квантовой волной, происходят почти мгновенно, но даже за это время эфир продолжает жить своей жизнью: рождаются новые частицы, матрица постепенно перестраиваться. И когда цепочка преобразований встречается с незапланированной структурой, то происходит незначительный сбой, матрица отклоняется от заданной последовательности. Пусть незначительно и почти незаметно, но сколько таких непросчитанных изменений встретится на пути волны на протяжении всей планеты? В конце результат может сильно отличаться от задуманного. Мир постоянно меняется, и вряд ли мы когда-нибудь сможем просчитать все переменные. В нём всегда будет место случайности, а Лахесис обязательно найдёт ошибки. И что тогда будет делать Атропос? – задал он наводящий вопрос.
– Она попытается исправить их, – удручённо заключил Евгений.
– Именно! И будет продолжать бесполезные попытки найти идеальный вариант. При этом с каждым циклом будет повышаться фоновый уровень радиации, а с ним количество квантовых флуктуаций и новых случайностей. В результате сбои в матрице будут только накапливаться. Вот тебе и решение загадки, – закончил Максимов с довольным видом.
Несмотря на обстоятельства, он был безумно рад, что раскрыл очередную тайну мироздания.
– И что толку? О чём нам это говорит? – фыркнул Евгений.
– Это говорит о том, что машина работает идеально, что проблема вовсе не в ней, а в общих обстоятельствах непреодолимой силы.
– Так может нам отключить Лахесис, тем самым предотвратив новый виток изменений?
– Нет-нет, не стоит, – заволновался Максимов. – Я бы сейчас не стал дестабилизировать всю систему. Она слишком завязана на каждом из её компонентов. Не говоря уж о том, что на следующем цикле Клото, скорее всего, восстановит Лахесис до первоначального состояния. Она ведь тоже входит в константу. Тут нужен иной подход.
– Да, ты прав, но мы не можем оставить мир в таком состоянии, надо всё исправить.
Алексей чуть слышно усмехнулся, услышав иронию в его словах.
– Знаешь, ты неисправим, – сказал он уже совсем беззлобно. – Хотя в этот раз я с тобой согласен.
– Но как это сделать? Нельзя отключить, нельзя уничтожить, мы не можем даже изменить команду для Атропос, пока не выполнена предыдущая.
Алексей оказался немало удивлён его заявлением.
– Как? Почему нельзя изменить? Ты так и не исправил эту недоработку? Чем ты вообще занимался последние полгода?
Новиков стыдливо отвёл глаза, вспоминая, как почти полностью отдал доработку проекта на откуп Роману, пока сам заливал горечь одиночества алкоголем и топил в нём свой талант.
– Это оказалось сложнее, чем ты думаешь? – пробубнил он в ответ.
– Техническая задача оказалась не по зубам гению Евгения Новикова? Ха! Не верю! – усомнился в его словах Алексей, хотя прекрасно понимал, что сейчас гложет беспокойную душу его неудачливого коллеги, поэтому сразу оставил попытки уколоть его ещё сильнее. – Хорошо, если ты не менял систему, тогда у меня есть пара идей.
– Каких? – искренне заинтересовался Новиков.
Алексей вернулся к терминалу, набрал что-то на клавиатуре и облегчённо выдохнул.
– Так и есть, мы не можем изменить задание, как и удалить или добавить новые константы, но есть в этой системе один изъян. Я заметил его очень давно, ещё на этапе проектирования, но забыл сказать. Он позволяет подменить или изменить текущие константы, а также слепок матрицы, на основании которой будут произведены новые расчёты.
– Ты хочешь подменить матрицу? – удивился Евгений.
– Именно. Ты же знаешь, что расчёт каждого цикла происходит на основе текущего состояния мира, но одновременно с этим машина хранит слепок той самой матрицы, которая была на момент начала всех изменений. На основе неё установка сохраняет свою целостность. Это же вся суть моей идеи с константами. Ты как будто первый раз слышишь.
– Получается, мы можем обернуть все изменения вспять, к тому моменту, когда всё началось?
– Почти… – замялся Алексей. – Это будет не исходная точка, а первая нить, рассчитанная на её основе, но максимально близкая к тому состоянию мира, да.
– Хорошо, делай, – сдавленно прохрипел Евгений, а сам скривился от боли и медленно сполз по стене на пол.
– Женя, ты как? – забеспокоился Алексей.
– А ты как думаешь? Шов, кажется, совсем разошёлся. Я истекаю кровью.
– Может, мне поискать аптечку?
– Ты издеваешься? Хочешь помочь – делай свои дела быстрее. Мне не впервой умирать, переживу.
Алексей нахмурил брови, пытаясь понять, где в его словах шутка, но осознав всю серьёзность ситуации, торопливо застучал по клавишам, прописывая новые данные для Атропос. После этого победно ударил по кнопке ввода.
– Получилось! – обрадовался он. – Матрицу я подменил, но есть одно «но».
– У нас по-другому не бывает, – откликнулся позади Евгений.
– Боюсь, это последний шанс всё изменить. Я не уверен, что мы вспомним хоть что-то после такой масштабной перестройки, и не уверен, что Атропос и Клото её осилят.
С уст Новикова слетела горькая усмешка.
– Я бы хотел всё забыть, но не смогу. Таково моё проклятие.
– Ты не понимаешь. Это не обычная цикличная перестройка, которую ты переживал ранее. Мне кажется, что при любом исходе это последний день для нас сегодняшних. Смешно, но мне даже немножко страшно думать о таком – умереть, чтобы потом возродиться заново.
– Ты уже делал так много раз, – пролепетал Евгений
