ни одному из них. И Ульвэру ничего не стоит появиться, хоть и на закрытой территории, как из
ниоткуда так, что и не узнает никто. Вот мы и пытаемся опередить его всеми силами… А вообще
нужно только беспорядок не наводить… Но разве это возможно с этими чудовищными зверюгами?
Кое-как успеваем кровь вперемешку с паленой шерстью сдирать со стен, полов и потолков…
Активирую шлем, опускаю глухое забрало, подключаю дополнительную защиту к доспеху… В
таком обмундировании нам хоть на штурм… Проверяю бичи – поле крепко держит послушные
32
моему управлению частицы с примитивной программной установкой. С рукояти я регулирую их
поток – и плотность, и направление. Увеличиваю разрядную мощность – проводник искрит
сильнее… Бич послушен руке – прочным тросом он может стегнуть, скрутить и ожечь, если
пустить по нему разряд. Креплю ножи и бич к поясной портупее, излучатель – к плечу… Теперь
пристегнуть к запястью пульт и фонари… А к предплечью – “шнур”, его исходный блок… Эту
удавку и двуглавую плеть мы используем редко, но носить обязаны постоянно…
Размыкаю ячейку и беру седло… Собираю все мысли в единую точку концентрации – жду
команды… Командир S9 дал приказ. Сержанты с горящими синим пламенем бичами встали у
открытых врат, разделяющих отделения… Стикк дал отмашку… Размыкаю первую преграду отсека
– тяжелые глухие створы бункерных дверей… Мой зверь теперь виден за второй преградой –
незримым полем… Перед тем, как отключить и его, загоняю зверя точно в центр отсека, чтоб
поставить на растяжки… Запускаю растяжки, задаю точки касания ближе к шейной артерии
зверя… Поднимаю напряжение, чтоб зверь ни шагу ступить не мог без того, чтоб его током ни
шарахнуло… Зверь замер грубо вырубленной черной глыбой, окрысившись мне в лицо, благо
закрытое, острыми лезвиями вместо зубов… Я его тоже не очень рад видеть. Он попытался
поднять в знак приветствия почти безглазую, какую-то крысиную, голову, но не смог – растяжки
сработали… Зверь вперил в меня слепые глаза и с угрожающим свистом втянул воздух узкими
ноздрями… А черт… Стикк еще отмашку дал – седлаем. Я вырубил поле, бросил седло зверю на
спину, подключил подпруги одновременно со стременами… Как только Стикк рубанул приказом, я
вскочил в седло… Теперь спокойней – всадник не так под удар подставлен, как пеший…
Отключаю растяжки – выезжаем… С трудом успел собрать эту тварь сигналом – этот злодей на
пульт не каждый раз реагирует. Его только держи – он порой от злобы с такой силой грудью на
стены бросается, что обшивку разбивает… Так и норовит сшибить всадника, чтобы на земле
спокойно разодрать на куски… Эти зверюги – тяжелые и мощные, как мясные горы… А мой
Замухрыш – хоть и облезлый – среди ему подобных чудовищ обладатель силы просто
немеренной… И по злобе ему тут равных нет…
Встал в пару с Лесовским – у него зверь ничего еще… Его Другой – славный зверь, зря об нас
когти не точит… Только он не такой, как остальные… Спокойный вроде, но порой ему в голову
дурь ударяет так, что только держись… Зверь под стать всаднику – нам их так и подбирали…
Одному мне Замухрышку приписали потому, что больше с ним никто совладать не мог. Он пятерых
охотников, еще на воле, и троих бойцов, уже здесь, до смерти загрыз… Хорошо еще, что смерти их
обратимыми были… Иначе и извергу той же участи было бы не избежать… А мне он сколько раз
кровь пускал – не счесть… Но я к его норову привык уже – его нужно держать жестко, но не
грубить. И воли ему давать нельзя – не то он все разнесет к черту…
Первые всадники скрылись в тоннеле, и врата блока закрылись. Тронулись, встали… Пошли
следующие… Но они еще на маршрут не вышли, и врата закрыты… А мы ждем очереди, от
напряжения не смея ни вздохнуть, ни испарину со лба стереть…Тем, кто видит этих тварей только
на парадах, сразу после временных коррекций, никогда не понять, что это – руггер, не прошедший
полной коррекции, руггер под блокатором, который уже на исходе времени… А сейчас блокаторы
уже почти не действуют…
С этим у нас проблем много. То, что руггеры способны применить к нам как оружие, нужно им,
чтобы добывать пищу и… выживать. Выживать, чтобы обеспечивать Ульвэра такой вот верховой
силой и всех остальных – мясом… Борьбу нашу мы напрочь пресечь никак не способны. Если мы
лишим их этих качеств – попросту лишим их способности к жизни. Мы не можем перестроить их
геном без существенных потерь. Не можем мы просто взять и стереть всю эту информацию, не
утратив весь этот прочный и приспособленный вид. Можем только притупить их агрессию –
частично перекрыть заданные участки ДНК. Так и делаем – правим их коды, берем у них часть
силы и памяти, чтобы они на нас злой умысел оружием не направляли. Правда, это работает только
на короткое время, и руггеры не перестают быть опасными… Эту цену мы заплатили за
качественное и хорошее мясо… которое почти перестало быть мясом… вернее, для которого мясом
почти стали мы.
33
Полноценным мясом нас мог обеспечить только полноценный зверь. А вольный зверь еще и
пропитание себе сам обеспечить мог. Наше дело – охоты. Ну и присмотр, конечно… С этим вообще
верно решили – нечего нам было что-то вроде мясного заменителя в форме зверя в непригодных
условиях выращивать. Заменителей у нас и так полно, их просто составить – по первичным
частицам собрать… Но присмотр все ж нужен был посерьезней… Под наши условия простенький
зверек никак не подходил… А из этих зверюг со временем биологическое оружие получилось –
еще и вражеское… От них в последнее время вред похлеще, чем от самых скверных вирусных
агрессоров… И борьбу с ними вести ничуть не легче… А распознать этих здоровенных тварей на
охоте – так еще и потруднее. Только руггеры скрываются снаружи, а вирусы – внутри. И попробуй
разбери, что это руггер среди таких же булыжников в его каменистой норе. Ориентируемся только
по кровожадности некоторых “камней”. Моему Замухрышке ничего не стоит ментальный сигнал
вырубить – не поглупеет безмозглый. Он и рефлекторной системой владеет так, что мне и не
