только тогда мы можем начать действовать.
– У нас мало времени. Если она снова начнёт работать, то никто не гарантирует, где мы окажемся в следующий раз и будет ли вообще этот «раз».
– Мало, я согласен, поэтому давай оставим препирательства и уберём оружие подальше, чтобы мы могли заняться делом, как в старые добрые времена?
Алексею стало не по себе от таких слов. С другой стороны, его даже забавляло, как в одночасье всё изменилось. Он улыбнулся краешком рта и добавил:
– Никогда бы не подумал, что именно мне придётся защищать её от тебя.
А вот на Евгения его слова оказали магическое воздействие. Он расслабился, послушно разжал пальцы и передавал автомат в руки Алексея.
– Но как мы найдём причины в текущих условиях? Мы даже не знаем, что ей угрожает, почему установка вновь вошла в бесконечный цикл?
– Как я всегда говорил, для науки нет ничего невозможного! Но да, это хороший вопрос. – Алексей прикрыл глаза и потёр лоб, откуда всё ещё рвались вспышки непонятных образов и силуэты людей, о которых он ничего не помнил. – Необязательно, что ей что-то угрожает, это снова могут быть ошибки в построении матрицы. Сколько вообще перерасчётов успела сделать Атропос?
– Где-то полторы сотни, мы же смотрели на терминале. – Евгений кивнул в сторону выхода.
– Да-да, точно. Проклятье, что там произошло? Как мы ещё живы? – задавался он вопросами. – Подожди, надо кое-что проверить.
Алексей помчался к выходу из испытательного зала и прошмыгнул в комнату управления рядом с ним. Он сразу прильнул к экрану терминала и начал внимательно изучать сведения, что выдавала система управления проектом «Коринф», периодически набирая различные команды на клавиатуре.
– Атропос и Клото отрабатывали без ошибок, матрица преобразований также создавалась верно, – бормотал он, листая журнал событий на терминале. – Хм, Лахесис почему-то каждый раз после построения сообщала об ошибках в итоговой матрице? Но не сразу, а спустя какое-то время. Дело явно не только в угрозе константе. Не понимаю. Может, ошибка в расчётах самой Лахесис?
Новиков едва поспевал за ним, держась за бок и испытывая жуткую боль при каждом шаге. Он приволок себя в комнату управления и заглянул через плечо Алексея.
– Но Лахесис не может ошибаться. Она только собирает данные, систематизирует, сопоставляет, находит несоответствия, – недоумевал Евгений. – Странно, я думал, что, убрав все преграды для квантовой волны, мы разом избавимся от таких проблем.
– Думал он, – издевательски зашипел Алексей, не отрываясь от экрана.
– Разве не так? В прошлый раз сбой случился из-за магнитного поля, что сдерживало и отражало квантовую волну, но сейчас цепная реакция должна была пройти по всему земному шару и самостоятельно иссякнуть, раствориться на границах космоса, где уже нет среды для преобразований.
– В теории – возможно, но на практике… Результат между замкнутой локальной системой и безгранично глобальной может сильно различаться. В своих расчётах я никогда не затрагивал возможность распространения волны на всю планету, а ты, как я вижу, тоже не удосужился закончить эти исследования.
– Для этого у меня был ты, – язвительно заметил Евгений и тут же согнулся, закашлялся от боли, внезапно пронзившей всё его тело.
Алексей мимолётом взглянул на страдающего коллегу и даже почувствовал слабый укол сочувствия.
– Оно и видно, – чуть слышно ответил он и задумчиво потёр лоб. – Но что же могло пойти не так? Константы вписались идеально и не могли…
Он проглотил последние слова и напрягся так, будто спину пронзило стрелой, а его глаза забегали по данным на мониторе. С каждой секундой страх всё сильнее оплетал Алексея своими вязкими щупальцами.
– Я ошибался, – вдруг сказал он и громко выдохнул. – О нет…
Максимов вскочил с кресла и забегал по крохотной комнате управления. Разум продолжал раскручивать новые витки пугающей догадки, вызывая лёгкие приступы паники и демонстрируя перед глазами последствия его непростительного недомыслия.
– Лёша? – с беспокойством позвал его Евгений, прислонившись к стеклянной стене.
– Я ошибся, Женя, – сообщил он встревоженным голосом. – Чтоб меня, как я не подумал об этом? Это же очевидно! Сосредоточившись на константах, мы совсем упустили из вида переменные.
– О чём это ты?
– Диалектика! Мы совсем забыли о ней. Неразрывная связь случайности и необходимости, когда количество случайностей может перерасти в новую необходимость.
– Лёша, конкретнее! – торопил его Евгений, ощупывая кровавое пятно на кителе и уже ощущая, как силы стремительно покидают его.
– Подумай сам, на чём основывались наши убеждения о квантовой волне? На её неотвратимом характере, что запаса начальной энергии хватит на то, чтобы изменить всю последовательность частиц в матрице реальности. Мы думали, что сможем просчитать всё, пренебречь некоторыми случайностями, что общий поток сметёт любые неровности, но мы ошибались… Я ошибался. В тот момент я не учёл масштаб и протяжённость квантового поля, ведь всё должно было происходить только внутри установки Клото. Но всё изменилось, когда ты распространил действие на весь мир. Мы ошибочно принимали квантовое поле за некую константу, итоговую величину, полотно, на которое наносим новый рисунок. Мы черпали из него энергию преобразований, не отдавая себе отчёта, что оно вовсе не однородно и не стабильно. Это не константа, а ещё одна переменная, которую мы никогда не брали в расчёт. Понимаешь?
Евгений печально опустил голову и с согласием кивнул.
– То-то и оно, – продолжил Алексей. – Несмотря на то что изменения, вызванные
