к костру, так и не расцепив ладоней.
Они сели рядом друг с другом… Алешка зачем-то боднул головой Маринку, та в ответ перетянула его по спине веткой сухостойника, и развалины ожили от ребячьего гама. Когда костер почти догорел, они, ойкая и шипя, вытащили из углей по огромной картофелине и в торжественном молчании съели, дуя на обожженные пальцы. Потом стали упрашивать Барда, такое было прозвище у Мишки из-за гитары, с которой он не расставался, спеть. Он придвинулся к огню, обнял гитару, забренчал однообразный мотив и запел неожиданно чистым голосом:
В траве высокой, на полях Раскинул крылья город, Весь в ярких праздничных огнях И с рыжим петькой на заборе. И слышен смех, и слышны песни там. Ребячий мир, как сказки паруса, Владеет тем красивым сном. Там цирк раскинулся шатром, Там волшебство царят и чудеса. Там ждут растрепанных ребят, Там исполняются мечты, Там беды и несчастья исчезают Бояться сунуться на праздник красоты.
Голос Мишки поднялся выше, стал сильнее, а ночь вокруг эхом разносила слова песни… Снова вплелся в песню куплет про паруса сказки, а потом:
И нет там горя, нет несчастий там, И ветер ловит, как пушинки, волоса, И звонкий смех взлетает в небеса Бегут ребята к расписным шатрам, Где доброта царят и чудеса…
Наступившую тишину никто не хотел нарушать. Очень понравилась Саньке неуклюжая песня про цирк… Он зябко дернул плечами — заметно похолодало. Вадик подбросил в костер веток и затеял возню с Сережкой. Маринка взвизгнула:
— Идиоты… В костер свалитесь.
А потом, как крик напуганной птицы, в тесный мирок ворвался громкий голос Михаила:
— Тихо… Там кто-то есть…
Пыльный двор замка осветился лучами двух мощных фонарей. Ребята напряженно замерли, готовые сорваться с места в любую секунду. Санька наяву ощутил струны напряжения, запевшие в слепящем свете. Маленькие солнца медленно приблизились к костру и стало видно, что их держат двое мужчин в черных одеждах с вышитыми на груди акульими челюстями. На поясах у обоих висели пистолеты, что послужило сигналом для ребят, но тихий ледяной голос третьего пришельца, внезапно возникшего рядом с первыми двумя, пригвоздил их к месту:
— Стоять на месте, дети. Руины обложены…
— Что вам опять надо? — негромко спросил Михаил, выступив вперед.
— Ты здесь хозяин и твой вопрос законен, — с усмешкой сказал мужчина, выходя к костру из темноты. Саня рассмотрел его. У того были длинные черные волосы, обрамлявшие, как крылья ворона, бледное лицо с безгубым ртом, хищным носом и большими карими глазами. На груди у него поблескивала белая цепь с бляхой, похожей на кусок тонкой паутины. Мужчина шевельнул бровями, надул впалые щеки и громко рассмеялся. Он присел на камень, закинул ногу на ногу и сложил бледные ладони на колено, блеснув перстнем с орнаментом в виде песочных часов. Миролюбиво сказал:
— Присядьте, судари мои… Ни мне, ни вам не нужны лишние хлопоты. Не так ли? Поговорим спокойно. Прошу вас, Михаил, скажите ребятам, чтобы они присели. В ногах правды нет…
Миша кивнул ребятам. Странный человек подождал, пока все вернутся к костру, и снова заговорил:
— Кажется, сударь Михаил, мы договаривались в прошлый раз об одном щекотливом деле. Могу ли я узнать, почему вы не сдержали своего слова?
— Цена слова зависит от того, как его добиваются, — Мишка побледнел еще больше. — Что я, по-вашему, должен был сделать?
— Насколько я помню… — черный человек шевельнул пальцами. — Вы обещали сразу привести ко мне любого новичка в вашей ватаге, как только он появится. Вот, например, этот мальчик…
Бездонные глаза мужчины вперились в Саньку, рядом с которым молчаливо стоял Кирилл.
— Я его не помню.
Кирилл шагнул вперед и заслонил собой друга. В глазах мужчины блеснул непонятный огонек:
— Похвально…
— Бросьте свои гляделки, рыцарь. Вы же не людоед, — насмешливо сказал Бард.
— А откуда вы знаете? — быстро переключил внимание рыцарь. Мишка пожал плечами:
— Просто знаю. Вы не людоед, сударь, вы хуже…
Ничуть не испугавшийся Саня упрямо не желал стоять за спиной Кирилла и встал рядом с ним, очутившись почти вплотную к пришельцу. Рыцарь тем временем заинтересованно подался всем корпусом к Мишке:
— Да-да? Продолжайте…
— Вы акула, которая бросается на все, что движется. У вас даже гвардия носит на себе акулью символику, — Бард небрежно убрал с глаз прядь волос. — Но
