— Не могу понять, — ответил Леверетт. — На мгновение я вдруг ощутил какую-то ослепляющую боль.
— Итак, вам не удалось уйти из комнаты, — констатировал Генарр и обернулся к Ву. — Поскольку вы тоже считаете, что приглашать Марлену не обязательно, не попытаетесь ли вы покинуть это помещение? Очень осторожно и медленно, не сводя взгляда с Генарра, Ву попробовал приподняться в кресле, но сразу же сморщился от боли и снова сел.
— Вероятно, вам все же лучше встретиться с девушкой, — дипломатично заметил он.
— Придется встретиться, — резюмировал Генарр. — По меньшей мере на Эритро слово этой девушки — закон.
— Нет! — сказала Марлена так решительно, что почти сорвалась на крик. — Этого делать нельзя! — Что нельзя делать? — переспросил Леверетт, сдвинув светлые брови так, что между ними образовалась глубокая складка.
— Использовать Эритро как пересадочную станцию или что угодно другое.
Леверетт недовольно уставился на Марлену, явно собираясь что-то сказать, но его опередил Ву.
— Почему же нет, Марлена? Это пустая, никому не нужная планета.
— Эта планета не пустая и очень даже нужная, только не людям. Дядя Зивер, расскажите им.
— Марлена хочет сказать, — начал Генарр, — что Эритро населен бесчисленными прокариотичсскими клетками, способными к фотосинтезу. Именно поэтому в атмосфере Эритро есть кислород.
— Отлично, — сказал Ву. — Ну и что же из этого следует?
Генарр прокашлялся.
— Каждая клетка сама по себе чрезвычайно примитивна; более простыми живыми организмами являются, пожалуй, только вирусы. Дело, однако, осложняется тем, что прокариотов нельзя рассматривать как изолированные отдельные клетки. Все вместе они образуют один невероятно сложный организм, покрывающий всю планету.
— Организм?! — Ву пытался сохранять хладнокровие.
— Единый организм. Марлена назвала его так же, как и планету, потому что они очень тесно взаимосвязаны.
— Вы это серьезно? — поинтересовался Ву. — Как же вы могли узнать об этом организме?
— Главным образом благодаря Марлене.
— Благодаря этой девушке, — так же скептически продолжал Ву, — которая может оказаться… например, истеричкой.
Генарр предостерегающе поднял руку, — Пожалуйста, не говорите о Марлене ничего плохого. Я не уверен что Эритро — я имею в виду организм Эритро — обладает чувством юмора. Да, мы узнали об Эритро главным образом благодаря Марлене, но не только таким путем. Вы сами видели: когда Сальтад Леверетт попытался встать и уйти, он тут же увал. Когда вы несколько минут назад приподнялись — вероятно, с той же целью, — было ясно, что вы ощутили некоторый дискомфорт. Все это реакции Эритро. Воздействуя непосредственно на ваше сознание, он защищает Марлену. Больше того, в годы освоения планеты Эритро непреднамеренно вызвал небольшую эпидемию психического расстройства, которую мы назвали чумой Эритро. Боюсь, что при желании он может вызвать и необратимые изменения психики или даже убить человека. Пожалуйста, не рискуйте.
— Вы хотите сказать, что не Марлена вызывает это… — попытался уточнять Фишер.
— Нет, Крайл. У Марлены есть определенные способности, но она не в состоянии причинить человеку вред. Опасен только организм Эритро.
— Каким образом можно его обезопасить? — спросил Фишер.
— Прежде всего вы должны внимательно и вежливо выслушать Марлену.
Во-вторых, разговаривать с Марленой буду только я, потому что Эритро знает меня. И поверьте мне — я не меньше вас хочу спасти человечество. Я не имею ни малейшего желания способствовать гибели миллиардов людей.
Генарр повернулся к Марлене.
— Марлена, ты ведь понимаешь, что Земле грозит опасность? Мама рассказывала тебе, что приближение Немезиды может вызвать гибель всех или почти всех людей?
— Я знаю, дядя Зивер, — в отчаянии сказала Марлена, — но Эритро принадлежит только самому себе.
— Возможно, он будет не против поделиться планетой. Ведь разрешил же он оставить на планете вашу станцию. Кажется, мы не мешаем ему жить.
— На станции меньше тысячи человек, и все они живут только внутри.
Эритро примирился со станцией, потому что она помогает ему исследовать интеллект человека.
— Если сюда прилетят земляне, у него будет гораздо больше объектов для исследования.
— Восемь миллиардов?
— Нет, не все восемь. Они будут прибывать постепенно и так же постепенно разлетаться к другим звездам. В любое время здесь будет находиться лишь небольшая часть жителей Земли.
— Все равно это будут миллионы. Конечно, миллионы. Такие толпы невозможно разместить на станции; их нужно будет снабжать водой, продуктами, вообще всем необходимым. Вам придется расселить их по всей планете, а для этого сначала нужно будет ее трансформировать. Эритро этого не переживет. Он будет вынужден защищаться.
— Ты в этом уверена?
— Ему прядется так поступить. А вы на его месте что бы сделали?
— Это будет означать гибель миллиардов людей.
— Я ничем не могу помочь, — Марлена плотно сжала губы, немного подумала, потом добавила:
— Есть другой путь.
— О чем она говорит? — хрипло спросил Леверетт. — Какой такой другой путь?
Марлена только бросила мимолетный взгляд в сторону Леверетта и снова обернулась к Генарру.
— Я не знаю. Но Эритро знает. Во всяком случае он говорит, что такой путь есть, но он не может объяснить, в чем он заключается.
Чтобы остановить неизбежный поток вопросов, Генарр поднял обе руки.
— Прошу вас, дайте мне возможность говорить, — сказал он и очень спокойно продолжил:
— Марлена, сосредоточься и успокойся. Тебя напрасно волнует судьба Эритро. Ты сама знаешь, что он в состоянии защитить себя от кого и чего угодно. Расскажи мне, что ты имела ввиду, когда говорила, что Эритро не может объяснить.
Марлена по-прежнему задыхалась от волнения.
— Эритро знает, что существует другой путь спасения Земли, что такие данные есть в нашем сознании. Но у него нет человеческого опыта, он не знаком с нашей наукой, с образом мышления человека. Этого он не понимает.
— Значит, данные об этом другом пути спасения Земли имеются в сознании присутствующих здесь людей?
— Да, дядя Зивер.
— Он может зондировать сознание человека?
— Может, но он боится повредить его. Безопасно он зондирует только мое сознание.
— Будем надеяться, — сказал Генарр. — А в твоем сознании таких данных нет?
— Конечно, нет. Но Эритро может воспользоваться моим сознанием для зондирования сознания других людей. Вас, моего отца, любого человека.
