Они шли, спотыкаясь, по изрытому трещинами асфальту к городу. Терех был совсем плох, он беспрерывно кашлял, похоже, ему сломали пару ребер. Быстро он идти не мог, все останавливался, но не для отдыха, а для того, чтобы глубоко вздохнуть. Он качался, левый глаз у него совсем затек, но он упорно отталкивал Катькины руки, когда она пыталась его поддержать. На подходе к частным домикам пригорода он совсем выбился из сил, отошел на обочину и, обхватив росшую рядом криво ствольную березу, сипло, с кровавым кашлем зарыдал.
— Ну, и гнида же ты, Катька! Какая же ты гнида! У меня же всю жизнь из-за тебя наперекосяк пошла! Уйди от меня! Не трогай! Не могу больше, не могу! Я же любил тебя всю жизнь! Господи, за что же это? За что? Что же ты меня ссученным-то выставила? Я когда сукой-то был? Катька, Катька…
У Тереха подогнулись колени, и он, кашляя и рыдая, повалился на пожухлую, покрытую предутренней изморосью траву. Катя громко ревела рядом, когда вконец обессилевший Терех встал и сказал: "Ладно, Катюха, не плачь, пошли, только тихонько, грудь болит…"
Он оперся на Катькины плечи и, медленно ступая разбитыми, гудящими от боли ногами, тихо побрел рядом. Засеял мелкий колючий снежок, у Кати на пальто не осталось ни одной пуговицы, но холода она совсем не чувствовала, наоборот, от внутреннего жара стучало в висках. Город встретил их темными окнами домов, улицами с потухшими фонарями, и с неба им не светило ни одной звезды.
Знаешь, туз в обычном пасьянсе означает время года, суток, дня, а уж потом какое-то событие. Туз пик — это, сперва наперво, ночь, зима, снег. И только уж потом — удар, испуг, потеря и раскаяние. При короле острием вверх — проснувшаяся страсть короля отношению к даме. Эту карту иногда называют просто — "чужой дом", потому что главная фигура пасьянса переходит куда-то в чужой богатый дом И глянь, как десятка пик тут маячит. С нею фигура получает неожиданные деньги… Но тут же выпала десятка бубен по боку от твоей карты. Ну, что это значит? Ссора из-за денег. Знаешь, так обычно при дележе наследства бывает. Когда деньги неожиданные, да еще ссора из-за них…
* * *
— Директора нет на месте. Мадам, я Вам это уже говорил. Шли бы Вы отсюда в этом своем пальте драном, мадам! Пардон, конечно.
— "Бонжур, мадам! Пардон, месье!" — с пьяным смешком сказала Катя официанту кафе "Тройка".
— Что?
— Ничего. Скажи Жано, что я письма оставила, если он сейчас меня не примет, они уйдут. Поял?..
Жано подошел к ней в цивильном пиджаке из рыхлой дорогой ткани. В нем не было ничего от того, ночного Жано, страстно прижимавшегося к Люське. Он сел на стул напротив нее и вопросительно посмотрел прямо в глаза.
— Здрасте, — сказала Катя, криво улыбаясь.
— Давно не виделись, — прошипел ей в ответ Жано, украдкой оглядывая полупустой утренний зал.
— Ага, целую неделю.
— Как только у некоторых совести хватает… Нет, главное, заваливает, значит, с утра, просит водки и директора! Ну, и бабы пошли!
— Как тебя тут называть, Жано?
— Евгений Львович. И на «Вы».
— Понимаешь, Евгений Львович, мне больше идти некуда. Ты последняя остановка, Жано.
— Мне так тяжело тебя видеть! Невыносимо! Как ты не понимаешь? Думай, что хочешь, я любил его! — горячо прошептал сквозь слезы Жано, наклонившись прямо к ее лицу через солонку.
— Понимаю, — ответила шепотом Катя, обдав его крепким спиртным перегаром. — На вот, выпей! Послушай, Люси ведь всегда к тебе обращался?
— Да! Он всегда обращался ко мне! — ответил ей Жано. Лицо его передергивала мучительная гримаса, и, заговорив с ней, он не мог уже сдерживать слез. — "Жано! Мне нужны деньги! Я снял квартиру, нужен ремонт, нужен прикид… Ах, Жано, миленький, а твои ребята не могли бы решить одну крошечную проблемку с одним человечком?" Вот я вам для чего был нужен! А мне нужен был только он!
— Понимаю…
— Ты это только сейчас поняла! А я так жил от одного его набега до другого пять лет. Самых лучших лет! Я радовался, что ему от меня что-то нужно… И вот я беседую с тобой, и теперь тебе тоже что-то нужно! Сергей! Принесите чистый стакан! И еще по сто пятьдесят!
— Я — Екатерина Карташова.
— О чем-то таком я, конечно, догадывался. Чутье у меня есть. Но Люся так уверял, что это надо для него лично и каких-то высоких заинтересованных людей…
— Деньги мне друзья дали. Но один друг сейчас в больнице, в тяжелом состоянии, а все другие пока скрываются. Сам знаешь, милиция пока стрелка не нашла…
— Вот оно что. Значит, Люсеньки больше нет, Олежке пол задницы оттяпали, а Гнус чуть заражение крови не схватил из-за семейной интрижки? И вся романтика? Майн Гот, в какой дыре прозябаем! У тебя дети есть?
— Дочь. Хотя, даже она сейчас не держит. Ничего не держит. Я жить не хочу.
— Ничем не могу посодействовать. Сам живу, можно сказать, из вредности. Светлые моменты бывают, конечно. Ищи позитив, не цикли на негативе. Чо пришла-то? Еще водки хочешь?
— Не-ет, не хочу больше, — с отвращением замотала головой Катя.
— С бодуна, значит, — почти мирно проговорил Жано. — Сколько?
— Что? А ты про деньги? Нет, деньги мне не нужны… Вернее, нужны, наверно, надо маму спросить… Это не главное. Мне нужна крыша.
— Деловой разговор. Для чего? Кому ты нужна? Господи! Ты на себя сегодня в зеркало смотрела? Ты когда-нибудь видела, чтобы Люся выходил из дома с не накрашенными ресницами, с обломанными ногтями… Вот Люсеньке нужна была крыша! Нужна! Но он…Ты хотя бы ванну с утра принимала?
— Нет, не принимала. Я в цехе арматурном нынче ночевала, я только под утро веревочку развязала. У них наручники почему-то не расстегивались. Я уже думала, что ничего не будет, а вот видишь… Через неделю после убийства меня почему-то туда поволокли… И Вова с Люсей еще в морге… Даже не знаю, к кому на похороны идти.
— Никуда не ходи, дура! Так-так… Арматурный у нас под Карташами… Тебя светленький такой с красноватым лицом брал, а с ним татарчонок такой маленький был, лет двадцати?
— Вроде… Не помню. Утром должен был нотариус приехать с завещанием мужа…
— Нет, с твоим завещанием. Вряд ли Карташ стал бы завещание писать перед презентацией. Он ведь у нас решил жить вечно. И какое завещание, когда следствие не закончено? Думай головой-то! Тебя колоть, наверно, сама Лариса должна была приехать. Мне рассказывали, она такие штучки обожает. Я почему-то одно время полагал, что они расписаны с Карташом… Достали они уже всех! И меня достали, и кое-кого кроме нас с тобою. А тут еще Люся так просил… Мне, в принципе, терять было нечего. Слушай, а ты из арматурного сразу сюда поперлась?
