нам добиться стабильности, как начинается застой. Мы перестаем стремиться к чему-то, мы перестаем творить, мы перестаем расти.
Вторая совершенно бесполезная цель, к которой мы стремимся – это хорошо выглядеть.
Нужно выглядеть хорошо. Нужно выглядеть крутым. Нужно сделать так, чтобы тебя не отвергали. Нужно поддерживать чувство собственного достоинства. Богу не угодно, чтобы мы ходили в потрепанной одежде. Богу не угодно, чтобы у нас текло из носа у других на виду. Богу не угодно, чтобы мы ходили нестриженными и нечесанными – в общем, некрасивыми. В обществе, помешавшемся на молодости и красоте, не быть ослепительным означает получать от жизни одни объедки и плыть по ней в одиночку, без любви и ласки.
Поэтому, когда мы шатаемся по вечеринкам или по барам для одиночек, когда мы соглашаемся на свидания вслепую, устроенные нашими друзьями, нам приходится носить маску «да мне, в общем-то, и не интересно». Нам приходится изображать страшную занятость, изображать собственную популярность, такую, что предложения, исходящие от незнакомых людей вызывают у нас лишь холодный интерес. Богу не угодно, чтобы он (или она) считал тебя доступным. Мы обманщики самого худшего пошиба. Мы прилагаем все силы к тому, чтобы врать, но наши тела и наше отчаяние выдают нас с потрохами.
Однако в «Больших Надеждах» такое исключено. Уже одним тем, что вы согласились сняться на видео, вы подтверждаете: «Я ищу». Вы говорите: «Хорошо это или плохо, но я здесь, и я хочу, чтобы в моей жизни что-то произошло. Я не хочу умереть без любви, в одиночестве». Все, запечатленные на этих пленках, популярные и непопулярные, привлекательные или заурядные, мужчины и женщины одним своим присутствием здесь заявляют: «Я открыт и готов к общению». Это требует личной смелости. Уничтожая эту баррикаду, программа знакомств по видеозаписи использует современные технологии для того, чтобы установить человеческие отношения. Вот что я узнал о «Больших Надеждах», и вот почему я думаю, что это замечательно.
Это прямой и откровенный способ сказать: «Дайте мне шанс».
Именно это и сказала мне Д.
Поэтому я ответил, что да, мы могли бы обсудить это за чашечкой кофе. Уязвимость каждого на этих видеозаписях с готовностью демонстрирует неписанный общественный договор, нарушить который способна только совсем уж законченная гадина. Дайте мне шанс.
Кажется, в конечном счете я тогда познакомился с одиннадцатью женщинами. С К. мы провели несколько вечеров за разговорами. Ни к какой физической близости это не привело, хотя мне все еще кажется, что К. хотелось более постоянных отношений. Мы до сих пор встречаемся время от времени поболтать, и я знаю, что она – хороший друг. Даже если бы «Большие Надежды» не предлагали ничего другого, хорошая дружба дорого стоит. С Г. мы провели сумасшедшие выходные, которые закончились погано: истериками, оскорблениями и всем прочим из плохой книги. С тех пор мы с ней не встречались. Ее проблемы не имеют никакого отношения к моим проблемам. В общем, она для меня – чистая отрава, равно как и я для нее. Насколько я знаю, она нашла себе подходящую пару, и я желаю ей удачи. Только держитесь подальше от моих дверей, леди.
С Д. мы продолжаем время от времени встречаться. Мы с ней вполне подходим друг другу, и знакомство с ней обернулось наслаждением. Но я был прав в том, что ей нужен кто-то менее уязвимый. У нее двое маленьких детей, она по вполне понятным причинам нуждается в упорядоченной жизни, а я, выражаясь словами Стива Мартина, «парень довольно хаотичный». Но что за женщина!
Про остальных восьмерых я расскажу лишь вкратце.
Вы можете спросить, почему после всех этих исторических трактатов я не даю вам всех чертовых подробностей, в особенности про Г.? Да потому, что я, дойдя до некоторой критической точки, не намерен преуменьшать того, что ассоциируется у меня с этими женщинами. Они были искренни в своих поисках Священного Грааля, а я писал свою статью. Только распоследняя тварь может нарушить неписаный договор, и я лишь улыбаюсь, обнаружив теперь, что я не настолько беспринципный, как утверждал. Или каким был.
С остальными восьмерыми мне повезло не больше и не меньше, чем если бы я познакомился с ними на какой-нибудь случайной вечеринке, или если бы нас с ними свела моя тетушка Софи. Одна оказалась столь любвеобильной (как некоторые мужчины, о которых я слыхал от моих знакомых женщин), что воспылала ко мне неугасимой страстью с первой же встречи и уже на следующий день заявилась к моему порогу с чемоданами. Одна уже в первом же телефонном разговоре выказала такую готовность затеять со мной ссору, что я первый пошел на попятный, заявив: «Леди, да вы вреднее… даже меня!» Одной нужен был добрый папочка. Я ничей не папочка. Одной не исполнилось и пятнадцати, и хотя сам я совершил раз ошибку, женившись на едва вышедшей из подросткового возраста пышке, я достаточно обжегся на этом, чтобы еще раз вдыхать гарь полыхающей души, особенно моей собственной. Одна оказалась умнее меня и сразу же перестала со мной встречаться. Одна оказалась глупее даже вашего преданного корреспондента, и я сам перестал с ней встречаться. К тому же она оказалась фанатом «Макдональдса», и если бы я не сделал несколько лет назад вазэктомию, и у нас случились бы дети, все эти гамбургеры с лягушатиной наверняка нанесли бы необратимый ущерб развитию их мозгов – в этом я уверен! Одна оказалась такой. Другая – сякой. Да и сам я такой-сякой-немазаный.
Вот, собственно, и весь рассказ.
Позвольте прояснить несколько последних деталей.
Ценовая политика «Больших Надежд» довольно гибкая. Причина этого лежит в том, что Джефф и его мама Эстелла имеют дело с живыми людьми, и иногда им просто приходится корректировать свои цены.
Членство стоит двести долларов в год. За эти деньги человек имеет на протяжении этого года неограниченный доступ к видеозаписям. То есть, он может прокручивать их ровно столько, сколько ему необходимо.
Первые три месяца вы можете выбирать по пять кандидатов в месяц. То есть, вы можете запросить знакомство с пятнадцатью разными людьми. Принимать приглашения к знакомству вы можете в неограниченном количестве, но это пока ваше видео имеет статус активного. После первых трех месяцев этот статус надо обновлять, и это обойдется вам в двадцать пять долларов в месяц. Джефф Уллмен говорит, что в среднем обновления статуса просит каждый второй. На самом деле эта цифра не совсем точна… например, опыт показывает, что женщины моложе тридцати пяти вообще почти не пользуются этой опцией.
Еще он говорит, что старается разубедить людей обновлять статус до бесконечности,
