Машина резко затормозила, и Юлька, не удержавшись на узкой скамейке, полетела на пол. Послышались взволнованные голоса, Сергей удивленно задрал брови и полез наружу. Юлька выскочила следом, и вздох восторга тут же перешел в испуганный вскрик.
На песке под обрывом лежала туша ларги — серебристая шкура располосована гигантскими когтями, губа страдальчески приподнялась, обнажив зубы. Пропитанный кровью песок еще дымился, отдавая тепло. Девочка жалостно вздохнула — темные глаза тюленя, огромные и влажные, смотрели по-человечески печально. Невдалеке по пляжу прохаживался белоплечий орлан. Вид у него был нетерпеливый.
— Здоровый черт, — уважительно хмыкнул Дмитрий. Только сейчас Юлька заметила, что песок вокруг ларги сплошь покрыт отпечатками медвежьих лап.
— Спугнули, — сказал Сергей, — до последнего бросать не хотел.
Будто в ответ, сверху посыпался песок и мелкие камешки. Сердито крикнул орлан, широко разевая ярко-желтый клюв, неловким прыжком подвинулся поближе. Таисия Михайловна поежилась.
— Ладно, поехали, — спохватился Вова.
— Погоди, — остановил Дмитрий. Хмуро посмотрел на вершину обрыва. — Планы меняются. Наших дам одних отпускать нельзя. Сделаем так… — он уставился в песок, забрал бороду в кулак и задумчиво погудел. Юлька не понимала, почему она смотрит на начальника с такой отчаянной надеждой.
— Сделаем так… — повторил Дмитрий, глядя в землю. Заговорил решительно: — Мы с Таисией Михайловной идем от Маям-Рафа к лагерю. Серега с Юлькой едут до Пильво…
Сердце вдруг громко стукнуло и замерло, лицо обдало жаром. Юлька отвернулась, злясь и на себя, и на равнодушно кивающего Сергея.
— А потом ты, Вова, отвозишь Юлю обратно в лагерь.
— Нееет!
Резко защипало в носу, зачесались глаза. Юлька закусила губу, боясь разреветься.
— Дядь Дима, ну пожалуйста…
— Дмитрий, это жестоко, — вдруг вмешалась Таисия Михайловна, — пусть девочка прогуляется… Тем более, — насмешливо взглянула на Юльку, — что в лагере она не усидит.
Дмитрий снова взялся было за бороду, потом махнул рукой.
— Что, Серега, защитишь прекрасную даму? — подмигнул он. Сергей усмехнулся, и Юлька вспыхнула. На Сергея она старалась не смотреть. Не поднимая глаз, девочка торопливо забралась в машину и уселась на дальнем краю скамейки, стискивая руки и радуясь полумраку. В голове шумело, и Юлька не слышала, как тихо и тревожно переговариваются мужчины.
— Умные люди здесь назад поворачивают, — процедил Вова. Под скалами Маям-Рафа след чужой машины описывал петлю — здесь развернулись, постояли ка-кое-то время и поехали обратно. Скалистый мыс разрезал пляж — надо было ждать самого низкого отлива, чтобы объехать по воде нагромождение гигантских багровых обломков, сползших с вершины мыса.
Дмитрий и Таисия Михайловна давно превратились в две темные точки на склоне, когда Вова наконец решился, зачем-то потуже затянул на голове бандану и, осторожно газуя, въехал в воду. Юлька напряженно подобралась: вездеход забирался все глубже, идя вдоль скалы. Девочке уже начало казаться, что волны сейчас захлестнут кабину, когда Вова в конце концов повернул, огибая мыс.
— Потихоньку, потихоньку, — приговаривал Сергей, поглядывая в окно на нависающие над машиной камни.
— Сам знаю, — цедил Вова, сейчас… Ах, черт!
Тяжело ударило по крыше кабины. Зазвенело разбитое стекло, и Сергей рухнул вперед, грубо нагибая Юльку и наваливаясь грудью ей на голову. Придушенно вякнув, девочка почувствовала, как по спине стучат мелкие камешки, и всхлипнула от страха. Где-то глухо матерился водитель, вездеход содрогался, и Сергей шипел под ухом: «Ничего… ничего…».
Камнепад продолжался недолго. Скоро Юлька почувствовала, что на нее никто больше не давит, и осторожно выпрямилась. При виде бледных лиц водителя и геолога ее прошиб холодный пот. Захотелось плакать, но Сергей уже слабо улыбался, а Вова дергал трясущейся рукой рычаг. Машина взревела, захлебываясь и дрожа, но с места не сдвинулась. Высунувшись в окно, водитель протяжно присвистнул и выключил зажигание.
— Ну все, — сказал он, откинувшись на спинку кресла и глядя в потолок. — А я предупреждал, — флегматично добавил он, закуривая.
Юлька с Сергеем выбрались из машины, осторожно балансируя на скользких от водорослей камнях. На борту вездехода появилось несколько вмятин, окошко будки разбилось. Под носом «Урала» и между высокими колесами громоздились свежие обломки. Такой завал был не под силу даже вездеходу.
Они оставили Вову рядом с застрявшей машиной — он собирался идти к трассе за помощью, а сами, обогнув мыс, остановились под обрывом. Юлька со страхом смотрела на кручу, нависшую над пляжем. Белые, рыжие, красноватые слои изгибались крутыми складками, будто измятые чьей-то лапой.
— Образцы упаковывать умеешь? — спросил Сергей. — Высоты не боишься?
Юлька вздохнула и, слабо кивнув, полезла наверх.
Обрыв, снизу представлявшийся вертикальным, оказался просто очень крутым склоном, мягким и неровным. На него можно было забраться, не опасаясь упасть. Скоро Юлька наловчилась цепляться за трещины геологическим молотком, и дело пошло совсем просто. Поднявшись на половину высоты, Сергей остановился, переложил из рюкзака в карман потрепанный блокнот и улыбнулся:
— Ну, начали.
Сталь молотка легко расколола мягкую породу. Выбрав небольшой кусочек, геолог протянул его Юльке:
— Лизни.
Юлька послушно коснулась камня кончиком языка. Слюна сразу впиталась, оставив темное пятно, во рту появился привкус мела.
— Липнет?
— Липнет, — согласилась Юлька, отодрав язык от пористой поверхности.
— Опока, — смутно пояснил Сергей и полез дальше. Юлька старательно, как учили, завернула образец в оберточную бумагу и бросилась догонять. Сергей ловко пробирался по обрыву, ружье и рюкзак, казалось, не мешали ему ни капли. Он был сильный и ладный, и Юлькино сердце сладко замирало, когда она успевала заглянуть в его мужественное сосредоточенное лицо. «Тридцать лет — вовсе не старый», — подумалось вдруг, и Юлька залилась румянцем.
Каждые пять метров: завернуть — догнать. Завернуть — догнать. Мергель… Глина… Трепел… Песчаник… Глаза заливало потом, кеды отяжелели, забитые песком и камешками, пальцы пересохли от бумаги и глины, Юлька слюнявила их, чтобы отделить лист под новый образец, и на зубах скрипели частицы породы. Но Сергей и не думал останавливаться: замирал на минуту, балансируя на крутом склоне, подписывал образец, делал пометку в блокноте и несся дальше. «Скачет, как горный козел», — неприязненно подумала Юлька. Лямки все сильнее врезались в плечи: рюкзак Сергея был забит до отказа, и образцы начали складывать к Юльке. Вместо романтической прогулки на нее свалилась изнурительная механическая работа, и девочка не обращала уже внимания ни на море, ни на парящих над головой орланов.
