– Давайте ещё раз сплаваем! – Вскочил Мишель.
– Давайте! – Кивнула Полина.
На сей раз она пришла первой. Она уже успела попрыгать по песку, вытряхивая воду из ушей, а ребята только подплывали к берегу.
– Вот теперь – спасибо! – Сказала она. – С вами прямо приятно становится общаться.
Они лежали в ряд, подставив тела по-осенне бледному солнцу.
– А теперь я буду учить вас вести светскую беседу, – объявила Полина. – Специально для тебя, Серёжа, запомни, а если нечем – запиши: рассказывать даме анекдоты и всякие смешные истории – это очень плохой тон. Исключением являются только случаи из собственной жизни, да и то, если дама с тобой очень хорошо знакома.
– А о чём тогда говорить, – спросил Мишель, – с незнакомыми… этими, как их… дамами?
– А вы подумайте, – сказала Полина.
– Я не знаю, – ответил Серж.
– Господи, с кем я связалась! – Надула губы девочка. – Комплименты нужно дамам говорить, чего тут может быть непонятного? Вот, например, сказал бы кто-нибудь из вас, что у меня красивые глаза – знаете, насколько лучше я бы стала к нему относится?
– У тебя глаза красивые! – Тут же вскочил Мишель. – И… ноги.
– Мал ты ещё про ноги говорить! – Лениво возразила со своего места девочка, – хотя…, – она подняла ногу, рассмотрела её очертания на фоне светлого неба, аккуратно опустила обратно. – Ладно, принимается. А ты что мне скажешь, Серёжа?
– У тебя уши красивые! – Брякнул Серж.
Полинины брови взлетели вверх:
– Что – правда? – Изумилась она и даже потрогала их. – Никогда не замечала!
– Красивые-красивые! – Подтвердил он. – И ещё, у тебя… это…
– Ну же! Неужели во мне нет больше ничего такого, что можно было бы похвалить?
– Ты вся красивая! – Наконец выдохнул мальчик.
Полина заулыбалась.
– Вот, Мишутка, учись, – менторским тоном сказала она, продолжая смотреть в безоблачное небо, – как комплименты нужно говорить. Я ВСЯ красивая – понял? А то: ноги красивые. Ну и что с того? А если я ногу сломаю – то всё, я сразу стану безобразной как смертный грех? Ил глаз выколю (не приведи, конечно, Господь!)?
– Прости, Полина, – смиренно сказал Мишель. – Просто я не знал, что можно вот так вт сказать, что ты вся красивая, а то я бы…
Полина расхохоталась. Это было очень хорошо: раскинувшись, лежать на песке, словно обнимая весь мир, смотреть в бесконечную глубину неба и смеяться.
Домой возвратились к вечеру. По дороге успели подурачиться и побегать друг за другом, поэтому в своей комнате появились взмыленные и запыхавшиеся, словно грузчики, разгрузившие фуру, полную пианино.
Полина сразу уселась за персональник, открыла архив новостей и принялась просматривать заголовки новостей, через минуту ткнула в клавишу отмены.
– Не могу так больше! – Пожаловалась она. – Я уже три дня читаю одно и то же, и каждый раз написано – самые последние новости. Мишутка, как ты думаешь, если я сейчас к Виктору Ивановичу зайду, он не сильно обидится?
– Заходи. Он вроде тебя любит.
– С чего ты взял?
– Он на тебя ни разу ни ругался.
– А что, разве он любит поскандалить?
Мальчик покачал головой:
– Скандалить не любит, но чуть что – сразу начинает орать. А с тех пор, как ты тут появилась – как отрезало.
– Думаешь, это из-за меня?
Мишутка посмотрел на довольное лицо своей подруги и кивнул:
– Конечно!
– А ты ничего нового про папу не слышал?
– Сначала его арестовали, а потом он сбежал.
– И всё?
– И всё.
– Это и я знаю, – вздохнула девочка.
– Откуда у твоего папы столько денег, так и не выяснили.
– Ага, как же! Выяснят они чего-то, жди!
Мишутка удивился.
Девочка несколько секунд помолчала, формулируя следующую.
– Мой папа занимает достаточно высокий пост, – осторожно начала она. – Причём настолько высокий, что количество его врагов превышает всякие разумные пределы. И все как один – люди с очень большим влиянием…
Полина уже рассказывала мальчику свою историю. Несколько дней назад она ещё недостаточно хорошо знала своего новоявленного брата, и повествование содержало большое количество разнообразных купюр всех форм и размеров. Теперь же Полина рассказала всё без утайки.
– И что твой папа? – Осведомился Мишель в конце.
Полина пожала плечами.
– Вот, как видишь, отправил меня сюда и сам пытается во всём разобраться.
– Ты, оказывается, тоже…, – мальчик не договорил. Полина поняла, что он вспомнил их первый разговор и понял ту насмешку, с которой были произнесены слова, что его папа – шишка.
– Что – тоже? – Тихо спросила Полина. – Я бы, например, многое отдала, чтобы мой папка был самым обычным, как все вокруг. Если не Сенатором, то Навигатором каким-нибудь. Или, хотя бы, таким, как у тебя, чтобы днём ходил на работу, и каждый вечер приходил домой – и дело с концом. Без всяких этих выкрутасов. А то живём как в дежурке скорой помощи, чуть где что случилось – и адью. А через неделю приезжает – весь худой, бледный, какую-нибудь безделушку подарит – и опять на месяц пропадает. Хорошо ещё, что часто меня с собой брать начал, когда я выросла… Думаешь, так лучше?
– А как же ты одна живешь?
– Я в этом году в "Штуке" учусь, и домой буду только на выходные приезжать. И то вряд ли. А уж в школе у меня развлечений достаточно – по этому поводу можешь не переживать.
– Я и не переживаю, просто… жалко тебя немножко.
– Жалеешь меня, значит? – Подытожила Полина. – Извини меня, конечно, Мишутка, но мне от твоей жалости не тепло не холодно. Так что занимайся жалостью сам по себе, чтобы я не знала. А то я теперь об этом знаю и у меня есть лишний повод расстраиваться. Ты этого хочешь?
– Знаешь, Полиночка, – решился мальчик, – я все сделаю, чтобы тебе было хорошо, честное слово. Пока ты будешь со мной, у тебя всё будет в порядке! Поехали ко мне домой, а? Я буду о тебе заботиться, обещаю!
Полине оставалось только вздохнуть, что она и сделала. Если общающиеся с ней люди начинали сентиментальничать, то она, как правило, обрывала их разглагольствования несколькими резкими фразами, которые действовали словно ушат холодной воды за шиворот. Сказать сейчас что-нибудь резкое Мишутке – это будет то же самое, что ударить улыбающегося младенца.
– Ты придумал, что будешь говорить своим родителям? – Спросила она после короткой паузы.
– Что-нибудь придумаю. Что ты моя подруга, например, и просто приехала погостить.
– Твои родители СЮДА приедут? – Полина сделала ударение на предпоследнем слове.
– Папа приедет. Забирать меня.
– А если он поговорит с тетей Анфисой – тогда что?
Мальчик задумался.
– Да, это проблема. Надо как-то выкрутиться.
