креслу и сел.
– Виски, Джок, – сказал он устало. – Плесните себе тоже.
Черчилль сунул между зубов сигару, закурил и глубоко затянулся.
Колвилл встал рядом с ним. Черчилль смотрел в окно на усыпанную листьями лужайку, лицо его было мрачным.
– Будет борьба, – сказал он. – Быть может, совсем скоро. Мосли не уйдет просто так. Бивербрук и его люди, как я сказал, значат теперь мало, но у Мосли и его парней есть пушки. Часть вспомогательных встанет за него.
– Не все, – возразил Колвилл. – Некоторые уже переходят к нам. Помните инспектора Сайма, причастного к делу Манкастера? Он был ранен в ногу, но выжил. – Черчилль буркнул что-то и кивнул. Колвилл продолжил: – В прошлом месяце Сайм пришел к нам. Он знает много важных персон, готовых переметнуться. Мы можем дать ему должность в новых органах правопорядка, только не на виду.
– Дьявол, с которым приходится идти на сделку, – проворчал Черчилль. Похоже, он погрузился в меланхолию: «черный пес» снова вошел в комнату. – Вдруг Бивербрук прикажет своим арестовать нас сегодня?
– Не прикажет, сэр. Они понимают, что им конец. И теперь их забота – спасти свои шкуры, сохранить то, что есть. Хотя, на мой взгляд, неплохо бы попросить американцев заявить, что они приветствуют смену правительства в Британии. Вчера подобное заявление было сделано насчет Франции.
– Хорошая идея. – Черчилль кивнул, оживившись. – Немедленно телефонируйте в Белый дом.
Колвилл замялся:
– Тут требуется осторожность. Стивенсон не такой, как президенты-изоляционисты, но его страшит революция в Европе. И Бивербрук прав: если фашисты окажут сопротивление, нам придется – как там говорили во время гражданской войны в Испании? – вооружать рабочих.
– Они уже вооружены. А сторонники Эттли и Бивена стоят за свободные выборы, как и прежде. – Черчилль кивнул. – И вскоре такие выборы у нас будут. – Он хмуро посмотрел на Колвилла. – Что насчет слухов из России? Насчет свержения Хрущева?
– Полагаю, они могут оказаться правдой, сэр. Союз КГБ и государственных промышленников заявляет, что они взяли верх в Москве и намерены строить капиталистическое государство – вроде того, какое немцы планировали создать к востоку от Астрахани, только более крупное и на национальной основе. Это будет популярный шаг. Русские не хотят возврата к коммунизму.
– Кто стоит во главе?
– Пара неизвестных. Мэр Москвы и человек из КГБ. Полагаю, этот режим будет весьма коррумпированным. Советский Союз определенно был таковым. Кстати, Польша и страны Балтии объявили о своей независимости. Они сражаются и против немцев, и против русских.
Черчилль печально покачал головой:
– Значит, они будут продолжаться еще какое-то время, эти бесконечные тяготы. Если бы в сороковом году мы заняли твердую позицию, все было бы уже позади.
Он повесил голову.
– Вы выставите свою кандидатуру на пост премьер-министра в преддверии выборов? – спросил Колвилл.
– Не знаю. Старость – не радость. Особенно без моей Клемми. – Черчилль помолчал с минуту, потом бросил на Колвилла острый взгляд. – Но если не выдвинусь я, от консерваторов должен идти Макмиллан, не Иден. Энтони для этого непригоден.
– От лейбористов пойдет Бивен. Многие из их сторонников предпочитают его, говорят, что Эттли слишком стар и слишком умерен. Они могут победить. Социализм во всей красе.
– Если так решат люди, что ж, пускай. Лишь бы только положить конец ужасным годам кровопролития и угнетения.
Черчилль снова погрузился в молчание, глядя в одну точку. Спустя минуту Колвилл тихо спросил:
– Желаете, чтобы я ушел, сэр? Сделать звонок в Вашингтон?
– Дело Манкастера, – проговорил Черчилль. – Человека, который знал секрет атомной бомбы. Помните его?
– Да, сэр. Он погиб в той перестрелке в Сассексе.
Черчилль крякнул:
– Храбрец. Предпочел унести свою тайну в могилу, но не выдать немцам. – Он строго посмотрел на Колвилла. – Кое-кому среди нас очень хотелось выведать у него секрет, в надежде запустить собственную атомную программу.
Колвилл вздохнул:
– Ну, этот секрет рано или поздно всплывет. Обязан всплыть. И тогда спаси Бог нашу цивилизацию.
Черчилль покачал головой:
– Мы так боялись, думали, немцы узнают то, что известно Манкастеру. Но в конечном счете оказалось, что это не имеет значения. У них просто не было времени, чтобы создать атомную бомбу до того, как режим рухнул и началась гражданская война.
– Тогда мы этого не знали, – сказал Колвилл. – Не знали, что он так скоро развалится на части.
– Итак, пока бомба есть только у американцев, – буркнул Черчилль. – Миссия увенчалась успехом. Кстати, что случилось с остальными? Та женщина из… Откуда она была?
– Из Словакии. Вернулась на родину этой весной. Незадолго до того, как словацкая армия восстала против фашистов.
– Там еще идет война, так?
– Да. И весьма жестокая, как я слышал.
– А остальные, английский государственный служащий и шотландец? Помнится, я видел их той ночью вместе с Манкастером. Жена англичанина тоже уехала, верно?
– Да. Их с пристрастием допросили в Америке. Это мне известно. Старший брат Манкастера к тому времени умер. С ним случился удар в тюрьме.
– Вся семья сгинула, значит?
– Да. У янки возникли вопросы насчет шотландца – он коммунист. Как понимаю, его должны были отправить в Канаду. Он лишился руки в той схватке. Второй мужчина и его жена прошли проверку и получили разрешение остаться в Штатах. Что с ними стало, я не знаю. – Колвилл улыбнулся. – Быть может, теперь они вернутся домой.
Черчилль выпрямился в кресле. Теперь он выглядел бодрее. Он стукнул кулаком по подлокотнику:
– Да, беженцы вскоре вернутся. Чтобы помочь нам отстроиться. Отстроиться! Они все пригодятся нам!
Любой роман, особенно исторический, до определенной степени есть плод коллективных усилий. «Доминион» зависел от такой помощи сильнее, чем большинство других книг. Прежде всего я обязан поблагодарить моего чудесного редактора и агента – Марию Рейт из «Mantle/Macmillan», Энтони Топпинга из «Greene & Heaton», а также их превосходных сотрудников, особенно Софи Орм, Эли Блэкберна и Сьюзен Опи из «Mantle» и Криса Уилбелова из «Greene & Heaton», сумевших разыскать чрезвычайно важный документальный фильм о Великом смоге 1952 года, снятый в 1999 году Четвертым каналом.
Моя благодарность Марии и Энтони за их поддержку стала еще сильнее, когда после продолжительной, подтачивавшей здоровье болезни, ставшей причиной задержки книги, у меня диагностировали в этом году рак костного мозга. Наряду с лечением их вера в книгу и в меня позволили мне закончить роман вовремя.
Бекки Смит в очередной раз удивительно быстро и аккуратно выполнила работу по набору текста. Оливия Уильямс проделала ряд важнейших изысканий в Лондоне, когда я чувствовал себя недостаточно хорошо, чтобы самому ехать туда, и я благодарен ей за плодотворный труд.
И снова я говорю
