– Не делайте этого, – предупредил Макаров.
Все почему-то послушались, или вспомнили, что явились сюда не убивать, или просто еще не стряхнули растерянность от неожиданного открытия: выбора нет.
Толстый бетонный блок отходил все выше, через несколько секунд в отверстии уже показалось небо. Плита отвернула в сторону, и Ренат, едва увидев чей-то силуэт, выстрелил. «Калашников» бестолково тренькнул и замер. Он врезал по затвору и, выбив перекошенный патрон, снова нажал на курок. С тем же успехом. Ренат жестом потребовал второй автомат, но в это мгновение сверху раздалось несколько коротких очередей, и он медленно осел на пол. С потолка еще летел песок – прямо на затылок, на спутанные курчавые волосы, а в коридор уже прыгали первые бойцы Макарова.
Бросать оружие или становиться к стене они не требовали – стреляться в этом слое было слишком дорого и, как оказалось, не за что. То, к чему Борис и Виктор так долго шли, находилось здесь, за тонкой дверцей, но, достигнув цели, они увидели, что шли напрасно. Спасение кого-то там за свой счет – это для героев, а героем себя Мухин не ощущал. Он готов был расстаться с жизнью тысячу раз – пока в запасе оставалась еще тысяча, но отдавать последнее… Нет.
Через отверстие спустилось человек двадцать: все в строительных робах, подозрительно чистых, все – с английскими короткоствольными пулеметами. На команду Бориса они как будто не обращали внимания – сразу убрали оружие за широкие ремни и, оттащив Рената в сторону, начали принимать сверху ребристые металлические коробки.
Макаров вышел из кабинета и, посмотрев на тело, тяжело вздохнул.
– Глупыш… Ладно, мы его найдем. Слоев уже мало, пока заработает новая система, их, считай, совсем не останется. Найдем…
Виктор лишь сейчас сообразил, что о слоях Макаров говорит исключительно в будущем времени. При том, что выбора нет – потому, что выхода нет, он, тем не менее, упоминал о каком-то сотрудничестве.
– Это? – Угадав его вопрос, Макаров показал на контейнеры. – Я что, слишком туманно изъяснялся?
– Вообще никак.
– Гм… Нет, туман в наших отношениях ни к чему. Здесь будет Установка. В полной версии. Вот и все.
– Она же… ее же… – пробормотала Людмила.
– Ну и что же? – весело воскликнул Макаров. – Установка не имеет отражений, она себя не скопировала. Ее скопируем мы. Мы просто построим еще одну Установку. Портал у нас уже есть, хотя лучше бы переделать и его.
– Ты… собираешься создать новые отражения?!
– Почему бы нет? Это уже было, только шло не отсюда, а из нулевого слоя. Настоящего нулевого. Пора, я думаю, брать процесс в свои руки. Они сотворили наш тамбур – спасибо им за это. Дальше мы сами.
– И что получится?
– Еще один пакет связанных миров, которые… ну, в которых мы сможем жить.
– А потом новая волна миграции…
– Обязательно. Но это будет наша волна, подконтрольная. Нас много, и мы обладаем опытом. Впредь никакого бардака. Миллионы слоев на выбор. Бесконечность нетронутых миров – одинаковых, но изолированных. Широчайшее поле для экспериментов!
– И новые перекинутые…
– Новых не будет, – бросил Макаров. – Кто мог себя осознать, – уже осознал. Кто перемещался по слоям, – будет перемещаться. Остальные…
– Мулы, – подсказал Виктор.
– Правильно.
– Немаляев мог бы только позавидовать… – проговорил Борис. – А как на это посмотрят хозяева Установки?
– Мне безразлично. А тебе?
– Возможно, они все-таки решат ее выключить…
– Очень даже возможно, – ответил Макаров. – Поэтому мы и строим свою.
– И к чему это приведет в итоге? Тебе не приходилось размышлять о том, что рано или поздно рухнет все? О том, почему нас перекидывает? И о том, что слои сгорают не случайно?
– Ну, не так уж они и сгорают…
– Но жить там нельзя.
– Вот именно. Как раз об этом я и размышлял. О том, как выжить. А что на уме у этих, из нулевого слоя… Не я выпустил джинна – они. Если придумают, как его запихнуть обратно в бутылку… что ж… Но сам я туда не полезу. Все, мне тут заниматься надо…
Макаров подошел к дыре, через которую продолжали спускать пузатые ящики. Постояв с минуту, он направился в конец коридора, к металлическим дверям, куда затаскивали контейнеры. Из зала слышался гулкий топот. Макаров, стараясь никому не мешать, пропустил двоих рабочих, и лишь потом вошел сам. При этом он не проронил ни слова, люди сами знали, что делать, точно когда-то уже этим занимались – когда-то давно и, возможно, не здесь.
Борис хмыкнул, как показалось Мухину – с некоторым удовлетворением, и повертел в пальцах сигарету. Виктор чиркнул зажигалкой и поднес огонек Людмиле. Оба ждали от Бориса чего-нибудь ободряющего, но он молчал. Костя с Петром стояли в сторонке и хмуро косились на пирамиду из чемоданов.
– Я думаю, Макаров брешет, – высказался Виктор.
– Он не соврал ни слова, – безучастно произнес Борис.
– Но откуда он все это знает?
– Оттуда, – Борис указал на железные двери.
– А ты?.. – Мухин почему-то думал, что этот вопрос застанет его врасплох, но тот спокойно стряхнул пепел и промолчал. – Значит, врал, не он, а ты, – сказал Виктор после паузы.
– Нет. Мы искали нулевой слой, и мы его нашли. Я ведь не обещал, что мы туда попадем.
– А попали в «тамбур»… – обронила Люда.
– Я шел с вами, без тузов в рукаве. Мы искали вместе.
– Почему перекинутых больше не будет? Макаров так сказал.
– Правильно сказал Макаров… Откуда им взяться?
– Откуда мы все взялись?
Борис посмотрел на Мухина, как на ребенка. Виктор это почувствовал и мысленно за него ответил: «из капусты».
– Из нулевого, – отозвался Борис. – Нас всех оттуда выдавило. Поэтому, собственно, мы и перекинутые.
– А все эти ящики с аппаратурой… весь этот апгрейд для портала… Он тоже не отсюда?
– Переброс из нулевого для каждого был первым, а первый никогда не запоминается. И даже пятый… Это приходит гораздо позже. А ящики… Макаров собрал знания по крупицам, по обрывкам – все что мог. По-моему, это достойно уважения. На него работают лучшие специалисты, каких он только нашел.
– Пошли отсюда, – предложила Люда. – Лично я в этом участвовать не намерена. Противно мне.
– Конечно. Позже.
– В дядюшкином проекте участвовала, а в этом противно? – спросил Петр.
– Там было другое. Зло во спасение. Здесь – зло ради зла.
– Я согласен… – молвил Константин.
– С чем?
– С Макаровым. Плевать – в каком слое и в какой оболочке. Надо просто жить.
– Тогда поторопись, – сказал Борис. – «Просто жить» – это уже не здесь.
