Ознакомительная версия.
Нож упал на каменные ступеньки, лезвие звякнуло. Как ни странно, маньяк не выглядел разочарованным, похоже, маневр с метанием ножа был изначально задуман как отвлекающий. Плохо.
Вот он полез в нагрудный карман пуховика… совсем плохо.
Одним прыжком я преодолел разделяющее нас расстояние и провел связку, намертво впечатанную в подсознание многолетними тренировками. Удар ногой по внутренней стороне коленного сустава, противник пытается отступить назад, спотыкается, в это мгновение захватить обеими руками кисть руки с оружием и сильно дернуть наружу и назад, не только руками, но и всем телом, запястье противника этот момент часто ломается. Убедиться, что оружие выпало, разжать руки, дождаться, когда противник упадет, и провести серию добивающих ударов.
На этот раз запястье не сломалось, но все остальное прошло на ура. Маленький пластмассовый пистолетик небесно—голубого цвета выпал из руки маньяка еще до того, как я сжал захват. Неудивительно – рука была холодная, как лед, этот идиот забыл надеть не только шапку, но и перчатки, и успел уже обморозиться. Я провел прием до конца, инерция вынесла маньяка на лестницу, он кубарем скатился по ступенькам и остановился в конце лестничного пролета около мусоропровода – самое место для такого типа. Добивающие удары не потребовались.
Я пригляделся к поверженному врагу и решил, что шея не сломана, да и руки—ноги тоже целы. Дуракам везет.
Я стоял, переводя дыхание и обозревая плоды своего вмешательства. Краем глаза я отметил какую-то несообразность в произошедшем, что-то было не так… ага, вот оно!
Мой взгляд уткнулся в пистолетик, выпавший из руки придурка. Пистолет был пластмассовым, детская игрушка. Я почувствовал себя идиотом. Хорошо, что хмырь не сломал шею, а то пришлось бы потом отмазываться. Я ведь был уверен, что он потянулся за боевым оружием, у него были такие глаза… Должно быть, сам поверил, что пистолет боевой, наширялся до полной потери сообразительности, идиот. В голове промелькнула циничная мысль: сумел бы он изнасиловать Таньку, если бы меня здесь не оказалось? Вряд ли. После такой дозы любой мужик временно становится импотентом, а если злоупотреблять, то и не временно.
В воздухе запахло цементом. Я поднял голову и увидел, что на чисто выбеленном потолке появилась нехилых размеров проплешина, с которой сплошным потоком сыпалась цементная пыль. Проплешина росла на глазах и как раз в данный момент одним концом задела край люминесцентной лампы. Лампа мигнула и погасла, а секундой спустя упала на пол и разбилась с оглушительным звоном, сотни осколков брызнули во все стороны. Танька пискнула. Цемент посыпался с потолка с удвоенной интенсивностью.
Мне показалось, что я схожу с ума и что все это галлюцинация. Потому что я понял, что форма проплешины на потолке точно соответствует траектории, которую описало дуло игрушечного пистолета за те доли секунды, что я выдергивал его из руки маньяка. Но это безумие какое-то!
Я отбросил ненужные мысли, сейчас надо не думать, а действовать. Аккуратно подобрал пистолет с пола, держа за ствол, и положил под дверь своей квартиры, так, чтобы дуло было направлено в стену. Спустился к мусоропроводу, убедился, что наркоман все еще в отключке, и быстро обшарил его карманы. Во внутреннем кармане пуховика обнаружился паспорт на имя Ростислава Викторовича Борисова, двадцати двух лет от роду, живущего в соседнем квартале, если верить прописке.
В боковом кармане пуховика я нашел нечто не столь банальное. Основной частью этого сооружения был школьный пенал, в пластмассовом корпусе которого были проделаны многочисленные отверстия, из которых торчали тонкие медные проводки в золотистой изоляции. Некоторые из них выходили из одних отверстий и ныряли в другие, другие соединялись между собой, причем стыки были не только не пропаяны, но даже не обмотаны изолентой. Конструкцию довершали восемь пальчиковых батареек, размещенных вокруг пенала по окружности, как бомбы вокруг талии шахида. И все это безумие было плотно замотано прозрачным скотчем. Поколебавшись, я засунул этот образец народного творчества в свою сумку, которая как раз валялась в метре от тела, там, где я ее бросил две минуты назад.
Больше ничего интересного в карманах маньяка не обнаружилось. Ключи от квартиры и пятьсот рублей мелкими купюрами никак нельзя признать интересными находками.
Завершив обследование тела, я встал, и в этот момент произошла еще одна странная вещь. Вокруг ничего не изменилось, но я ясно почувствовал, как активизировалось то шестое чувство, которое обязательно вырабатывается у человека, побывавшего хотя бы на одной войне и вернувшегося с нее живым. Невидимый звоночек недвусмысленно предупреждал меня об опасности. А потом я почувствовал… нет, не знаю, как это можно описать словами, чтобы точно передать смысл происходящего. Если наплевать на то, что слова лишь очень отдаленно соответствуют ощущениям, случившееся можно описать примерно так. Мир перевернулся и нечто опасное ушло, просвистев рядом с моим ухом. Бредово, правда?
Маньяк застонал и открыл глаза. Теперь в них не было ничего маньяческого и даже ничего наркоманского. Это были нормальные глаза нормального молодого человека.
– Где я? – спросил он.
Он попытался сесть, но тут же схватился за ушибленную руку и застонал.
Я присел на корточки рядом с ним. Несмотря на полное отсутствие каких—либо внятных доводов, я был уверен, что он больше не представляет опасности. Так говорило мое шестое чувство, а Чечня приучила меня ему доверять.
– Таня, подойди сюда пожалуйста, – попросил я.
А затем добавил, обращаясь к несостоявшемуся маньяку:
– Ну и зачем ты хотел ее изнасиловать?
Ростислав Викторович Борисов явил миру глаза по пять копеек.
– Я? – переспросил он.
Танька нервно хихикнула.
– Нет, я! – рявкнул я. И добавил, уже мягче: – Совсем ничего не помнишь?
– Совсем ничего, – подтвердил Ростислав.
Я встал, отряхнулся, подобрал сумку и пошел вверх по лестнице. Поравнявшись с Танькой, я тихо шепнул ей на ухо:
– Пистолета не было. Поняла?
Танька быстро кивнула, но по выражению ее лица было ясно, что ничего она не поняла. Я выразился яснее:
– Если скажешь ментам про пистолет, я расскажу про Рубена Эммануиловича.
– Какого еще Рубена Эммануиловича? – теперь она точно ничего не понимала.
– У мужа спроси, – сказал я и пошел к своей квартире.
Перед тем, как открыть дверь, я наклонился и подобрал с пола голубой пластмассовый пистолетик.
– Ментов вызывать? – спросила Танька.
Ознакомительная версия.
