Браун утвердительно кивнул.
Вертолет пошел на снижение, коснулся полотна асфальтированного шоссе. Вега снова нажал какую-то кнопку, взялся за руль. Вездеход плавно помчался по дороге.
— Догадываюсь, о чем вы думаете сейчас, — сказал Вега и опять улыбнулся. — Наверное, о том, как странно выглядит эта машина с торчащими пропеллерами, не так ли? Ошибаетесь, дорогой Браун. Пропеллеры уже исчезли под лакированной поверхностью корпуса. Вот, смотрите!
Он повернул регулятор экрана, и на нем появился длинный элегантный-лимузин. Он походил на все другие автомобили и напоминал формой рыбу.
Вскоре машина уже мчалась по улицам Космограда.
Город населяли изобретатели, физики, астрономы, космонавты, техники, летчики, строители… В нем находились научные институты, занимавшиеся исследованием космоса; большие заводы, выпускающие ракеты, самолеты и оборудование для лабораторий, где химики непрерывно совершенствовали новые виды горючего. Здесь работали ученые и инженеры СССР, Болгарии, Польши, Чехословакии, Германской Демократической Республики, Венгрии, Румынии, некоторых азиатских и латиноамериканских стран. Этот город был своеобразным центром Объединенных социалистических республик — могучего содружества социалистических государств.
— Я живу вон там, — сказал Браун, указывая на небольшой особняк с темными окнами. — Но где мы оставим машину?
— Конечно, не перед вашим домом, — ответил Вега. — На одной из соседних улиц.
— Ну, докладывайте! — приказал Вега.
Удобно расположившись в кресле, он покуривал сигарету, глубоко затягиваясь и медленно выпуская дымок сквозь полуоткрытые губы. Клубы голубоватого ароматного дыма постепенно растекались по комнате. Браун был мрачен.
— О чем докладывать? — хмуро произнес он. — О том, что я за последние месяцы совсем не получал денег, я уже докладывал.
Вега презрительно скривил губы. Он достал из внутреннего кармана пиджака пачку банкнотов и положил ее на стол.
— Благодарю, — униженно пробормотал Браун. — Вы понимаете, как они нужны мне… для лечения. Мне необходимо особое питание. Мои дни сочтены, мистер…
Голос его задрожал. Он не любил рассказывать и даже думать о своей коварной болезни.
— Знаю, — сказал Вега, не сводя с Брауна проницательного взгляда. — Докладывайте обо всем!
— Обо всем, что мне удалось узнать, я уже сообщил по радио.
— Только и всего? Но это все равно что ничего!
Браун уже боялся этого человека и вместе с тем не мог не восхищаться его хладнокровием и уверенностью, с какой он говорил и действовал.
— Вы не можете представить себе, с каким странным и скрытным человеком мне приходится иметь дело, — сказал Браун. — У Скрибина нет друзей и приятелей. Абсолютно никаких. За целый год мне только один-единственный раз довелось увидеть его, и то в автомобиле — ехал со своей собственной дочерью. Он не ходит ни в кино, ни в театр. Как живет? Понятия не имею! Я иногда думаю, не ходит ли он переодетым, загримированным. Черт его знает! Странный человек и для нас невероятно трудный объект. В ресторан «Веселые бекасы», где я по вечерам играю в оркестре, не заглядывал ни разу.
Вега слушал и внимательно наблюдал за колечками дыма, которые отрывались от кончика его сигареты. Они быстро росли, теряли форму и незаметно таяли в воздухе.
— Хм! — произнес он. — Но все-таки потерян целый год… У Старика есть все основания быть недовольным!
Город населяли изобретатели, физики, астрономы, космонавты
Недели две назад Старик сам позвонил Веге по телефону.
— Друг мой, — сказал он, когда Вега поднял трубку, — мне нужно ваше содействие.
Вега был один в своем кабинете, но по привычке поклонился и раболепно произнес:
— К вашим услугам, сэр!
— Ровно через час жду вас у себя.
Слово Старика было законом. Но закон можно нарушить, можно с помощью хитрого и ловкого адвоката обойти некоторые неприятные статьи. Приказов же Старика никто не осмеливался ослушаться. Он был всемогущ. Его имя не упоминалось в газетах, по радио и телевидению, как имена политических деятелей, бизнесменов и крупных банкиров. На сцене были другие. Он же стоял за кулисами и руководил всем, как опытный режиссер. Никто не знал с достоверностью, какими капиталами он располагает. Но, во всяком случае, это была целая сеть банков, заводов и могучих компаний по эксплуатации земных недр. Были в этой сети и предприятия, занимающиеся производством атомной энергии. Он не был президентом Соединенных государств западного полушария, но его сила и влияние не уступали президентским.
Вега прибыл в дирекцию точно, в назначенное время. Лифт доставил Вегу на восемнадцатый этаж. У дверей кабинета его с поклоном встретил лакей, а двое здоровенных парней лет тридцати, которые повсюду неотступно следовали за Стариком, дружески помахали ему рукой. Лакей пригласил Вегу в просторный кабинет.
На письменном столе светилась лампа под зеленым абажуром, напоминавшим лилию. Старик любил тишину, любил полумрак. Может быть, в такой изолированной от мира обстановке ему удобнее всего было вынашивать свои планы. Он — невзрачный, высохший старикашка — сидел за огромным письменным столом красного дерева. Полумрак смягчал черты его лица.
— Присаживайтесь, друг мой, — сказал Старик, указывая на одно из кресел.
Молодой человек почтительно сел. Он находился в обществе могущественнейшего из людей, ворочавшего миллиардами. Его сила превосходила силу целой армии, ибо и сама армия подчинялась его воле.
— Слушайте, друг мой, — начал Старик, сверля Вегу своими маленькими глазками. Он всегда обращался так к Веге: «друг мой», — может быть, из желания подчеркнуть свое расположение к нему. — Тот тип, который должен был доставить нам планы инженера Скрибина, добился чего-нибудь?
— Пока ничего, — коротко ответил Вега.
Он знал, чем был занят каждый из агентов Старика даже на самом отдаленном и незначительном острове. Еще недавно Вега работал инженером на одном из заводов Старика, выпускающих атомное оборудование «для мирных и других целей». Очень скоро он показал себя ловким и находчивым открывателем очагов недовольства среди рабочих и служащих. С каким-то злорадным самозабвением преследовал он своих коллег, докапываясь до их личных и служебных тайн. Старику доложили о полезных способностях и наклонностях Веги. Он заинтересовался молодым инженером, потребовал, чтобы его и в дальнейшем осведомляли о деятельности Веги, и скоро убедился, что тот мог бы принести гораздо больше пользы на поприще секретной службы. Так Вега — его настоящее имя было Арчибальд Картер — стал одним из руководящих агентов секретной службы,
