Лорд Байрон глубоко вдохнул и прислонился к стене.
- Где она? - спросил он.
Комнату освещала одинокая свеча. Я всмотрелся в тень, не ожидая ничего увидеть, но, к своему удивлению, понял, что зрение мое улучшилось. Над бутылкой вина склонилась пара вампиров. Они улыбнулись мне, и я заметил, как заблестели их глаза.
- Где она? - повторил вопрос лорд Байрон.
Одна из вампиров, женщина, опорожнила свой бокал.
- Внизу, - сказала она.
- С Хайди?
- Ну, конечно.
- Доктор, - лорд Байрон коснулся моей руки, - вам бы лучше...
Он заглянул мне в глаза и покачал головой.
- Сюда, - проговорил он и провел меня через столовую и холл.
Мы стали спускаться по винтовой лестнице. Аромат стал почти невыносимым - чем дальше мы спускались, тем отчаяннее я себя чувствовал. У большой дубовой двери лорд Байрон помедлил, взглянул на меня и нажал на ручку. Дверь открылась, и мы прошли внутрь. Аромат золотом омыл мой мозг.
В полумраке я рассмотрел комнату, в которой мы оказались. Пол и стены в ней были каменные, но отделка была изумительно прекрасна: сверкающие орнаменты, многоцветные ковры, богатые породы дерева, яркие цветы, картины, редкие книги... Но сейчас все это ничего не значило для меня, совершенно ничего... Я хотел одного - хотел наркотика. Я осмотрелся, взором ища его, глубоко вдохнул и обнаружил, что на постели сидят две женщины, и одна баюкает другую, свернувшуюся калачиком у нее в объятиях. Лорд Байрон направился к ним. Женщина, баюкавшая другую, подняла голову. Она была очень стара, и я сразу узнал ее: Хайди. Мы встречались как-то вечером за столом лорда Байрона, и она просила меня помочь излечить ее болезнь. Но аромат исходил не от нее. Он исходил от девушки в ее объятиях, и этот аромат давала... кровь. Вот каковы эти духи, вот каков этот наркотик - живая, смертная, человеческая кровь. Мне вспомнился вопрос Лайлы.
"Если бы доктор Элиот стал таким, как вы, - спросила она у лорда Байрона, - и убивал только для того, чтобы выжить, стал ли бы он от этого счастливее, как вы думаете?"
И я сразу осознал, Хури, осознал, что стал бы.
Лорд Байрон взял Люси за руку. Глаза ее остекленели, но в остальном у нее был вполне здоровый вид: свежая кожа, розовые щеки, живая... плоть. Несколько минут лорд Байрон разговарил с Хайди, а мой голод все усиливался, и я был почти готов схватить Люси сам. Потом лорд Байрон покачал головой и отвернулся. Хайди что-то крикнула ему, но он не ответил и, пройдя мимо меня, повел за собой Люси.
- Никогда не мог удержаться от искушения, - сказал он, приказав мне закрыть деревянную дверь.
Я повиновался. Лорд Байрон кивнул, улыбаясь ужасной и морозящей кровь в жилах улыбкой. Он провел Люси по винтовой лестнице, потом схватил ее за руки и прижал к стене. Руки его яростно дрожали, но когда он расстегнул на Люси платье, выражение его лица стало почти нежным, а глаза полузакрылись, словно он. не хотел смотреть. Он слегка нагнул голову и замер на секунду.
- Я не как Хайди, - проговорил он. - Но даже она... в один прекрасный день... поддастся.
- Хайди?
Лорд Байрон обернулся ко мне.
- Не только моя кровь, - погладил он Люси по шее, - течет в этих венах... Почти восемьдесят лет прожила Хайди, становясь все старше и суше, все увядая от времени... - Он засмеялся тихим отчаянным смехом. - Сколько, доктор? Как долго вы будете ждать сейчас, когда осознали, кто вы такой?
Ногтем он проткнул кожу на шее Люси. Из сонной артерии ударила кровь. Люси тихо застонала и упала в объятия лорда Байрона, а я, закрыв глаза, нюхал запах льющейся крови. Лорд Байрон встал на колени, и я понял, что не смогу перебороть искушение этим запахом.
- Мне не стоило тратить эту кровь на вас, - сообщил он, - но я чувствую свою вину. Ведь если бы не я, вас бы здесь не было. - Он взял меня за руку и подтянул поближе. - Давайте же, доктор. Присоединяйтесь ко мне. Попробуйте в первый раз.
Минуту я сопротивлялся, потом покачнулся и упал на колени, глядя на кровь. Лорд Байрон засмеялся и протянул мне запястье Люси.
- Ну же, - проговорил он. - Кусайте глубже. Так лучше всего.
Я погладил вены, взглянул на лицо Люси.
И укусил, как и советовал лорд Байрон, очень глубоко... Как собака, рвущая добычу...
"Соболезную", - заявила Лайла. Даже сейчас ее игра еще не закончилась, предстояло сыграть последнюю шутку. Эта шутка ожидала меня в моем кабинете на Хэнбери-стрит. Я вернулся туда собрать и упаковать самое необходимое, ибо теперь я не мог оставаться в Лондоне - весь мир стал мне местом ссылки. И я чуть не пропустил прощальный подарок Лайлы, ибо вначале не собирался брать с собой микроскоп. Моя работа, мои мечты казались мне теперь просто пылью.
Но в последний момент оказалось, что я не могу просто так все бросить. Я подошел к конторке. Под линзами микроскопа на стеклышке была кровь. Я нахмурился и вдруг отчетливо вспомнил, что рассматривал ее перед уходом в "Миллерс Корт" - лейкоциты лорда Байрона, пленка белых клеток. Я наклонился и взглянул на стеклышко невооруженным глазом. Проба была красной. Густой, яркой, богатой гемоглобином, красной. Я отрегулировал линзы микроскопа, склонился над ним, изучая пробу.
Лейкоциты были живы, как всегда, но сейчас были активны и красные кровяные тельца. Что-то в пробе изменили, структуру крови как-то изменили. Ибо не стало поглощения красных телец белыми - наоборот, и те и другие вели себя очень устойчиво. Вспомнил свои исследования структуры крови вампира, как белые тельца крови лорда Байрона разлагали чужой гемоглобин и питались им. Я бросился вниз к Ллевелину и санитарам, которые удивились, но охотно дали мне кровь, взял пробу крови и у пациента, поспешил обратно наверх и добавил все к крови на стеклышке. Никакой реакции. Я подождал, разговаривая с Ллевелином. На его вопросы я вдохновенно лгал. Наконец я вновь осмотрел пробу. И опять ничего: никакого фагоцитоза, никакой реакции вообще. Чужая кровь не была поглощена. Ничего не изменилось... Хури, ничего не изменилось!
С тех пор ничего так и не изменилось. Эти пробы и сейчас передо мной. Я не расстаюсь с ними. Иногда, в минуты большой подавленности, я их вновь рассматриваю - и в них ничего не меняется... настоящая кровь бессмертного существа. За это боролся лорд Байрон - и, как сейчас оказывается, бесполезно, ибо его кровь осталась кровью вампира, а я до сих пор не знаю, как изменить ее структуру. Но эта проба крови Лайлы не поддается никаким попыткам постичь ее тайну, она не дает никакой подсказки, никакого лечения. Вместо этого она дарит мне лишь то, чего у меня не было раньше, уверенность, что бессмертные клетки на самом деле могут существовать. И в этом прощальный подарок Лайлы, ее утонченная и сладостная пытка надеждой.
