Бледные глаза обратились на него - совершенно безжизненные, совершенно холодные.
- Это уже однажды сработало, - сухо сказал посвященный. И оставил их размышлять, какой хитростью спасена была их бренная плоть на краю Леса.
Как же Сензи желал такой власти! Хотя бы раз в жизни, но он хотел испробовать ее вкус. Почувствовать, каково это - позволить Фэа пройти сквозь душу, подобно тому, как лучи солнца пронизывают стекло: концентрированные, чистые, мощные. Хоть один бы раз - и все, говорил он себе, - но знал, все время знал, что этого не будет, не может быть, ему никогда не явится такое счастливое видение. Никогда! Никогда он не будет страдать, как Сиани, у которой отняли...
"Я бы скорее умер", - подумал он. И вздрогнул, представив это.
Но вот спустя долгие дни перед ними появились восточные горы. Мглистые пурпурные пики обрисовались на фоне сверкающего восхода, голубой и серый бархат пологих склонов обрамлял восходящее солнце. Не сговариваясь, все остановились в молчании, шепча про себя благодарственную молитву - каждый свою. Горы эти не были почти нагими гранитными пиками, подобно Ниспосланным: ни тощих сосен кое-где, ни клочковатых пятен кустарника, типичных для более северных краев. Здешние вершины покрывала буйная растительность, склоны разукрашивала рыжая, красная, солнечно-золотая палитра поздней осени, и сплошь заросшие лесом холмы неохотно уступали дорогу снежным пикам, что высились вдали.
- Как хорошо, - прошептал Сензи. Он услышал, как священник тоже что-то пробормотал: благодарил своего Бога, должно быть, за то, что они успешно добрались в этакую даль. Ракханка - ее полное имя было Хессет са-Рестрат шипела что-то на родном языке, и на этот раз грубые слова ракхене казались мягкими, нежными. Почти любовными.
"Мы молодцы, - подумал Сензи, посылая своего скакуна вперед. И добавил с невеселой честностью: - Молодцы, что дошли хотя бы сюда".
Стоянку разбили в тени деревьев, на берегу небольшого ручейка. Это место выбрала ракханка, пользуясь чутьем, о природе которого Сензи мог только догадываться; она же вывела их к роднику. Парень вспомнил, как на Морготе ей подчинялась приливная сила, и невольно вздрогнул. "Она знает и умеет больше, чем хочет показать. Чем это грозит нам? Поможет ли она нам в нужде или бросит людей тонуть или выплыть, как они сами сумеют?" Он сильно подозревал, что так оно и будет. С самого начала красти мало разговаривала с остальными членами отряда, да и то ограничивала темы разговоров практическими нуждами: сколько идти, куда идти, чем накормить животных. "Да, - подумал он, - это стоит уточнить". Ракханка мало говорила с мужчинами. Только к Сиани она относилась по-другому, несколько раз даже снисходила до настоящей беседы, даже отъезжала с женщиной подальше, делая вид, будто советуется насчет путешествия. Время от времени Сензи ловил обрывки их разговора, и вечерний ветерок доносил до него весьма интересные вещи. История ракхене. Обычаи ракхене. Легенды ракхене.
"Чужое знание", - думал он с благоговением. Даже утратив свои познания, свою уверенность, мастерство посвященной, Сиани осталась во многом такой же, как была, - она жаждала знания, как большинство людей жаждут пищи.
Или власти.
Каково это, размышлял подмастерье, с легкостью добывать то, к чему так стремишься? Его собственный голод можно было сравнить с дырой, пустотой, огромной раной, не поддающейся исцелению. Посвященные говорили о музыке жизни, которая наполняет каждое живое существо песней и эхом от каждой молекулы неживого вещества, бесконечной симфонии бытия; он до боли желал услышать ее сам. Ракханка могла видеть приливное Фэа - протянувшуюся через все вечернее небо мерцающую, переливающуюся ленту, сверкающую, как тысячи драгоценных камней; он томительно жаждал овладеть этим Видением. Сиани однажды Выделила ему часть своих чувств, но стало только хуже. Боль была так сильна, что вызывала экстаз, желание почти что стало обладанием... Но не стало. Он отшатнулся с болью и обидой, он был до того потрясен, что несколько дней просто не мог Творить сам. Больше они этого не повторяли.
"То, чего я хочу, мне не сможет дать никто". Такова была истина, такова была его сущность, но оттого, что он это знал, было ничуть не легче.
На этот раз Джеральд Таррант присоединился к ним точно на закате. Точнехонько в тот миг, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом. И спутники его поняли: что-то случилось. Обычно он, прежде чем вернуться к ним, какое-то время охотился, добывая себе пропитание.
Он не тратил времени на предисловия и обратился к остальным, как только сформировавшийся человеческий облик позволил ему говорить.
- Вы помните, какое сегодня число? - спросил он, когда последнее перо втянулось в его тело, в волосы, в спутанные волны одежды. - Вы понимаете, что скоро начнется?
Какое-то время все молчали. Потом Дэмьен выпрямился - и Сензи также застыл, осознав наконец, о чем говорит Таррант. Странствуя по землям ракхов, они утратили счет дням. Но теперь, взглянув на небо, Сензи вспомнил о календаре.
На востоке, полускрытая кронами деревьев, уже садилась Каска. На западе Домина и Прима скоро закатятся вслед за солнцем. Через час скроются из вида последние звезды Сердца. Потом - тьма. Абсолютная чернота.
- Истинная ночь, - прошептал кто-то.
- Вот именно, - подтвердил Таррант.
А они об этом позабыли. Они все забыли. Осенью такое случается очень редко, и предыдущие истинные ночи были так коротки... Сензи подумал, сколько может продлиться эта, если одновременно заходят все три луны, и вздрогнул от ужаса. В такое время находиться вдали от дома - безумие. Полнейшее безумие. Но разве у них есть выбор?
- Сколько это продлится? - осведомился Дэмьен.
- Несколько часов. Точно нельзя сказать, если под рукой нет подробной таблицы лунных восходов - а моя осталась на дне реки. Но Каска взойдет как раз перед тем, как ослабнет темное Фэа, - а до этого пройдет большая часть ночи.
Сдерживая страх в голосе, Сензи спросил:
- Думаешь, на нас нападут?
- Ты про нашего врага? - Подумав, Таррант покачал головой. - Сейчас вряд ли. Не здесь. Такие ночи еще будут, а напасть на нас ему выгодней, когда мы подойдем поближе. Но вот Познанием он может достать нас и сейчас. Или чем-то подобным. Впрочем, с этим я легко справлюсь сам, раз уж солнце зашло. - Нечто похожее на улыбку скользнуло по его лицу. - Истинная ночь это и мое время.
- Так ты знаешь, за чем нам надо следить? - поинтересовался Дэмьен.
- Не столько следить, сколько сделать. - Охотник повернулся к Сиани; светлые глаза блеснули серебром в лунном сиянии. - Леди?
Женщина медленно, глубоко вздохнула. Странное волнение исходило от нее - смесь страха и желания, почти сексуальное возбуждение. Что-то в этом заставило Сензи поежиться.
