Ритмично тянулись медленные минуты. Госсейн задремал. Было так удобно, так приятно лежать в теплой воде, в чреве теплой воды, откуда началась жизнь. Назад в горячие моря, откуда все произошло, в лоно Великой Матери. И нестись по течению в медленном пульсирующем ритме сердцебиения, дрожащего трепетом нового существования.
Стук в дверь спальни вернул его к действительности.
— Да? — крикнул он.
— Вас вызывает Энро, — послышался натянутый голос Нирены, — чтобы вы немедленно представили отчет.
Госсейн почувствовал, как тело Ашаргина пронзила острая боль.
— Хорошо, — ответил он.
— Принц, — настойчиво сказала Нирена, — он был очень резок.
Госсейн кивнул про себя. Он чувствовал возбуждение и не мог полностью побороть страх Ашаргина. Но у него не было сомнений. Пришел час бросить вызов Энро.
Он не спеша оделся и вышел из ванной. Нирена ждала в гостиной. Он хотел задать ей вопрос, но не прямо, поскольку ни на миг не забывал о способности Энро видеть и слышать сквозь твердые стены.
Решение пришло через секунду.
— У вас есть дворцовый справочник?
Она молча прошла к видеофону в углу и принесла светящуюся гибкую пластинку, которую вручила ему с разъяснением:
— Сдвиньте этот рычажок вниз. Когда раздастся щелчок, вы увидите этаж интересующей вас персоны и расположение ее апартаментов. На обратной стороне список имен, который автоматически пополняется.
Госсейну не понадобился список. Он знал, чьи имена ему нужны. Быстрым движением он передвинул рычаг на имя Риша, по возможности прикрывая его рукой.
Вероятно, Энро может видеть через руку так же хорошо, как и через стены, но должны же быть какие-то пределы его способности. Госсейн решил полагаться на скорость. Одним взглядом он получил информацию и передвинул рычаг на имя Секоха. Это также потребовало не больше секунды. Он осторожно поставил рычаг на нейтральную позицию и отдал пластину Нирене.
Он чувствовал удивительное спокойствие и легкость. Тело Ашаргина было пассивно. Оно невозмутимо принимало происходящее, что сулило успехи в будущем.
— Счастливо, — сказал он Нирене.
Он подавил импульс Ашаргина сообщить, куда идет. Не для того, чтобы Энро не узнал об этом еще несколько минут, а так как чувствовал, что Нирена станет отговаривать его.
Выйдя из холла, он быстро двинулся к лестнице и поднялся на этаж, где располагались апартаменты Энро. Он повернул направо и через минуту вошел в апартаменты женщины, которую некогда знал как Патрицию Харди. Он надеялся, что Энро будет очень интересно узнать, о чем будут говорить его сестра и принц Ашаргин, и что любопытство удержит его от немедленного вмешательства.
Когда Госсейн-Ашаргин прошел за слугой в приемную, он увидел Элдреда. Кренга, стоявшего у окна. Венерианский ноль-А детектив повернулся и задумчиво посмотрел на вошедшего.
В тишине они глядели друг на друга. Госсейну показалось, что он больше заинтересован видеть Кренга, чем тот принца Ашаргина.
Он оценил положение Кренга. Ноль-A человек в самом логове врага изображал — с ее согласия — мужа сестры военного повелителя Великой Империи и на этом зыбком основании — а учитывая отношение Энро к бракам между братьями и сестрами, даже более зыбком, чем ему представлялось, — очевидно готовился противостоять планам диктатора.
Что именно он предпримет, вопрос стратегии. Ведь точно так же можно удивляться, на что рассчитывает принц Ашаргин, противостоя тому же тирану. Госсейн надеялся решить свою проблему дерзким неповиновением, основанным на плане, который пока что выглядел логично.
Первым заговорил Кренг.
— Вы хотите видеть горгзин Ришу? — Он применил титул правительницы планеты Горгзид.
— Очень.
— Как вы, наверное, знаете, я ее муж. Я надеюсь, вы не будете против, если я попрошу вас сначала рассказать о вашем деле мне.
Госсейн не был против. Вид Кренга чрезвычайно подбодрил его. Не-аристотелевый детектив столь искусно действовал все это время, что одно его присутствие на сцене казалось частным доказательством, что ситуация не так уж плоха.
Кренг заговорил снова:
— О чем вы думаете, принц? — вежливо спросил он.
Госсейн пустился в откровенный рассказ о том, что произошло с Ашаргином. Он закончил:
— Я решил поднять положение принца во дворце. С ним обошлись непростительно унизительно, и я хочу использовать связи горгзин, чтобы изменить отношение его превосходительства.
Кренг задумчиво кивнул.
— Понятно. — Он отошел от окна и пригласил Госсейна-Ашаргина сесть в кресло. — Мне трудно правильно оценить ваше положение. Из того, что я слышал, вы согласились на ту унизительную роль, которую Энро предназначил для вас.
— Как видите, — сказал Госсейн, — и это должен понять Энро, принц настаивает, чтобы, пока он жив, к нему относились в соответствии с его титулом.
— Ваше использование третьего лица любопытно, — сказал Кренг, — а также ваша фраза «пока он жив». Если вы способны придерживаться смысла этой фразы, то, кажется, принц может получить удовлетворение от горгзида.
Это было своего рода одобрение. Очень осторожное и все же определенное. Вполне возможно, что диктатор подслушивал их, поэтому все слова были на высоком вербальном уровне. Кренг поколебался и продолжил:
— Однако, сомнительно, чтобы моя жена смогла помочь вам как посредник. Она заняла позицию полного противодействия завоевательной войне, которую ведет ее брат.
Кренг сообщил ему информацию и, взглянув на него, Госсейн понял, что сообщил намеренно.
— Естественно, — сказал Кренг, — как ее муж, я тоже безоговорочно против войны.
Поразительно. Итак, их дерзость основывалась на родственных отношениях Патриции и Энро. Госсейн критически обдумал это. Их позиция имела такой же неотъемлемый недостаток, как и его собственная. Как же они борются с этим недостатком?
— Мне кажется, — медленно сказал Госсейн, — что, занимая такую позицию, вы и горгзин сильно ограничиваете свободу своих действий. Или я ошибаюсь?
— Частично, — сказал Кренг. — Здесь, в этой планетной системе, права моей жены почти равны правам Энро. Его превосходительство сильно привязан к традициям, обычаям и привычкам народа и поэтому не станет упразднять никакой местный институт.
Это была еще более полезная информация. И она была к месту. Она укрепляла его личный план. Госсейн собирался заговорить, но в этот момент в комнату вошла Патриция. Она улыбнулась, когда глаза их встретились.
— Я слышала все из другой комнаты, — сказала она. — Надеюсь, вы не обиделись?
