Они замолчали.
Ворвавшийся в окно ветер задул свечу, покружил по комнате и опять вылетел прочь, громко хлопнув дверью.
Глон вздрогнул.
Только теперь он заметил, как много прошло времени. За окном ярко-алой полосой разгоралась заря, наполняя хрустально-чистый воздух утра множеством новых запахов и звуков.
- Время шестой спирали. Мне пора, Глон. - Ренни взмахнул руками и беззвучно растворился в пространстве. Что поделать, даже в этом, призрачном мире привидения могут жить только ночью. Впрочем, для Глона этот мир был куда более реален, чем тот, который врывался сюда ревом турбин и грохотанием боя, шумом дождя и бесконечной дорожной песней. В мире Глона все было таким же реальным, лишь в формуле над которой бились тысячелетиями философы и алхимики, ученые и мыслители на первом месте стояло сознание.
И сознание определяло бытие мира и его, Глона, бытие.
Атра... Вспыхнувшее в мозгу воспоминание заставило его вскочить с места. Нервно меряя шагами свою комнату, Глон, сам того не замечая, стал рассуждать вслух. - О, все земные силы! Коварство Атры не ведает предела. Что же, она рассудила правильно. Мы живы нашей верой. И если она теперь заставит жителей Долины Грез каждую ночь являться в реальный мир, она укрепит эту веру. Тяжело не поверить ей. Но ведь все мы нужны Атре только для расправы над ее врагами. А вера, созданная на насилии, порождает чудовища, которые не под силу создать даже старику Ужасу. Для Долины Грез это означает гибель, нет, даже хуже гибели...
Глон остановился. Внезапная идея, словно молния, пронзила его.
- Эрана! Маленькая добрая фея. Это имя все произносили с любовью и даже благоговением.
Для того чтобы принять окончательное решение, Глону потребовалось лишь несколько мгновений.
Он бросился к своему огромному сундуку и, с шумом распахнув крышку, начал швырять в стороны его содержимое, пока у него в руках не оказалась нужная ему вещь - маленькое медное зеркальце.
Глон взглянул в него и удовлетворенно улыбнулся. В зеркале он казался неимоверно большим, возносясь над стенами своего замка, словно серая гранитная скала - зеркало было кривым. Он произнес заклинание и хлопнул по зеркалу ладонью.
И в тот же миг почувствовал, что земля осталась где-то там, далеко-далеко внизу, и лес теперь едва доходил ему до пояса.
- Теперь посмотрим, чья возьмет.
Глон поклонился восходящему солнцу и быстро зашагал прочь.
2. Эрана
---------
Диссио был разбужен странным треском. Испуганно почесав лохматый бок, он осторожно выглянул из дупла старого вяза, где подумывал устроить себе пристанище на зиму, и увидел шагающего прямиком к нему Глона. За спиной рыцаря оставалась широкая просека.
- Эй-эй-эй! - отчаянно завопил он, - Остановись, Глон, а не то ты меня раздавишь!
Глон услышал его и, остановившись, начал оглядываться по сторонам.
- Да здесь я, здесь! - закричал Диссио, карабкаясь на макушку своего вяза.
- А, это ты, леший! Здравствуй, старина, - Глон в знак приветствия поднял правую руку, - как поживаешь?
Диссио вздохнул.
- Какая тут жизнь! Русалки каждую ночь такие концерты закатывают, что голова идет кругом. Да еще летают тут всякие, - он ловко схватил за хвост устроившегося на соседней ветке вампира и швырнул его в сторону озера.
- Ты вечно всем недоволен, - засмеялся Глон.
- Что поделать, характер у меня такой. А тебя-то как занесло в наши края?
- Я ищу Эрану.
- Зачем?
- Атра пришла в Долину Грез.
- Ай-яй-яй.., - Диссио разволновался так, что чуть было не свалился на землю, - Что делать, Глон?
- Я знаю, что делать. Вот только где искать Эрану?
- Спроси у Рбона, Глон. Он наверняка знает.
- Спасибо.
Отыскать Рбона не составляло большого труда. Домовой жил на старой заброшенной пасеке. Неизвестно, что заставило его оставить свой дом в деревне и перебраться сюда, в лесную чащу. Возможно, хозяева покинули дом и отправились в город, а может, случилось еще что-нибудь. Сам Рбон никогда об этом не рассказывал, хотя был необычайно болтлив по своей природе.
Но факт остается фактом - домовой жил в лесу, держал пасеку и иногда приходил к Глону в Тоиур посидеть за чашкой чая.
Глон шагал, спотыкаясь на каждом шагу на огромные завалы. Было заметно, что здесь от души похозяйничал леший, ужасно не любивший появления в своем лесу посторонних. Ну, леший - он и есть леший.
Мимо, чуть было не зацепив Глона, пронесся дракон, крепко сжимая в когтях рыбу, покрытую длинной шерстью. Глон и не заметил, как подкрался вечер, а значит, наступило время охоты.
Лес, который днем казался просто огромным безликим зеленым морем, постепенно оживал. Миллионы разноцветных светлячков, словно брызги последнего солнечного луча, рассыпались в воздухе, облепили черные стволы деревьев, и Глону казалось, что это сами деревья смотрят на него тысячами горящих немигающих глаз.
На горизонте разгоралось багровое пламя, и клубы дыма постепенно заволакивали снежные вершины гор, где еще было светло, хотя солнце и спряталось за зубчатую кромку леса, чем-то напоминавшую стены Тоиура. Это опять появился Маерт. Но самое страшное было на севере. Оттуда неотвратимо надвигалось бескрайнее серое облако пыли. Это шли воины страны Ночных Кошмаров, которых возглавляла Атра.
Старый коршун, целый день круживший над их боевыми порядками, сказал Глону, что войскам осталось до Тоиура не больше трех дневных переходов. А значит, нужно было торопиться.
Рбона Глон застал на пасеке, как и рассчитывал.
Закончив со всеми делами, он сидел возле небольшого костерка, над которым болтался медный котелок с чем-то ужасно вкусно пахнущим. Услышав грохот шагов, он вскочил, но тут же уселся на облюбованный валун, сохранивший еще тепло долгого летнего дня.
- Приветствую тебя, Глон. Какими ветрами занесло отважного воина в наши края?
- Добрый вечер. - Глон осторожно, чтобы ничего не поломать, присел рядом, - Я ищу Эрану.
- Эрану? Но зачем?
- Атра пришла в Долину Грез. Ты знаешь, где найти Эрану?
- Я здесь. - услышал он неожиданно мягкий тихий голос за спиной, Здравствуй, Глон!
3. Стед
--------
Как странно, что я здесь
У Ваших ног,
Как странно,
В этот миг мы с Вами рядом.
Моей судьбы пожизненный итог
Вы подведете мимолетным взглядом.
Как странно,
Что мы вместе в этот миг,
И что Земля,
Растратив блеск и юность,
Летит вперед
Для нас лишь для двоих
В чередованьи дней и сумерек безлунных.
Песня была легкой и задумчивой, она словно парила в тишине, нарушаемой лишь слабым шумом мотора.
И Вы, играя,
Дарите мне боль
Дыханьем Вашим эта боль согрета
