— Куда им, дикарям, — буркнул Глюков. — Меня нельзя извести. Только вытеснить можно. Да и то на время. Не вечно же вы будете грипповать. Так что до встречи, Павел. Впрочем, я же обещал тебе прощальный подарок… Получи!
— Раздражаев, прививку! — послышался далекий голос Светы из маломощного телефонного динамика. — Скорее, иначе он его убьет!
— Кто кого? — недовольно продребезжал Раздражаев. — Да ввожу я, ввожу… Успокойтесь!
Телефон вдруг выключился, а здание глюковской резиденции сотряс мощный удар. Паша увидел, как оседает потолок и рушатся стены. А еще он почувствовал сильный толчок в спину — это подоспел Фил. Они, сцепившись, как два борца, вывалились на улицу, и Жутиков убедился, что Глюков держит свое слово. Со всех сторон Главный окружало кольцо бушующего огня. Над городом носился нарастающий вой сирен, а по площади перед дворцом метались перепуганные люди. Красное небо заволокли черные клубы дыма, но даже сквозь эту завесу было видно, что над той частью города, где располагался домик Пашиной мечты, выросло огромное грибовидное облако.
Волна огня достигла центра города и смела все его красоты. Когда тугой, горячий фронт был уже совсем рядом, Жутиков задержал дыхание и крепко зажмурился. На секунду стало ужасно горячо, а затем…
Паша с трудом открыл глаза и обвел мутным взглядом склонившихся над ним врачевателей.
— Живой, — с облегчением выдохнул Раздражаев. — И температура упала… Теперь все будет в порядке.
— Высокая была… температура? — Жутиков облизнул пересохшие губы.
— Почти сорок один градус. Еще немного — и спекся бы, как буженина в духовке. Хорошо, что я успел тебе прививку сделать.
— Нет, не поэтому я вернулся… — Паша нашел взглядом Свету. — Совковский не заболел?
— Кроме нас, все здоровы.
— Точно здоровы?
— Ну, не считая насморка, — из-за плеча Раздражаева выглянул директор. — Это все полицейский. Он в дверях дежурил, на сквозняке, вот и простыл. А потом и нас… обчихал.
— А мы со Светой в это время народу литическую смесь вводили, — припомнил Паша. — Вот вам и ответ, почему некоторых прививка спасала, а некоторых нет.
— Не понимаю, — признался Раздражаев.
— Все эти наши лекарства не в состоянии победить инопланетный вирус…
— А если это биологическое оружие?
— Тем более, — Жутиков принял из рук Светы стакан с водой и напился. — Этот вирус нельзя уничтожить, но его можно вытеснить… Только так… Десантом из Верхнего города.
Он слабо улыбнулся и указал на сопливый платок в руках Совковского.
— Насморком? — изумился Раздражаев.
— Для Глюкова это не насморк, а реальный противник. Да не просто противник. «Человеческие вирусы» — даже те, что для нас не опасны, — для него как тупые дикие звери, непредсказуемые и многочисленные. Вроде стада бизонов. Или орды дикарей. Поэтому, чтобы не сталкиваться с ними, он обычно убегает. На кораблях были стерильные условия и человеческих вирусов почти не осталось — все космонавты перед полетом проходили обследование, — были только глубоко скрытые, у отдельных людей. Вот эти-то не вполне здоровые личности и выжили после третьей атаки. А в организмах абсолютно здоровых людей пришелец размножался беспрепятственно…
— Это многое объясняет, — задумчиво сказал Раздражаев. — Кроме главного — почему все видели одинаковые галлюцинации?
— С этим еще проще, — Паша высморкался. — Инопланетные вирусы создают коллективный разум. Он и внушает своим «инкубаторам» приятные видения. Чтобы те, если вдруг очнутся, захотели не вылечиться, а болеть дальше.
— Ни фига себе! — прогундосил Совковский.
Жутиков ухмыльнулся каким-то своим мыслям или воспоминаниям.
— Именно так. Этот Глюков, он же обобщающий фактор онейроида, на самом деле — натуральный пришелец. Только состоящий из триллионов особых вирусных частиц. Как он — или «они», если угодно, — проник на корабли, еще предстоит выяснить, но не требует доказательств тот факт, что целью пришельца было объединение всех своих размножившихся компонентов в мыслящую структуру. В этакую думающую эпидемию. Потому «Колонисты» и вернулись, пришелец заставил капитанов это сделать, ведь в изолированных кораблях он был разорван на триста девяносто частей и соединиться в полноценный организм мог лишь на Планете…
— Погоди, а почему не на Земле? — биолог недоверчиво помотал головой. — Зачем было возвращаться?
— Наверное, потому… что нет никакой Земли.
— Как это нет?
— А это вы спросите у самого Глюкова, — предложила Света. — Или у президента Пустотелова. Это же его компания устроила массовую истерию на тему найденного пути на Землю. С заявления менеджеров «Космос плюс» все началось, я точно помню.
— Снова заговор! — Совковский добавил невнятное ругательство. — Федор договорился с онейроидом и понастроил кораблей, чтобы подельщику было удобно заразить как можно больше народа. Вот и получилось — один заработал все деньги Планеты и стал ее хозяином, а другой получил инкубаторы для развития. Правда, под занавес пришелец нарушил договор — вернулся, чтобы собрать свое вирусное тело в единую структуру.
— Видимо, так, — согласился Паша. — Насчет заговора не в курсе, докапываться до истины — это ваша специальность. А в остальном все верно. Когда мы откупорили корабли, пришелец тут же начал набирать силу. И все бы у Глюкова получилось, но санитарные бригады пришлось комплектовать кем попало, в основном подвальной братией, а она поголовно чем-нибудь, да больна. «Обчихали», как вы сказали, космонавтов санитары. Вот и сорвался глюковский план воссоединения — «переселения в Главный город»… насморк помешал.
— Грипп на службе здоровья, — изрек Раздражаев. — Парадокс… но какой удачный!
— Смертельная болезнь и счастье, — тихо добавила Света, — чтобы никто не искал способа вылечиться — как он хитро придумал.
— Да, — Жутиков улыбнулся. — Только Глюков не учел, что счастье у каждого свое. У кого-то это деньги, у кого-то любовь, а у некоторых — любознательный ум. На том Сан Саныч и погорел…
* * *
Силы после болезни были не те, и Паша внял увещеваниям Раздражаева — не вставать с постели хотя бы до завтра. Света постоянно находилась поблизости, и Жутиков был готов валяться вечно. К тому же теперь ему было о чем поразмыслить. А главное — чем. Спасибо Глюкову. Каким бы он ни был гадом, польза от него все-таки нашлась. Хотя бы выжившим. Впрочем, не всем, а только тем, кто сделал там, в багровом мире Земли, правильный выбор. Ведь те, кто затребовал от пришельца виртуальное богатство, унести его с собой не смогли. А вот любовь и ум — сохранились. Ну тут уж ничего не поделать. Надо было думать, о чем просишь, сразу определиться, в чем же настоящее счастье: в деньгах или в умении хорошо соображать.
