в безопасное место, то взамен заберет жизни всех, кто осмелился смотреть ему в глаза в минуты его пробуждения!!!
Отец сглотнул, обдумывая свой последний, решающий шаг. Братья погибли. Тысячи и тысячи Братьев. И погибли по вине одного человека - по вине своего поводыря, по вине своего бога. Он - Отец - должен был предсказать опасность, должен был почувствовать приближение хаоса, должен был остановить разведчиков, когда еще было можно. А он... он думал о другом. Думал о себе, думал о своем будущем, думал, как спасти Грига... И вот он - результат отцовского эгоизма!!!
Только это еще не все! Еще тысячи и тысячи Братьев ждут своего спасения. Тысячи и тысячи верных, благородных воинов, которых Отец любил всем своим большим богатырским сердцем. Тысячи и тысячи, которые все еще продолжают верить своему Владыке...
- Оживи! - Отец посмотрел в сияющий ослепительным светом гигантский камень. - Оживи, наш Бог!!! Я взываю к тебе!!! Я - твой сын и Я - Владыка "Улья"!!!
Кани показалось, что свет вновь усиливается. Она перестала плакать и присмотрелась - очертания предметов действительно пропадали, заливаемые сплошным белым фоном. И нестерпимый жар вновь начинал свое наступление, грозя спалить волосы и обжечь кожу.
- Что происходит? - испуганно прошептала Кани.
Она подняла голову. Высоко под потолком висела едва заметная из-за слепящего свечения площадка лифта, и там стоял человек... Воля этого человека направлялась на кристалл и заставляла его вновь загораться своим смертоносным пламенем.
- Что вы делаете?! - умоляюще прошептала Кани. Но, даже если бы она закричала, человек в лифте не смог бы ничего услышать - так велики были размеры помещения и так громко ревел сейчас главный гиперпривод "Улья".
А у нее почти не оставалось сил, чтобы вновь вступить в борьбу за продолжение жизни...
И все же Кани попробовала. Попробовала собрать свою волю; попробовала вспомнить все плохое, что происходило с ней в последнее время, - чтобы разозлить себя, довести до исступления и выплеснуть наружу все оставшиеся душевные силы...
Но и человек не уступал. Он был сильнее, он еще не успел устать, в нем тоже кипели страсти, и он готовился сто раз умереть, но только достигнуть своей цели...
Свет становился ярче, а жар причинял невыносимую боль...
Все Братья возвращались из порта "Улья", и только Григ и закованная в броню альтинка двигались им навстречу. Порядок на корабле уже восстанавливался, часовые занимали свои посты, но никто еще не был готов работать в обычном каждодневном режиме - Братья были слишком взволнованы, слишком обеспокоены, слишком ошеломлены. Демоны Охраны пропускали Грига и его спутницу, даже не присматриваясь, даже не задавая вопросов.
А ведь пара выглядела более чем странно: бледный больной Первый Брат, опирающийся на закованную в броню руку неизвестного, походка которого сохранила женскую грацию даже вопреки буграм биоусилителей...
