– Ты их знаешь? – тихо спросил маг. Его рот был набит, челюсти двигались, пережевывая мясо, и потому слова прозвучали не очень явственно, но Глеб понял.
– Нет. Никогда не видел.
– Одноживущие. Наверное, торговцы.
– Похоже.
Хозяин подошел к камину, поправил поленья.
Из-за портьеры появился еще один человек. Этот словно бы и не заметил присутствующих, сел недалеко от входной двери, сразу набросился на еду.
– Двуживущий, – сказал Коготь.
– Хороший боец, – отметил Глеб.
– Вот такие вояки и составляли «Братство Стали», – пренебрежительно заявил маг. – У них же ни ума, ни выдумки. Только на свой меч и надеются…
Комната постепенно наполнялась народом. Все больше людей появлялось из-за портьеры, кое-кто пришел с улицы. Вновь прибывшие рассаживались на свободные места, кто-то сразу принимался за еду, кто-то лишь потягивал пиво. В основном за столами собрались Одноживущие, причем всех рангов и каст: торговцы, ремесленники, крестьяне, землевладельцы, священники, нищие… Глеб с первого взгляда определял, кто есть кто. Двуживущих было значительно меньше: три воина в доспехах и при мечах, один лихой молодец – явно проходимец и головорез, два тихих мага. Все молчали и определенно чего-то ждали
– Сказитель Мира сейчас будет, – объявил хозяин гостиницы.
– Вон оно что, – сказал Глеб. – Нам повезло.
– В смысле, что за еду платить не надо будет?
– Как раз платить придется, и втрое дороже, чем обычно…
– Ничего себе везение! – Коготь едва не подавился. – Может, еще не поздно уйти?
– Сиди. Все эти люди пришли сюда, чтоб послушать Сказителя.
–Кого?
– Раз в двенадцать лет в Городе проходит конкурс бардов и рассказчиков. Победитель объявляется Сказителем Мира… Ты что, никогда об этом не слышал?
– Меня не интересуют подобные вещи…
Глеб хотел ответить что-нибудь сердитое, но тут головы людей синхронно повернулись в сторону входной двери, и легкий вздох восхищения пронесся над столами – на пороге возник седой старец, высокий и крепкий, загорелый почти до черноты. Сквозняк ерошил его длинную бороду, взлохмачивал волосы, трепал пыльную одежду свободного покроя. Из-за спины старика, из-под его руки с интересом заглядывал из вечернего сумрака в освещенную комнату маленький мальчик.
– Сказитель Мира, – негромко объявил хозяин, и старец склонил голову, мягко улыбнувшись.
– Я немного опоздал, – произнес он, и Глеб, услышав этот глубокий чистый голос, затаил дыхание и почувствовал, как побежали мурашки по спине.
Сказитель Мира шагнул в комнату, на свет. Вслед за ним вошел и мальчик. Он держал в руках какой-то зачехленный предмет – по всей видимости, музыкальный инструмент.
Хозяин гостиницы, стараясь быть незаметным, тихо прикрыл за ними дверь.
Старец плавно махнул рукой, и все ароматы, что витали в воздухе, вдруг исчезли. Атмосфера в комнате очистилась. И не только от запахов. Воздух приобрел какую-то акустическую прозрачность, тихую безмятежность – словно не было вокруг стен, пола и потолка, будто бы все люди в мгновение ока оказались на высоком берегу раздольной реки, где безмятежная вода подхватывает любой, самый ничтожный звук, усиливает его и уносит далеко в ночь, играясь с осторожным эхом…
Коготь встрепенулся, поняв, что без магии здесь не обошлось. С новым интересом глянул на старца.
Мальчик тем временем уверенно прошел к камину, на освобожденный от мебели пятачок, сел на стул, стал аккуратно развязывать тесемочки на своем тряпичном свертке. Глеб следил за его руками, и что-то не давало ему покоя. Что-то в этих руках – пальцы, ладони, запястья – было не так. И его вдруг осенило, и он заглянул мальчику в глаза, чтобы проверить свою догадку. Действительно – как он мог ошибиться? – это был не мальчик, не ребенок, а карлик с будто бы детским лицом.
Наконец инструмент был освобожден, и это почувствовали, услышали все – воздух тихонько запел, завибрировал.
Мальчик-карлик положил инструмент – что-то среднее между гуслями и лирой – себе на колени, распростер над струнами руки. Старец встал рядом со своим помощником, ладонями зачерпнул воздух, омыл лицо. Открыл широко немой рот, словно сброшенная на берег рыба, – у Глеба тотчас заложило уши, – огоньки светильников заколыхались, мигнули, а потом и вовсе потухли. Комната погрузилась во мрак. Только Сказитель и карлик были освещены алыми отблесками со спины – огонь в камине продолжал гореть, но и он присмирел и уже не щелкал, не плевался углями, а только вылизывал дрова.
Глеб мгновение смотрел на длинные тени, а потом прикрыл глаза…
Звенящая тишина.
Звенящая струнами-нервами. Жадно ждущая…
И вдруг что-то тихо лопнуло, серебристо оборвалось, и захолонула душа.
Карлик коснулся струны.
Ваше небо черней воронова крыла, Ваше небо не знает звезд, То бездонная ночь в ваши души пришла, Уводя за собой на погост…
В тихом голосе Сказителя была такая печаль, что слезы навернулись на глаза.
Кровь течет в руслах рек, наполняет моря,
Черный ветер разносит чуму,
На невидимых крыльях над миром паря,
Демон гложет больную Луну…
Голос разрастался, усиливался. И музыка, вторя, тоже начала гневаться, стала более рваной, нервной.
Смерть посеяла страх, страх посеял раздор,
Тьма безумия выжгла сердца,
Каждый сам себе враг, каждый сам себе вор,
Сын растит в себе смерть для отца…
Эту балладу Глебу еще не доводилось слышать. Сказитель рассказывал о временах, которых – Двуживущие знали это – никогда не было. О страшной поре, когда Мир был молод, о периоде беззакония, об эпохе Хаоса… Сказитель вел рассказ о том, как однажды Демон, появившийся из Бездны, сожрал Солнце, и Ночь окутала мир, и страх обуял людей, лишив их разума. Но Воин, к имени которого никто не знал, пришел вслед за Демоном, чтобы вернуть людям Свет…
Он спустился с небес по скалистым хребтам,
Его волосы выседил снег.
И в руке его меч, он принес его вам,
Сам еще не совсем человек…
Воин не был человеком. Он тоже принадлежал Бездне, он был подобен Демону. Да он и был Демоном. Демоном в обличье человека.
Тварь, сожравшая День,
Тварь, родившая Ночь,
Обглодавшая череп Луны,
И спустившийся с неба, чтоб людям помочь,
Были вместе во тьме рождены…
Воин не мог сам, своими руками убить Демона. Он не мог даже приблизиться к нему, не мог его увидеть, хотя они и были связаны некой незримой пуповиной…
Ты не сможешь увидеть себя со спины,
Ты не можешь догнать себя сам.
Как бы ни были ноги сильны и быстры,
Твоя тень будет липнуть к ногам…
И тогда Воин пришел к людям, чтобы научить их, как победить Демона, как заставить его покинуть Мир и вернуться в Бездну. Он отдал им свой меч – единственное оружие, которое было способно уничтожить Тварь из Бездны, но безумцы, не поделив клинок, тут же разодрались меж собой. А когда Воин хотел вернуть себе свое оружие, то разъяренные люди смертельно ранили его…
