— Еще как, — ответили по связи. — Ваши координаты установлены. Корабль прибудет в течение часа. Держитесь.
Хелен припала к иллюминатору:
— Чокнутые. Здесь все — чокнутые.
— С нашей точки зрения — да, — отозвался Джон. — С их собственной точки зрения — нет. Их культура в своих пределах совершенно нормальна, так считают ее носители. А это самое главное.
— Не понимаю.
— Представь себе мужчину, который хочет иметь восемьдесят девять жен. На Земле его держат за сумасшедшего, потому что такое невозможно. Он впадает в отчаяние. Но доставь его сюда, на астероид, подыщи такую планету, где переизбыток женщин, а потому многоженство в порядке вещей, — и его сочтут нормальным, он будет доволен жизнью.
— Ох…
— На Земле мы пытаемся стричь всех неприкаянных под одну гребенку. И ничего не выходит. Зато на астероидах у каждого своя ниша, причем она может принимать любую форму. Если на Земле кто-то не умещается в отведенную нишу, его втискивают туда насильно, пока не задушат. Мы не можем изменять свою цивилизацию в угоду неприкаянным, это было бы глупо и нецелесообразно. Но мы можем переправлять их на астероиды. Здесь тоже есть свои тысячелетние цивилизации, они для кого-то предпочтительнее, целесообразнее. — Джон встал. — Надо выпить. Настроение — из рук вон.
Не прошло и часа, как из космоса прибыл спасательный корабль. Он точно приземлился на плато астероида.
— С прибытием вас, — сказал пилот.
— И вас также!
Они поднялись на борт — Элис, Джон, Хелен и… Лизабет. Их ракету предстояло отбуксировать в ремонтный док — они с ней расставались до возвращения на Землю.
— Мне нужно позвонить в Чикаго, — ни с того ни с сего заявила Хелен, оказавшись в доке.
Джон вздохнул:
— Мы были на волосок от гибели, а тебе лишь бы названивать в Чикаго. Опять этот Уильям?
— Тебе-то что? — огрызнулась она.
— Да ничего. Звони. Полагаю, тебе разрешат воспользоваться космической связью.
Он кивнул в сторону командира спасателей; тот сказал:
— Конечно. Сюда, пожалуйста.
Лизабет не двигалась. Они отвели ее в тесный отсек и снова посадили под замок. Чтобы не повторился прежний казус. Больше такому не бывать. Хватит неприятностей.
— Алло, Чикаго. Уильям, ты? Это Хелен! — Смех. Бульканье коктейля.
— Сейчас… — начала Элис. — Я… — Она подняла стакан. — Я собираюсь… — И закончила: — Напиться до чертиков.
Вошел командир корабля.
— Посадка на Тридцать шестом через десять минут. Не повезло вам.
— Теперь-то все позади. Я, признаться, уже сыт по горло. Джон кивнул в сторону Хелен, которая, воркуя, поглаживала аппарат космической связи, потом в сторону Элис, которая смешивала очередной коктейль, и наконец в сторону Лизабет, которая совсем побледнела и затихла в своей клетушке.
Командир скривился и понимающе кивнул. Закурив сигарету, Джон сделал шаг вперед.
— Командир, а если бы я возомнил себя Иисусом? Вы нашли бы для меня такой планетоид, где каждый мнит себя Спасителем?
— Боже упаси, — рассмеялся командир. — Тогда каждый захотел бы перебить остальных, сочтя их самозванцами. Нет, в подобном случае мы нашли бы такую цивилизацию, которая готова принять вас как единственного, истинного Спасителя.
— По-видимому, нелегко обеспечивать цивилизациями всех тех, кто воображает себя Спасителями?
— Этим ведает Распределительная комиссия. Среди землян есть девять тысяч не поддающихся лечению психиатрических больных, каждый из которых убежден, что он — Мессия. Таких ставят на очередь. Но на всем протяжении от этой планеты до Сатурна и в пределах досягаемости других планетных систем нам доступны только сорок семь тысяч цивилизаций на сорока семи тысячах планетоидах. Из этого числа лишь две тысячи цивилизаций настолько доверчивы, что готовы принять у себя лже-Мессию. Поэтому очередь движется медленно, ведь каждому соискателю приходится ждать смерти предшественника. Нельзя же внедрить второго самозваного Будду в одну и ту же культуру. Страшно даже подумать, какие начнутся распри! Но если у нас, к примеру, подоспел какой-нибудь Иоанн — допустим, Креститель, мы можем одновременно с ним разместить в той же культуре одного Цезаря, одного Понтия Пилата, одного Матфея, одного Марка, одного Луку и одного Иоанна. Понимаете?
— Кажется, понимаю.
— Когда одного Магомета сменяет другой, явившийся из квазидревних времен, история повторяется. На этих планетоидах воссоздаются драмы прошлого. Все довольны, помешательства как не бывало, драма играется дальше.
— В этом есть какое-то святотатство.
— Не думаю. Люди-то счастливы: в своей среде они нормальны. Видите ту планету? Там сейчас Жанна д'Арк слушает голоса святых. А теперь взгляните вот туда. Тамошняя Мекка ожидает появления Магомета, чтобы завершить подобающие обряды.
— Даже страшно слушать.
— Разве что самую малость.
Командир отошел в сторону. Лизабет проводила его глазами.
Астероид № 36 закачался и ушел вниз из-под корабля!
Другие планетоиды закружились в хороводе. Лизабет следила за ними из своего заточения: они устремлялись в бездонную океанскую черноту, бурлящую тайнами недоступных ей драм и трагедий.
— А вот планета Отелло! — воскликнул Джон. — Я о ней читал.
— Ух ты. — Элис без остановки накачивалась спиртным. — Ух ты. Ну и ну. Красотища, верно?
— Отелло, Дездемона и Яго! Воины, знамена, пение труб. Вот бы увидеть, что там сейчас происходит!
Другие планетоиды, за ними еще и еще. Лизабет вела им счет, шевеля порозовевшими, не знающими помады губами. Летят, летят. А вот еще. И там. И вот там!
— Где-то ниже обитает новый Шекспир!
— Везет же некоторым, — пробормотала Элис, лениво опуская стакан.
— Все чин по чину: Стратфорд-на-Эйвоне, бродячие менестрели. Остается только перебросить сюда какого-нибудь психа из Штатов, который вообразил себя Шекспиром, — для него уже созданы все исторические условия, и он действительно превратится в Шекспира! Представляешь, Элис… Элис, ты меня слушаешь? — У Джона участилось дыхание. — Они живут и умирают точно так же, как жили и умирали великие люди! Умирают в подражание, той же самой смертью. Женщина, объявившая себя Клеопатрой, прикладывает к телу ядовитую змею. Мнимый Сократ осушает чашу с цикутой. Они проживают чужую жизнь и умирают чужой смертью. Как прекрасно такое безумие!
— Ну, Уильям, скажешь тоже! — ворковала Хелен возле аппарата. — Я буду в Чикаго на следующей неделе, не сомневайся. Да, все в порядке. Скоро увидимся, котик.
— Тьфу! — не сдержалась Элис.
— Для Лизабет это лучший выход, — сказал Джон. — У нас совесть чиста.
— Так ведь сколько пришлось ждать! — Элис выронила стакан. — Мы поставили ее на очередь полгода назад.
