Эти Посредники были близки к краю, но они должны выдержать. Раса должна быть сохранена.
– Тысячу крон за то, чтобы узнать, о чем вы сейчас думаете, – сказала Сэлли. Ее глаза сияли от счастья и… облегчения.
Род отвернулся от окна, улыбаясь ей. Комната была большой, и остальные собрались возле бара, за исключением Харди, который сидел возле мошкитов, прислушиваясь к их щебету, как если бы мог понимать слово или два. Род и Сэлли были совершенно одни.
– Вы очень щедры, – сказал он.
– Я могу позволить себе это. Я заплачу сразу после свадьбы…
– С дохода Круцис Корта. Я еще не получаю его и не настолько нетерпелив, чтобы убивать из-за него отца. Мы можем жить годами, пользуясь его щедростью.
– Вы выглядите таким серьезным. Так о чем вы думаете?
– За что мне голосовать, если сенатор не согласится.
Она мрачно кивнула.
– Так я и думала…
– Я могу потерять вас из-за этого, не так ли?
– Не знаю, Род. Думаю, это будет зависеть от того, почему вы отклоните их предложение. И что вы предложите вместо него. Но вы же не собираетесь отклонять его, верно? Что плохого в этом предложении?
Род смотрел на бокал в своей руке. Келли принес какую-то разновидность безалкогольного коктейля – встреча была слишком важна для виски.
– Может, и ничего плохого. Это возможно, Сэлли. Смотрите. – Он указал на улицы Новой Шотландии.
В этот час там было всего несколько человек. Одни шли в театр или на обед, другие пришли взглянуть на Дворец после наступления темноты. Гвардейцы в кильтах и оленьих шкурах стояли на постовых тумбах у входа.
– Если мы ошибемся, их дети умрут.
– Если мы ошибемся, Военный Флот возьмет это на себя, – медленно сказала Сэлли. – Род, а что если мошкиты вырвутся наружу и через двадцать лет заселят дюжину планет? Построят корабли и будут угрожать Империи? Флот еще сумеет справиться с ними… Вы этого не хотите, но это может быть сделано.
– Вы в этом уверены? Я – нет. Я не уверен, что мы сможем победить их даже сейчас. Уничтожить – да, но победить? Через двадцать лет, говорите? И каков же будет список потерь? Новая Шотландия окажется в нем наверняка – она лежит на их пути. А еще какие меры?
– Что же вы предлагаете взамен? – спросила она. – Я… Род, я тоже беспокоюсь за наших детей. Но что мы можем сделать? Нельзя же начинать войну с мошкитами только потому, что однажды они могут стать опасными!
– Нет, конечно, нет. Смотрите, принесли обед. Простите, что испортил вам хорошее настроение.
Прежде, чем закончить обед, все уже хохотали. Мошкиты устроили представление: изображали наиболее известных персонажей тривидения Новой Шотландии. Через несколько минут все валялись на столе, с трудом переводя дыхание.
– Как вы делаете это? – спросил доктор Харди между приступом смеха.
– Мы изучаем ваше настроение, – ответила Чарли, – а затем слегка преувеличиваем характерные черты. Если наша теория верна, общий эффект должен быть поразительным – по-видимому, так оно и есть.
– Вы могли бы заработать этим состояние, даже помимо своей торговли, – сказал Хорват.
– Это, по крайней мере, мало повлияет на вашу экономику. Однако, нам потребуется ваша помощь в составлении очередности передачи вам нашей технологии.
Хорват серьезно кивнул.
– Я рад, что вы оценили эту проблему. Если мы просто вывалим все, что вы имеете, на рынок, на нем начнется хаос…
– Поверьте, доктор, мы не хотим создавать для вас проблемы. Если вы рассматриваете нас как счастливый случай, представьте, как смотрим на вас мы! Освободиться от системы Мошки после всех этих веков! Вырваться из бутылки! Наша благодарность беспредельна.
– И все же, сколько вам лет? – спросил доктор Харди.
Мошкита пожала плечами.
– У нас есть фрагменты записей, которые датированы сотней тысяч лет назад, доктор Харди. В то время астероиды уже были на месте. Другие записи могут быть еще старше, но мы не можем прочесть их. Наша реальная история началась примерно десять тысяч лет назад.
– После этого у вас были коллапсы цивилизации? – спросил Харди.
– Конечно. Как могло быть иначе?
– У вас есть записи астероидной войны? – спросил Реннер.
Джок нахмурилась. Лицо ее не было приспособлено для этого, но жесты выражали отвращение.
– Только легенды. У нас есть… Это очень похоже на ваши песни или эпические поэмы. Лингвистические приемы делают запоминание проще. Сомневаюсь, что их можно перевести, но все же… – Мошкита на мгновение задумалась. Это было так, словно она замерзла в том положении, в котором находилась, когда решила подумать. Затем…
Пришел холод, и кончилась пища,
Демоны бродят по земле.
Наши сестры умерли, и воды вскипели,
Когда демоны обрушили небо.
Мошкита сделала паузу.
– Боюсь, что это не очень хорошо, но это все, что я могу сделать.
– Это достаточно хорошо, – сказал Харди. – У нас тоже есть подобные стихи. Истории об исчезнувших цивилизациях, катастрофах в доисторическое время. Большинство из них прослеживается до извержения вулкана около четырех с половиной тысяч лет назад. Собственно говоря, это произошло, когда у людей возникла мысль, что Бог может вмешаться в их дела. Создавая циклы, сезоны и тому подобное.
– Интересная теория… Но не опрокинуло ли это ваши религиозные верования?
– А почему это должно было случиться? Разве Бог не может устроить природное явление с такой же легкостью, как и нарушить законы природы? На самом деле, что более удивительно: приливно-отливная волна или одно-единственное сверхъестественное событие? Впрочем, не думаю, что у нас есть время обсуждать теологию. Сенатор Фаулер закончил свой обед. Если позволите, я удалюсь на несколько минут, а затем мы продолжим…
Бен Фаулер увел Рода и Сэлли в небольшой кабинет за конференц-залом.
– Ну? – спросил он.
– Мое мнение записано, – сказала Сэлли.
– Верно. Род?
– Мы должны что-то сделать, сенатор. Напряжение вырывается из рук.
– Да, – сказал Бен. – Черт побери, мне нужно выпить. Род?
– Спасибо, я пас.
– Если я не могу мыслить трезво с доброй порцией виски в желудке, значит Империя уже гибнет. – Он принялся шарить в столе, пока не нашел бутылку, усмехнулся при виде марки, и налил до полна кофейную чашку. – Одно меня удивляет, – сказал он. – Почему не беспокоится ИТА? Я ожидал, что они будут сильно давить на нас, а они ведут себя тихо. Слава Богу за это одолжение. – Он одним глотком выпил половину содержимого чашки и вздохнул.
– Какой вред может принести немедленное соглашение? – спросила Сэлли. – Мы можем изменить свое мнение, если обнаружим что-то новое…
– Черт побери, котенок! – сказал Бен. – Иногда в этих словах есть нечто особенное. Эти ребята будут долго думать, прежде чем расстаться с кроной, но уж если они выложат монету… Я думал, ты лучше знакома с основами политики. Чему вас сегодня учат в университетах? Род, я по-прежнему жду вашего слова.
Род коснулся своего перебитого носа.
– Бен, мы не можем больше обманывать. Мошкиты должны узнать, что… может, они даже возьмут назад свое предложение, когда увидят, под каким давлением мы находимся. Я за то, чтобы позволить им это.
– Вы за это, ха! Как бы там ни было, вы сделаете свою жену счастливой.
– Он делает это не ради меня! – вмешалась Сэлли. – Перестаньте дразнить его.
– Ладно. – Сенатор почесал свою лысину, затем допил содержимое чашки и поставил ее на стол. – Нужно проверить еще одну или две вещи. Давайте продолжим.
Джок жестами выражала восторг и волнение.
– Они готовы согласиться! Мы спасены!
Иван холодно посмотрел на Посредника.
– Сдерживайте себя. Нужно еще много сделать.
– Я знаю. Но мы спасены. Чарли, разве не так?
Чарли разглядывала людей – их лица, позы…
– Да. Но сенатор еще не убежден, а Блейн боится и… Джок, взгляните на Реннера.
– Вы так холодны! Может, вы не рады? Мы спасены!
– Взгляните на Реннера.
– Да… Я знаю этот взгляд. Он смотрел так, когда играл в покер и получил неожиданную карту. Он нам не поможет. Но у него нет власти, Чарли! Это бродяга безо всякого чувства долга.
– Возможно. Мы жонглируем бесценными яйцами при меняющейся силе тяжести. Я боюсь. Я буду испытывать страх до самой смерти.
Сенатор Фаулер тяжело сел и осмотрел присутствующих. Этого взгляда оказалось достаточно, чтобы прекратить разговоры и привлечь всеобщее внимание.
– Полагаю, в конце концов мы узнали, кто мы такие, – сказал он. – Пришло время поговорить о цене. Итак, каковы принципы? Первое и самое главное: вы соглашаетесь не вооружать колонии и позволить нам осматривать их, чтобы убедиться, что они не вооружаются?
