Первого мертвеца он заметил еще издалека. В сотне метров впереди перед занесенной пылью «семеркой» валялся подросток лет шестнадцати. В разодранной одежде, синими прожилками вен на белой коже и вырванным из щеки куском плоти.
Замерев от протиста в двадцати шагах, Долин принялся вращать мачете, разминая кисть. Пару минут он просто стоял, ожидая, когда же тот почует его и начнет выходить из спячки. Однако, как он и предполагал, мертвец не сумел среагировать на него. Долин был для него невидимкой.
Ухмыльнувшись, Алексей крадучись пошел к протисту, разминая плечо. В любой другой день он бы просто обошел мертвеца, не потревожив его, но сегодня он хотел проверить себя. Сегодня он вышел на охоту.
Когда до протиста оставалось десять шагов, тот наконец смог уловить то единственное, что не мог спрятать или замаскировать живой человек – тепло тела. Голова подростка дернулась, рот открылся – он начал просыпаться.
— Раз, – вслух принялся считать Долин.
Протист уставился на приближающегося человека.
— Два…
Начали сокращаться мышцы ног, выталкивая застоявшуюся в них кровь в тело.
— Три…
Мертвец задергался словно в конвульсиях – разогревались окоченевшие, еще слишком непослушные связки и мышцы.
— Четыре…
Пальцы заскребли по асфальту, закрылись и открылись веки – мертвец определял свое положение, искал точки опоры и прочищал глаза от пыли и сора.
— Пять, – произнес Долин и рванул вперед, отводя руку с мачете за спину.
Резко сев, протист открыл рот. По его подбородку потекла слюна, содержащая огромное количество цист токсоплазмоза.
И в тот же самый миг подскочивший впритык Долин нанес от бедра рубящий удар по шее. Идеально–заточенное лезвие прошло под подбородком мертвеца, лишь слегка замедлившись, рубя позвоночник, и вышло под затылком. Голова с открытым ртом закатилась под днище машины, а подергивающееся тело растянулось на дороге.
Обтерев запачкавшееся кровью мачете о лохмотья мертвеца, Долин пошел дальше. Добивать врага он не стал – без башки тот не опасен и через несколько дней сдохнет сам. Главное, что удалось проверить себя и убедиться, что протисты не изменились – в Шлиссельбурге они вели себя так же, как их собратья в Сортавале…
Через несколько минут впервые за пять лет Долин ощутил тревогу.
Что‑то было не так. Позади осталось пятьсот метров дороги, несколько машин, причал со зданием склада, магазинчик и всего один протист. Да и впереди, среди коттеджей, обозначавших начало города, не было заметно ни одного мертвеца.
Уплывшим из Питера судам, до того, как досюда докатилась волна пандемии, удалось взять на борт порядка трех тысяч человек. Несколько тысяч решило спасаться самостоятельно, по суше – на машинах и своих двоих. Как минимум половина жителей точно стала добычей протистов. Естественно, часть из этой половины отправилась уничтожать население близлежащих деревень и поселков. Но даже если предположить, что большая часть мертвецов разбрелась по окрестностям, преследуя живых, на подступах и в самом городе должно было оставаться никак не меньше тысячи протистов. Город не такой уж и большой – площадью не больше десяти гектаров и почти ничем не отличается от Сортавалы. Поэтому эта тысяча просто обязана быть здесь, их тела просто обязаны усеивать улицы и валяться на обочинах дорог!
Но наткнуться удалось лишь на одного.
В самом деле, не попрятались же мертвецы по домам? Хотя…
Тряхнув головой, Долин отогнал от себя мысль проверить коттеджи. Оставаясь незамеченным, мертвец может почуять тепло тела живого из‑за стены. А если в коттедже их окажется несколько и все они накинутся на свою добычу, уйти уже не получится. Замкнутое пространство – это ловушка.
Сглотнув тугой комок в горле, Долин шагнул вперед. В такой‑то момент глупо гадать и строить предположения, нужно просто войти в город и отыскать протистов.
Шаг за шагом Долин углублялся в мертвый город. Коттеджи сменили двух–трехэтажные домики – многие почти черные, обугленные бушевавшими пожарами. Большинство стекол выбито, в квартирах гуляет ветер, и подсознание то и дело поднимало тревогу, замечая в окнах какое‑то движение. Однако это неизменно оказывалась колыхаемая ветром занавеска.
Начали чаще попадаться машины. Лишь малая их часть была аккуратно припаркована у обочин дорог или дворах. Большинство стояло в беспорядке, врезавшись в стены домов, столбы или друг друга. Стекол не было ни в одной, их выбили пытавшиеся добраться до пассажиров протисты. Повсюду валялись чемоданы и сумки, чьи‑то ботинки, палки и даже пара ружей. Облепив фонарный столб, на ветру подобно знамени колыхалась, хлопая, посеревшая простыня. Кое–где белели кости оторванных от живых рук и ног.
Очень легко было представить ту панику, охватившую город при известии об эвакуации. Но еще проще было представить, что начало твориться, когда на улицах появились первые мертвецы. Ужас гнал людей прочь из этого места, заставляя их бросать свои пожитки, сбивать машинами заполонивших улицы и мешавших проехать горожан и расталкивать другие авто ради призрачной надежды вырваться из этой мышеловки и вывести из нее своих родных и любимых. Чтобы они могли жить. Тогда еще никто не знал, что их отчаянные попытки спастись по суше могли продлить им жизнь не больше, чем на пару дней. Или, что вероятней, на несколько часов.
Но куда все‑таки подевались тела?..
Миновав футбольное поле и бензоколонку, Долин добрался почти до центра городка – кварталов с многоэтажками. Высоток во всем городе от силы зданий тридцать, а образованных ими кварталов и того меньше.
Осмотревшись и прикинув пути к отступлению, Долин свернул с центральной дороги и направился к проходу в ближайший двор. Идея уйти с хорошо просматриваемой местности и углубиться в окруженные зданиями дворы была не самой здравой, но, чувствовал он, хождение по пустынным улицам не приблизит его к ответу на мучивший его вопрос.
Пройдя по дороге до съезда во двор, Долин внимательно всмотрелся в просвет между зданиями – ничего подозрительного. Крадучись, прислушиваясь к малейшим шорохам, направился в бетонную ловушку двора.
И снова ничего необычного, все та же картина запустения и разрухи. В высившихся со всех сторон зданиях колыхались шторы, стены почернели от огня, почти все двери парадных выломаны или вмяты внутрь.
Долин замер, прислушался к своим ощущениям. Куда теперь? Через двор влево в проход между зданиями и внутрь следующего двора, или через двор вправо в проход между зданиями на видневшийся за ними пустырь?
Пустырь привлекательней, там намного…
