Вскоре колонна миновала шумный участок и углубилась в Леса Ветров. Дышать тут было легче обычного, наверное, странные, похожие на перевернутые виноградные гроздья деревья неплохо очищали воздух, но смущало загадочное поведение ветра. Он дул то с севера — обмораживая нос, то с юга — обжигая затылок. Причем направление его менялось резко и часто.
— Отсюда и название, — пояснил Сан Саныч. — То еще местечко…
Лес тянулся довольно долго, но закончился и он. Снова начались холмы, между которыми плескались алые речки, а затем колонна вышла к многоуровневой дорожной развязке, за которой угадывались многочисленные сверкающие башни небоскребов, ажурные арки мостов, виадуков и разные другие продукты реализованных архитектурных фантазий. Даже без пояснений Глюкова Паше стало понятно, что это и есть долгожданный Главный…
Город был великолепен, Глюков не обманул. Дома и сады, дороги, фонтаны, яркие вывески, какие-то сверкающие дизайнерские излишества и разнообразные здания магазинов, учреждений и офисов. Все это выглядело новым, богатым и ослепительно красивым. На покинутой Планете таких шедевров не было даже в центре столицы и даже в элитных кварталах. И народ здесь повсюду улыбался, словно был поголовно счастлив.
Сан Саныч бросил на изумленного Пашу горделивый взгляд и самодовольно ухмыльнулся.
— Ну как?
— Здорово, — вздыхая, признал Жутиков.
— А ты не хотел сюда переезжать.
— Я ж не знал…
— Теперь знаешь. Ну как, останешься?
— Конечно. Только… Свету верни.
— Я бы вернул, — Глюков развел руками, — но ее отбил твой Фил.
— В смысле — отбил?! — Паша вскочил на ноги, но грузовик качнуло, и он снова сел.
— Не в том смысле, — Сан Саныч рассмеялся. — Тебе она по-прежнему верна, только до сих пор прозябает в вашем городишке. Но ты не переживай. Устроишься, потом съездишь за ней. Фил вас задерживать не станет. Он ведь демократ…
Глюков скривился и сплюнул.
Жутиков кивнул. Свете в Главном наверняка понравится. Он собирался спросить у Сан Саныча, остается ли в силе предложение насчет особняка в центре, но его отвлек звонок телефона. Паша удивленно обернулся. Солдаты сидели, как и прежде, неподвижно. Да и звонок раздавался из его собственного кармана. Жутиков не помнил, чтобы обзаводился телефоном, но факт оставался фактом — ему кто-то звонил. Он вынул из кармана трубку и приложил к уху.
— Да…
— Паша, это я, — голос Светы был негромким и теплым, будто она нашептывала, сидя совсем рядом. — Помни, зачем ты отправился.
— Зачем? — удивился Жутиков.
— Ты хотел выяснить, в чем секрет Глюкова.
— Да? А разве я не попал в плен?
— Ты сам пошел, поверь мне. Узнай, зачем он собирает всех в Главном, и сообщи мне. Тогда мы с ним справимся.
— Погоди, Светик, тут знаешь как здорово! Тебе понравится. Приезжай.
— Жутиков, остановись! — голос Светы стал строгим. — Глюков нас просто заманивает. Мы зачем-то нужны ему в городе. Помнишь, что говорил Раздражаев про онейроид?
— Раздражаев — это кто?
— Это доктор, который тебя лечит. Ты болен, Паша, лежишь в госпитале, а багровая Земля — твоя галлюцинация. Вспомни!
— Свет, а ты сама, часом, не заболела? — озадачился Жутиков.
— Дай-ка я, — Глюков неожиданно отнял у Паши трубку. — Девушка, прекратите пудрить жениху мозги! Приезжайте сами и убедитесь, что ничего страшного в Главном нет.
— Глюков, предупреждаю: вам больше не удастся одурманить народ. Лучше сдайтесь.
— Ага, сейчас, — Сан Саныч усмехнулся. — То, что вы увели у меня пару сотен человек и уничтожили своим новым оружием роту солдат, вовсе не означает, что вам светит победа. Все ваши ухищрения бесполезны. Те, кто вернулся к вам, просто не годятся для моих целей! Неудачные экземпляры. А солдат у меня еще миллионы и миллионы.
— Мы нашли против вас средство, помимо винтовок, которыми Фил вооружает ополченцев!
— Иммуноглобулины? Чушь! Ваше средство так же бесполезно, как и винтовки Фила. Оно только приостанавливает продвижение моей армии. На короткое время. Не более того. Так что лучше сами сдавайтесь.
— Бесполезно? Почему же вам не удалось меня захватить?
— Потому, что вы мне не подходите. Мне нужны здоровые и счастливые люди. А вы, сударыня, не прошли мою заочную медкомиссию. Предпочли счастью повседневную серость, острые респираторные болезни, бедность и скуку. Вот и прозябайте, пока не состаритесь…
Глюков хихикнул и вернул телефон Паше.
Жутиков повертел замолкший аппарат и сунул его в карман.
— О чем это вы толковали?
— Да так, научная дискуссия.
— Чего?
— Поспорили немного о том, что нужно человеку для счастья. Вот вам, Павел, чего бы хотелось?
— Не знаю, — санитар пожал плечами. — Умным стать, наверное.
— Всего-то? — Глюков щелкнул пальцами. — Будете. Не пройдет и недели. Город — это широчайшие возможности.
— Что, прямо за неделю можно поумнеть?
— Даже быстрее, если постараетесь.
— Удивительно, — Жутиков недоверчиво хмыкнул.
— Вот вам первый пример, — Сан Саныч многозначительно округлил глаза и указал на Пашу. — До приезда в Главный вы бы сказали «круто!» или «ни фига себе!», так? А теперь сказали «удивительно». Прошло пять секунд, а прогресс налицо. Затем-то я и хочу объединить всех в Главном. Я создам в городе идеальное общество из людей, добившихся всего, чего им хотелось, причем без особых усилий. Представляете, как это будет здорово? Счастье, умиротворенность и прекрасные условия для работы. Прогресс зашагает семимильными шагами!
— Прогресс, — Паша посмаковал умное словечко. Теперь он понимал его смысл. И это было странно, но приятно. — Вы что же, получается, волшебник, исполняющий все желания?
— Ну, все не все… Но основные желания людей просты и понятны. Все хотят счастья. В той или иной форме и любым способом: хотят стать богатыми, сильными, красивыми или обрести некие сокровенные знания, кому что нравится. Это я дать могу. Все, кроме вечной жизни. Но поверьте, Павел, жить вечно — ужасно утомительно. Счастье в том, чтобы прожить свой обычный, человеческий век, как тебе нравится… Взгляните вокруг. Все эти люди живут именно так. Поэтому они счастливы. Вы со мной согласны?
— Пока не знаю, — Жутиков еще раз оглянулся. Ближе к центру города людей стало больше, но среди них по-прежнему не было мрачных или недовольных. — А что вы требуете взамен?
— Ничего, я вам уже говорил. Просто жить и работать здесь. Не правда ли, необременительное условие? Разве это высокая плата за счастье?
— Большая клетка, и золотом вы ее покрыли, не скупясь, только безвылазно в городе сидеть — скучно станет.
