А если диктофон там и есть, то что? Послать Колина за ножом на мажордомову кухню и отсечь мертвую кисть, чтобы услышать голос Киврин, рассказывающий о пережитых здесь ужасах? Он не сможет этого сделать, как не может перевернуть труп и выяснить окончательно и бесповоротно, она ли это.
Дануорти бережно уложил руку обратно вдоль тела, взялся за локоть и перевернул.
Она умерла от бубонной формы. На боку синего киртла расплылось жуткое желтое пятно, там, где лопнул и вытек подмышечный бубон. Черный распухший язык не помещался во рту и торчал между зубами, словно кляп, задушивший ее, раздувший и обезобразивший ее бледное лицо.
Не Киврин. Шатаясь, Дануорти распрямился, а потом запоздало сообразил, что лицо женщины следовало бы чем-то прикрыть.
— Мистер Дануорти! — Колин несся к нему со всех ног, и Дануорти посмотрел на него потухшим отрешенным взглядом. — Что случилось? — спросил мальчик требовательно. — Вы ее нашли?
— Нет, — ответил профессор, загораживая труп от Колина. «Мы ее никогда не найдем».
Колин глядел мимо него на женщину. Ее лицо казалось сизым на белом снегу и на фоне грязного голубого платья.
— Это она, да? Вы ее нашли?
— Нет, — повторил Дануорти. «Но могла быть она. Могла быть. А я не в силах больше переворачивать трупы, понимая, что это может быть она». Колени вдруг ослабли, будто отказываясь его держать. — Помоги мне дойти до сарая.
Колин не двинулся с места.
— Если это она, так и скажите, — упрямо повторил он. — Я выдержу.
«Зато я не выдержу. Я не вынесу, если она мертва».
Он двинулся обратно к мажордомову жилищу, придерживаясь за холодную каменную стену церкви и думая, как быть, когда стена кончится.
Колин, подскочив к нему, взял его под руку.
— Что такое? Рецидив? — с тревогой спросил мальчик.
— Просто нужно немного отдохнуть, — проговорил он и добавил безотчетно: — На Киврин было голубое платье, когда она отправлялась в прошлое.
Когда она легла на пол и закрыла глаза, беззащитная и доверчивая, и исчезла навсегда в этом царстве кошмаров.
Колин распахнул дверь сарая и провел Дануорти внутрь, поддерживая его обеими руками. Конь вытащил морду из мешка с овсом.
— Я не нашел сена. Поэтому дал ей овса. Лошади ведь едят овес?
— Да, — ответил Дануорти, усаживаясь на мешки. — Только не давай ему весь, иначе он объестся и лопнет.
Колин принялся оттаскивать мешок с овсом подальше.
— Почему вы решили, что это Киврин?
— По голубому платью. У нее было такого же цвета.
Мешок оказался слишком тяжел для Колина. Он рванул обеими руками, но рогожа треснула, и зерно полилось густой струйкой на солому. Конь тут же потянулся туда губами.
— Нет, я не про то. Они ведь все умерли от чумы? А у Киврин прививка. Значит, от чумы она не могла погибнуть. От чего тогда?
«От этого, — подумал Дануорти. — Ни одному человеку не под силу пережить такое, смотреть, как дети и младенцы гибнут, будто скот; стаскивать трупы в канавы и забрасывать землей, волочить окоченевшие тела на веревке. Как могла она такое пережить?»
Колин оттащил мешок от коня. Привалив его к небольшому ларчику, он, слегка запыхавшись, вернулся к Дануорти и пристально посмотрел ему в глаза.
— У вас точно не рецидив?
— Нет, — ответил профессор, чувствуя начинающийся озноб.
— Может, вы просто устали, — согласился Колин. — Вы отдохните, а я сейчас.
Он вышел, прикрыв за собой дверь сарая. Конь, шумно фырча, подбирал просыпавшийся из мешка овес. Дануорти встал, придерживаясь за грубый опорный столб, и подошел к ларчику. Медные полосы потускнели, на кожаной крышке виднелась вмятина, однако в целом он выглядел почти как новый.
Присев рядом, Дануорти откинул крышку. Мажордом использовал его под инструменты. Внутри лежал моток кожаной веревки и ржавая головка мотыги. Голубая обивка, о которой разглагольствовал в пабе Гилкрист, порвалась под мотыжным острием.
Колин вернулся с ведром.
— Я принес воды. Из ручья, — поставив ведро, он поискал по карманам пузырек. — У меня всего десять таблеток аспирина, так что вы с рецидивами поаккуратнее. Аспирин я прихватил у мистера Финча.
Он вытряхнул две таблетки на ладонь.
— Еще я стащил синтомицин, но боялся, что его еще не изобрели. А аспирин у них наверняка уже должен быть. — Колин выдал таблетки Дануорти и подтянул поближе ведро. — Зачерпывать придется рукой. Местная посуда, наверное, вся в бациллах, поэтому я ее не стал брать.
Дануорти проглотил аспирин и запил водой из пригоршни.
— Колин… — начал он.
Мальчик подвинул ведро к коню.
— И еще, по-моему, это не та деревня. Я зашел в церковь, там только одна могила, и в ней похоронена какая-то дама. — Он вытащил из другого кармана карту и навигатор. — Мы слишком забрали на восток. Вот, мы, кажется, здесь, — он ткнул в какую-то из пометок Монтойи, — а значит, если отъехать на ту, первую дорогу, и оттуда срезать прямо на восток…
— Мы возвращаемся на переброску. — Дануорти медленно поднялся, стараясь не касаться ни стены, ни сундука.
— Почему? Бадри сказал, что день у нас точно есть, а мы всего одну деревню проверили. Их ведь тут навалом. Киврин может оказаться в любой.
Дануорти отвязал поводья.
— Я могу взять лошадь и поискать, — предложил Колин. — Я поскачу быстро-быстро, осмотрю все окрестные деревни, потом вернусь и сообщу, как только найду ее. Или можем разделить деревни пополам, а тот, кто найдет первым, подаст какой-нибудь сигнал. Зажжет костер, например, и тогда второй увидит дым и придет.
— Она умерла, Колин. Мы ее не найдем.
— Не говорите так! — по-детски звонко воскликнул Колин. — Она не умерла! У нее были прививки!
Дануорти показал на кожаный окованный медью ларчик.
— Вот, это из ее реквизита.
— И что? — не уступал Колин. — Таких сундуков, может, миллион. Что, если она убежала, когда началась чума? Нельзя вернуться и бросить ее здесь! А если бы это я потерялся и ждал, ждал, пока меня кто-нибудь заберет, и никто бы не шел? — Он начал хлюпать носом.
— Колин, — сказал Дануорти беспомощно, — бывает так, что человека все равно не спасти, как ни старайся.
— Как у бабушки Мэри. — Колин вытер слезы тыльной стороной ладони. — Но ведь не всегда.
«Всегда», — подумал Дануорти.
— Нет, не всегда.
— Иногда все-таки получается спасти, — не сдавался Колин.
— Да. Хорошо. — Дануорти замотал поводья вокруг столба. — Мы пойдем и поищем ее. Дай мне еще две таблетки, я немного посижу, пока они подействуют, и мы отправимся на поиски.
