Как бы там ни было, но один из нападающих отвлёкся на хлипкого с виду мужчину. Ещё и несколько перестраховался, решив что у того в пакете некий опасный, острый или тяжёлый предмет. По этой причине не сразу долбанул битой промеж глаз, а несколько раз попытался ею отмахнуться от подозрительного пакета. И самое главное – на это ушло время! И этого времени хватило Базальту, для того чтобы справиться со своим противником, завалить его на землю и теперь награждать непрекращающимися ударами. Получалось что и оторваться он от него не мог, и успокоить на некоторое время на получалось.
А тут и главный шутник компании примчался во своим пистолетом:
– Да я тебя сейчас!..
С этими словами он попытался чуть ли не в упор приставив пистолет к голове Ильи, выстрелить. Но тот не стал ждать такого печального для себя конца, резко откатился в сторону, и, не обращая внимания на два раздавшихся выстрела, подхватил оброненную осторонь биту. А потом отличным броском направил её прямо в руку противника, державшую пистолет. Третий выстрел перешёл в вой боли, и шутник, доставая левой рукой телефон из кармана, бросился в сторону домов.
Тогда как лежащий качок стал несколько гротескно подниматься на ноги, наверняка ему и до того хорошенько досталось. Базальт просто не мог не воспользоваться представившейся возможностью, и подскочив ближе, с разгона, сверху вниз нанёс сокрушительный удар в висок.
Да только и сам оказался открыт для атаки сзади. Соперник Ивана, выбив у него из руки пакет, тем не менее, обзора за общей потасовкой не прекратил, и прекрасно осознал кто тут самый опасный соперник. Поэтому моментально позабыл про бегающего от него вокруг скамейки Загралова, и бросился на Базальта. Илья чудом увернулся от первого удара по голове, зато получил по плечу. Пошатнулся, отступил, и второй удар схлопотал по правому бицепсу. Потом в живот досталось и ещё раз по плечу, И при этом уже не мог поднять руки, чтобы прикрыть голову. В финале этого неравного сражения, бита опустилась ему на голову в районе виска и он словно могучий дуб, стал заваливаться боком прямо на кусты. Они его отбросили несколько в сторону, что помогло уже бессознательному телу избежать второго удара по голове. Бандюга явно шёл на смертоубийство, пытаясь отомстить за своих подельников. И скорей всего достиг бы своей цели.
Да только Иван, поражаясь собственной злости, не стоял на месте, а продолжал действовать. Несмотря на сумерки, он прекрасно рассмотрел, куда упала бита, которой приятель вышиб пистолет из рук главного шутника, подхватил её, в три прыжка подскочил к озверевшему бандиту и ударом по затылку свалил наземь. А потом на несколько минут впал в ступор: кругом три бессознательных тела и со стороны одинокого фонаря, пожалуй, единственного на весь сквер, приближается нерешительно фигурка Елены. Она не видела, кто кого и как успокоил. Но сжимая туфли, повизгивая от страха, двигалась вперёд, намереваясь использовать острые каблуки как единственно доступное ей оружие.
А со стороны домов слышались крики сбежавшего туда главного шутника:
– Сюда, сюда, братва! Там наших фраера мочат! – и он явно не пытался ввести в заблуждение, какая-то кучка теней к нему спешила со всех ног. И судя по слышимому жаргону, режиссеров среди данной группы деятелей не наблюдалось изначально.
Обстановка оставалась – опасней некуда. Кажется, в данном сквере и вокруг него, такого понятия как патрули полиции, вообще не существовало. Так что даже если кто из жителей дома и обратил внимание на драку, да на выстрелы и позвонил куда надо, вряд ли силы охраны правопорядка среагируют быстро и должным образом. Так всегда в жизни происходит: когда ты без паспорта, то сразу попадаешь под проверку документов, а когда тебя убивают, ни одной фуражки с кокардой герба России не отыщешь в пределах прямой видимости.
Подошедшая Елена, вроде как опознала Ивана, и дрожащим голосом спросила:
– А где Илья?
Загралов всё ещё стоял в позе бейсболиста, сжимая биту, но от звука женского голоса вздрогнул, понимая, что надо действовать немедленно:
– Вон твой пакет с сапожками! – указал он в сторону скамейки. Сам отбросил биту и склонился над Базальтом, пытаясь привести того в сознание, и в душе опасаясь самого худшего.
Но бита скорей ударила по виску вскользь, рассекая чуток кожу но, не нанеся смертельной раны. Да и падал мощный мужчина совсем не как умирающий, а как "поплывший" после нокаута боксёр.
Иван понял, что надо немедленно уносить товарища отсюда. Хотя бы преодолеть сквер, а уже на другой широкой улице, а вернее проспекте на другой стороне, где полно машин, будет довольно легко прекратить эту кровавую потасовку. Попытался рывком вздёрнуть Базальта себе на плечо, но только крякнул от натуги. При всём желании, он, со своими восьмидесятью килограммами, не подкинет мужика, весящего сто пять. Ничего не оставалось, как попросить о помощи женщину:
– Лена! Подсоби взвалить Илью мне на печи. Надо отсюда уходить!
Девушка уже успела надеть свои полусапожки прямо на порванные и местами окровавленные ноги, но и туфли не бросила, засунув их в пакет с оторванными ручками. После просьбы бегом метнулась к мужчинам, и помогла поддать Базальта на плечи Загралова. Как ни странно, но и с такой ношей он умудрился двинуться если и не бегом, то уж довольно резвым шагом. Еще пару минут такого движения, и они бы могли вырваться на освещённый проспект на другой стороне сквера.
Да только сзади послышались злобные окрики и угрозы. Преследователи, плотной кучей бросились в погоню, хорошо рассмотрев троицу беглецов на фоне всё того же фонаря. И видя, что несут раненого, прекрасно понимали: от них не уйдут!
Во время быстрого шага Лена попыталась поддержать тело своего любимого мужчины с одной стороны, но стало только хуже: Ивана повело в другую сторону, и он чуть ли не зарылся носом в гравий дорожки:
– Прекрати! Ты меня завалишь! – выдохнул он. – Беги лучше на проспект и зови кого-нибудь на помощь!
Девушка тут же ускорилась, и побежала вперёд, понимая прекрасно: только подоспевшая нежданно помощь со стороны, сейчас может им помочь. А Загралов, поскрипывающий зубами от натуги, попытался хоть как-то ускориться. При этом он совершал самое великое и максимальное перенапряжение в своей жизни. В ушах стала пульсировать кровь так, словно там бухали барабаны; сердце работало настолько интенсивно, что болели от его ударов рёбра; лёгкие резало от входящего туда со свистом воздуха; а глаза заливал пот, смахнуть который не хватало третьей руки.
