– Если к завтрашнему утру Федька с Гуськой ничего не опрокинут – будем отдыхать.
– И часто они так… развлекаются?
– Шкаф уронили в первый раз.
– В честь моего приезда, – усмехнулась девочка.
– Ага. Как раз в тот самый день.
– Во сколько это было?
– Часов в восемь.
– Я как раз ехала на такси. И даже не представляла, где окажусь через несколько часов.
– На такси? – Удивился Мишель. – От космопорта?
– Точно. Я что-то сделала не так?
– Это же дорого!
– Деньги у меня были. И до сих пор есть, – поправилась она. – Да и парень оказался нормальным – мы с ним быстро нашли общий язык.
– Что за парень?
– Пьер, – ответила девочка, потом вздохнула. – Представляешь, в самом конце я ему сказала, что я – дочь Сенатора Земли.
– И он поверил?
– Не знаю. Я сразу ушла.
– А зачем ты ему это сказала?
Полина пожала плечами, что у неё, в горизонтальном положении, не очень получилось:
– Не знаю. Дура потому что!
– Ты не дура, – возразил мальчик. – Ты очень умная.
– Подлизываешься? Всё равно спасибо. Давай спать, а?
– Ага, – сказал мальчик и не ушёл.
– У тебя что-то ещё?
– Мы там, около моста не договорили… Я про карту памяти.
– Для машины времени?
Мишель кивнул.
– Давай завтра, а? – Жалобно попросила Полина. – Здесь даже Интернетом не пахнет, поэтому всё, что у меня есть – только на этой карте. Ещё не хватало, чтобы всё это пропало.
– Ладно, давай завтра, – поскучнел мальчик. – Спокойной ночи!
– И тебе.
На этом день не закончился. Минут через сорок её растормошил один из близнецов.
– Пойдём ужинать! – Он потянул её за ухо. – Слышь? Ужинать пойдём! – И дёрнул за второе.
Полина долго не могла понять, чего от неё хотят, а когда поняла, ответила так, что ребёнок исчез – будто корова языком слизала.
– Ого, – тихонько удивился со своей половины Мишель. Полина открывалась ему каждый раз с новой стороны. Вроде бы дочка Сенатора, очень умная и воспитанная девочка, но только что выругалась так, что сам Виктор Иванович покраснел бы, услышав это.
И ещё Мишель подумал, что никогда в жизни не встречал девочку, хоть немного похожую на Полину.
Проснулась я, как всегда, рано, когда в глаза ударили первые лучи солнца. Тело болело невыносимо, словно ночью меня разобрали на составляющие, а потом абы как склеили обратно.
– Всё-таки физическая работа не для меня, – прошептала я вместо того, чтобы пожелать себе доброго утра.
Да и какое оно было доброе!
Тем не менее, я проделала обычные утренние процедуры – умывание, расчёсывание, чистка зубов – ещё не хватало перестать за собой следить – по-моему, это низшая точка человеческого падения.
Мишутка спал, уютно свернувшись калачиком под тоненьким одеялом. Остановившись, я долго с улыбкой смотрела на него. Я сама стеснялась себе в этом признаться, но мальчишка мне откровенно нравился. Очень симпатичный, добрый, а – главное – простой. Вот бы мне достался в будущем такой муж – я бы в нём души не чаяла. Только где у нас на Земле таких ребят отыскать? До сих пор, за десять лет жизни, подобных я пока не встретила. Да и я ему вроде бы не безразлична…
Впрочем, это всё лирика.
Я заторопилась на свою половину. Ещё не хватало, чтобы Мишутка проснулся и увидел, как я пялюсь на него с совершенно идиотской улыбкой.
Учиться совершенно не хотелось, а хотелось ничего не делать, валяться на постели, и по-кошачьи жмуриться под яркими лучами последнего летнего солнца. Но есть такое слово – "надо".
Сколько раз пеняла на себя, что не смогла забрать из школы список вопросов к экзаменам, теперь приходится заниматься наобум. Чисто теоретически мне нужно изучать те дисциплины, в которых я ориентируюсь не очень – к таким относятся, допустим, точные науки, но, потворствуя собственной лени, я читала то, что мне интересно – учебники по социологии, политологии, истории и другим социальным наукам.
Только я с головой окунулась в перипетии войн Алой и Белой Розы, тут же появился Мишутка. Он тихонько уселся в стороне и принялся исподтишка разглядывать меня, делая вид, что читает свою книгу. Мне такое внимание, если честно, льстило, но слегка раздражало. Я решила проверить сама себя, смогу ли работать, не обращая внимания на внешние раздражители.
Минут через двадцать поняла – получилось. Средневековая история Европы оказалась куда интереснее происходящего здесь и сейчас в этой комнате.
"Вот не примут меня обратно в "Штуку", – замелькали в голове упаднические мысли, – пойду в институт историю преподавать. А ещё лучше – в школу; там дети меньше, они более восприимчивые… Интересно, cпособна я на такое: всю жизнь учить малышей и больше ни к чему не стремиться? Вряд ли. Какие у меня будут перспективы? Стану директором школы, может быть, войду в список лучших учителей – и всё. О карьере Навигатора придёться забыть. Как-то тоскливо. Я всегда стремилась к чему-то большему…"
– Ты уже перестала учиться? – Осторожно поинтересовался со своего места Мишутка.
– Что? – Очнулась я от своих мыслей.
– Ты уже перестала учиться? – Терпеливо повторил мальчик.
Я отложила в сторону книгу:
– Получается, что да. Что ты хотел?
– Я хотел тебе кое-что подарить. На, держи!
Он аккуратно положил на кровать небольшую прямоугольную коробочку.
Я посмотрела на Мишутку. Мишутка смотрел на меня и молчал.
– НУ?
– Что – ну?
– Не хочешь объяснить, что это такое или ждёшь, когда я спрошу?
– Это робот. Очень хороший, с искусственным интеллектом.
– А почему у него лап нет? Или хотя бы колёсиков? Как он будет за мной бегать?
– У него совсем другое предназначение. С ним можно разговаривать.
– Разговаривать? Можно попробовать?
– Попробуй. Его зовут…, – мальчик замялся, – Робби.
– Избито. У тебя нет фантазии. Эту железку вполне можно было бы назвать…
– Это не железка! Знаешь, сколько я над ней сидел? Месяца два! У неё… То есть, у него, не просто искусственный интеллект, этот робот – самообучаемый.
На Земле подобные игрушки интегрированы в каждый грав в качестве бесплатного развлечения (впрочем, я уже об этом писала). Но для Мишутки, похоже, этот подарок был вопросом жизни и смерти. Утрирую, конечно; если я откажусь от него, вряд ли мой сосед по комнате прикажет долго жить, зато обидеться может – смертельно.
– Спасибо, Мишенька. Мне ещё никто никогда не дарил таких подарков.
От моей улыбки мальчик снова начал смущаться.
– Так уж и не дарил, – сказал он. – У тебя папа – Сенатор, он, наверное, тебе такие дорогущие подарки делает.
