- ХОРОШО. Я ПЕРВЫЙ?
- Валяй.
- НАРОД МОЙ... УГНЕТЕН. ВСЕГДА. НАШИМ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ ИЛИ ДРУГИМИ, НЕ ВАЖНО. РЕВОЛЮЦИИ. МНОГО. ТОЛКУ НИКАКОГО.
Эл почесал в затылке, вспоминая какую-нибудь пустынную планету, страдающую политическим несварением. Гар-нетсид? Нет, Медведь утверждает, что соблюдает чистоту.
- Очень давно у нас тоже была революция, - сказал он в микрофон. - Но теперь мы свободны. Войны позади. Мы сами выбираем, какими нам быть, и достаточно благополучны. Например, мой корабль - моя собственность.
- НУ? ХОРОШО. СЕЙЧАС ДОГАДАЮСЬ. МИНТА-КА ДВЕНАДЦАТЬ?
- Ответ отрицательный, Большой Медведь. Начну-ка я с экономики. Я сказал, что мы благополучны. Поднимай выше: мы - настоящий финансовый центр Сектора.
- ЭТО НЕ МИНТАКА ДВЕНАДЦАТЬ?
- Никакая не Минтака! - Эл фыркнул. Далась ему эта Минтака!
- НЕ ПОНИМАТЬ. ЛАДНО. НА МОЕЙ ПЛАНЕТЕ БЕДНОСТЬ. Я ЛЕЧУ В СЕКТОР ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ, ПОКУПАТЬ ОРУЖИЕ. ТЕПЕРЬ ДОПЕР?
Эл хлопнул себя по колену.
- Наверняка Садр Пять! Я угадал, Большой Медведь?
- ОТВЕТ ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ. УГАДЫВАЙ СНОВА.
Эл нахмурился: в эфире прибавилось помех.
- У меня иссякла фантазия. Как ты меня слышишь?
- Ушами. Двумя.
- Я про радиоприем, - сказал Эл со вздохом. - Не ослабевает?
- ПРИЕМ СЛАБЫЙ.
- Увы. Ну как, сдаешься?
- А ТЫ?
- Ответ утвердительный. Хотя я редко проигрываю. Так что у тебя за планета?
- ЗЕМЛЯ. ТРЕТЬЯ ПО СЧЕТУ В СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЕ.
- Да не может этого... Эй, Медведь, вырубай свой переводчик и переключайся на прямую голосовую связь. - Эл замер в ожидании.
- TIERRA.
- Ты что, испанец?
- MEJICANO... HABLA INGLES? POR QUE?
- Потому что я с Земли. Северная Америка. . - GRINGO?
- Он самый, "мокрая спина". Теперь понятно, каково вам...
- SI.
- Галактика тесна, верно?
- ES VERDAD... ADIOS.
- Что ж, бывай, Мишка! - Эл передернул плечами и подстроил частоту. Говорит Большая Медведица, частота 221, 8...
К СЧАСТЬЮ, КОНЕЦ
* * *
Предсказуемо, бессмысленно, вероломно, пустой звук - все, что вы способны сказать про мою "Тьму", я уже сказал сам. Примерно так же о ней отзывались редакции, отвечавшие мне отказом.
Интерес к путанице при переводе я проявлял и раньше - например, в рассказе "Скользкие господа" из серии о звездном цирке, в конце концов врезавшемся в планету Мом (я о цирке, а не о серии). Язык там причудлив с нескольких углов зрения. Во-первых, сам цирковой жаргон, на котором изъясняются артисты шоу О'Хары. Свою лепту вносят инопланетяне из труппы и другие инопланетяне, для которых артисты выступают. Мы начнем с места, где Уортс, ответственный за путевой журнал труппы, не выдержав мук совести, принимает решение сдать Джона О'Хару полиции и явиться с повинной: ведь их шоу - прикрытие для карманников, шулеров и разных прочих мошенников, отстегивающих О'Харе немалые денежки за право обирать жителей планеты Читью, еще ни разу не видевших цирк. Чем больше Уортс приглядывается к "скользким господам", тем меньше они ему нравятся.
Танцор-Красавчик из Бостона решил, примкнуть к нам, "чтобы подоить местных олухов", как он сам выразился. Никто из "Барабу", за исключением антрепренера, раньше не бывал на Читью, так что у Красавчика чесались руки. С Рыбой мы подружились, потому что оба боялись разоблачения. Простившись с Тик-Током, мы зашагали втроем к высоким домам. Асту, аборигены, управляющие Читью, напоминают телосложением страусиные яйца, только значительно выше, на толстых ножках и с тоненькими четырехпалыми ручонками. Гуляя по торговым центрам Мартаана, Бостонский Красавчик обожал вдруг замереть перед таким яйцом на ножках. Асту обязательно налетал на озорника, бормотал неразборчивые извинения и ковылял дальше.
- Восковая спелость! - восклицал Красавчик с улыбкой.
После четвертого подряд столкновения с аборигеном я хмуро спросил его, зачем он этим занимается.
Он остановился, сдерживая напор толпы, рвущейся в ворота биржи.
- А ты загляни им в глаза, Уортс. Крохотные, расположены по бокам. Перед собой они ни черта не видят. Представь, что сделал бы с ними наш Джек-Джек! [карточный шулер] - Он помахал нам рукой и заторопился на биржу. - Взгляну, как они распоряжаются своими деньгами.
- Представляешь, что бы здесь натворила банда Красавчика? - спросил я Рыбу.
Он невозмутимо кивнул и указал на существо в белых ремнях, регулировавшее, судя по всему, поток пешеходов на одном из перекрестков торгового центра. Меня пронзила жалость: асту-пешеходам требуются регулировщики, иначе они будут друг в друга врезаться.
- Видишь полицейского? Давай узнаем, где у них участок.
Мы подошли к яйцу в ремнях, и я начал:
- Не подскажете, где тут полицейский участок?
Я стоял прямо перед регулировщиком, но он долго вращался, пока не поймал меня одним глазом. Глаз расширился, яйцо отпрянуло.
- Миг баллума.
- Полицейский участок, - попробовал я еще разок. Придя в себя, полицейский шагнул к нам, навел на нас один глаз, потом другой.
- Эгер блей сиркис.
- Простите?
Он указал на меня, потом на Рыбу.
- Сиркис, сиркис, детер эт? Рыба схватил меня за руку.
- Слушай, он же про цирк!
Ротик яйца быстро расширился, тело закачалось.
- Сиркис, сиркис!
На перекрестке уже образовалось яичное скопление. Регулировщик вынул из-под белого ремня бело-красную карточку.
- Сиркис!
- Смотри-ка, это билет из брони на наше выступление, - сказал я Рыбе. - Да, цирк. - Это уже регулировщику. - Полицейский участок?
Он снова спрятал карточку под ремень и поднял ручонки.
- Нети бле эт "поцески утасток" дума?
Яйца ошибочно приняли жест регулировщика за сигнал двигаться и немедленно устроили кучу малу.
- Гаавуук! - И регулировщик врезался в толпу, крича и толкаясь. Вскоре порядок был восстановлен, и регулировщик вернулся на свой пост. Указав на дверь в нескольких шагах от угла, он произнес: - Агвуг, тухап тубба.
- Полицейский участок? - переспросил я.
Он опять поднял руки - видимо, это движение заменяет им пожимание плечами, - во второй раз спровоцировав столпотворение на вверенном ему участке.
- Ах, гаавуук! Нее паавуук!
И он опять ринулся разгребать свалку. Рыба потянул меня за рукав, указывая на дверь.
- Лучше идем, а то он рассердится. Думаешь, это и есть полиция?
- Давай проверим.
Мы подошли к двери. На ней были нарисованы какие-то непонятные линии, точки, завитки и пятна. Под этой мазней красовалась надпись: "Здесь говорят по-английски". Я удовлетворенно кивнул.
- Бюро переводов!
Я распахнул дверь, и мы оказались в захламленной коморке без окон. В глубине, за низкой конторкой, угадывался яйцевидный силуэт.
Рыба тронул меня за плечо.
- Спит, что ли?
