Она вновь поцеловала его, обняла, и я увидел, что кровь, густая, как слизь, сочится из ее тела и всасывается в лорда Байрона. Позади меня кто-то шумно вздохнул. Я оглянулся. Полидори прокрался через дверь, глаза его сияли, зубы щерились в хищной улыбке. Лорд Байрон покачнулся. Полидори наклонился и так сильно укусил его за костяшки пальцев, что из них хлынула кровь. Оглянувшись и увидев Полидори, лорд Байрон расхохотался, но его лицо осталось холодным, и на нем отражался не страх, а гордость и презрение. Он поднял руки, по которым стекала густая кровь, сочившаяся из кожи Лайлы. Лорд Байрон довольно легко освободился от уз крови и быстрым движением отбросил волосы с шеи Лайлы. Лайла пыталась высвободиться, но хватка его сжалась крепче, и с внезапным стоном он укусил Лайлу. Она содрогнулась, тоже застонала, и они, сжимая друг друга в объятьях, зашатались и рухнули.
Но лорд Байрон продолжал пить кровь Лайлы, а болото крови и слизи Лайлы всасывало его - теперь смертельные враги катались по липкому полу. Стена огня поглотила сражающихся, золотыми искрами освещая их фигуры, а они все сжимали друг друга в объятиях, словно сливаясь воедино в напряженном клубке. Вдруг одна из фигур оторвалась, но я, хотя и придвинулся ближе, не разглядел, кто это. Тело фигуры изогнулось, руки взделись вверх, потом она упала, и вновь обе фигуры слились. Внезапно подземелье заполнил невыносимый, пронзительный крик, полный ужаса и отвращения, от которого потухло даже пламя. Когда я взглянул на огонь, он уже гас, уступая место тьме. Снова раздался пронзительный крик отвращения, смешанный с неверием, и на этот раз это был голос Лайлы. Я шагнул вперед - там, где раньше горел огонь, блестели камни, и, хотя свет был очень слаб, я все же увидел распростершееся тело Лайлы, на котором лежал лорд Байрон. Медленно он поднялся с нее. Я взглянул вниз и прижал руку ко рту: на теле Лайлы остались такие же раны, как у Мэри Келли.
Лорд Байрон отступил назад.
- Отойдите! - глухо приказал он.
Но я продолжал смотреть. Она была такая прекрасная, такая же милая, как раньше, несмотря на увечья. Но крови не было. Не было крови ни на животе, ни на бедрах, ни на горле.
- Отойдите! - повторил лорд Байрон.
В руке его блеснул револьвер. Он прицелился в меня, и я отступил на шаг, а он выстрелил раз... другой... третий. Бросив револьвер, лорд Байрон огляделся по сторонам, встал на колени перед трупом и поманил меня.
- Нож не потеряли?
Я вынул нож,из кармана плаща.
Лорд Байрон обвел взглядом помещение, убеждаясь, что Полидори здесь нет, закрыл глаза и, обернувшись ко мне, крепко сжал мою руку вокруг рукоятки ножа. Ни слова не было произнесено, но я сразу понял, что мне надо делать. Преодолевая отвращение, я вырезал мозг и еще бившееся сердце. Закончив работу, я откинулся назад, и в это время раздался звон стекла.
Я в изумлении оглянулся. Подземелье исчезло. Мы стояли на коленях на полу склада среди битых бутылок, кирпичей и зарослей бурьяна. Я взглянул вверх. Сквозь дыры в крыше виднелось утреннее небо, за выбитым окном поблескивала Темза. Я посмотрел на лорда Байрона. Слегка прихрамывая, он прошел по замусоренному полу к груде ящиков. Скинув, несколько из них, он обнаружил затаившегося в бурьяне Полидори. Лорд Байрон протянул руку;
Полидори ощерился, но все же подполз ближе и передал своему господину плащ. Перебросив плащ через руку, лорд Байрон пошарил в кармане и швырнул Полидори монету, после чего перешел мостик. Я последовал за ним. Вместе мы прошли в лавку Полидори и спустились на Колдлэйр-лейн, где нас ждал экипаж.
- Мэйфейр, - назвал лорд Байрон вознице, куда ехать.
Я взобрался в кэб и под стук колес отупело откинулся на сидение.
На одной из улиц я выглянул в окошко: рабочие пили джин за завтраком... ранние утренние торговцы-разносчики. потрепанные шлюхи... Пробежали мальчишки-газетчики.. На их плакатах красовались кричащие заголовки, "Убийство!. Ужасное убийство!.. Убийство в Ист-Энде!"
Я содрогнулся - передо мной встал образ Мэри Келли. Но хотя я знал, что ужас того, что я натворил, никогда не покинет меня, я не чувствовал никаких уколов, никакого гнева в своем мозгу. Я вновь взглянул на улицы. Они уже кишели народом и повозками. Мы уже подъезжали к Лондонскому мосту, и движение превратилось в сплошной поток, но я ничего не чувствовал. Вернее, я чувствовал то же, что и в прошлом, до Лайлы, до того как изменили мой разум. От ненависти и отвращения... не осталось и следа. Я перестал быть чудовищем, в которое она меня превратила. Улыбаясь, я повернулся к лорду Байрону.
- Она мертва, - проговорил я.
Он взглянул на меня:
- Вы так думаете?
- Как? Неужели нет?
Он слегка улыбнулся и стал смотреть в окошко. Его молчание обеспокоило меня.
- Нет, - наконец сказал он. - Она не мертва.
- Но... - Слова замерли у меня на языке, когда я вновь посмотрел на грязь и на толпу. Покалываний не последовало. - Вы же видели ее... То, что я с ней сделал... И в голове у меня...
- Что вы чувствуете? - спросил он.
- Ничего.
- Вообще ничего?
- Ну... чувствую себя, как и раньше, до всего этого... но крепче... будто родился заново. А воздух? Я будто впервые вдыхаю его... - я поймал взгляд лорда Байрона. - Я снова... даже немного больше, чем раньше... Впрочем, что я говорю... Это не имеет смысла.
- Как раз имеет, доктор. Совершенный смысл.
Он улыбнулся, но выражение лица его было почти печальное.
- Не понимаю, - растерянно произнес я.
- Чего?
- Почему вы думаете, что она не мертва? Ясно, с ней покончено. И вскоре мы получим наш приз. Бессмертие, милорд, свободу от вашей жажды крови.
Я поцарапал слегка свое запястье, обмакнул кончик ногтя в кровь и поднес к утреннему свету.
- Взгляните на них, милорд. Мои ценные клетки.
Он долгое время не отвечал.
- Я держал ее, я бы почувствовал, -.нахмурившись, проговорил он, - я бы знал.
- Но вы же победили...
- Вот как?
- Вы же видели... то, что мы сделали...
- Да, - слегка пожал он плечами. - Я оказался сильнее, чем она могла подумать.
- Так вы согласны? Она действительно мертва?
- Может, и да... - вздохнул он. - Во всяком случае, мы вскоре узнаем это наверняка. Если Лилит мертва - то мертва и Шарлотта Весткот. Если мертва Шарлотта Весткот - то мертва и Люси. Но если Люси жива... - Лорд Байрон выглянул в окошко. - Скоро будем в Мэйфейр... Подождем до тех пор.
Он закутался в плащ. Молчал и я, пока наш экипаж не остановился на тихой улочке в Мэйфейр у ступенек, ведущих к дому лорда Байрона. Мы вышли и поднялись к входной двери, и, когда она открылась, я увидел, как по бледному лицу моего спутника пробежала тень, а потом, почти одновременно, в глазах его заблестели удовольствие и желание. Ноздри его расширились, и я заметил, что он принюхивается к воздуху. Сам я тоже почуял этот запах... богатый... золотой... не похожий ни на что известное мне. И, когда мы прошли через холл, он стал сильнее, а к тому времени, как мы вошли в столовую, я осознал, что запах этот не доставляет мне ничего, кроме удовольствия. Лорд Байрон пребывал в таком же трансе. Я спросил у него, что это за духи, но он лишь улыбнулся, так и не ответив мне. Я подумал, уж не вдыхаем ли мы какой-нибудь наркотик, который оказывает такое сильное влияние на обонятельные нервы, и вдруг внезапно осознал: что бы это ни было, мне нужно еще. Вы знаете, Хури, я никогда не был человеком неумеренных вкусов, а поэтому был удивлен, что сейчас, когда мой мозг очистился от проклятия Лайлы, я желаю чего-то так сильно. Я подумал, что, наверное, я еще немного не в себе. Без сомнения, я должен был вскоре поправиться. Однако мое привыкание к наркотику все нарастало, и мое желание попробовать его ощущалось почти как боль.
