— Да… — скрипнув зубами, сознался Васька. — Она поручила мне тебя уговорить… Но видишь, никакой из меня дипломат получился.
— Спасибо, Васька… Они меня все равно кончат. Знаю много лишнего. А спрячусь — всю семью ликвидируют. Так что пусть записи мои у тебя останутся.
— Так крысе только этого и надо. Узнают, что ты мне дал — тебя тут же кокнут. А не сказать ей я не смогу. Эта княжна Александра — настоящая ведьма. Глазами своими правду как клещами вытягивает.
— Так они и тебя в расход пустят, — заметил Конечников. — Ты ей всего не рассказывай. Теории боя ей вполне хватит. Александре теперь главней всего — сразиться на равных с инопланетниками. Так что это твой пропуск в долгую и счастливую жизнь. А остальное спрячь. Вместо меня потом расскажешь, если будет нужно.
Конечников спокойно и твердо посмотрел другу в лицо. Василий попытался помотать головой в знак отказа, но вдруг судорожно кивнул, соглашаясь.
— Княжна приедет завтра или послезавтра, — сказал он. — Понятное дело, прятаться бесполезно. Но побереги себя. Она баба крученая. На все пойдет.
— Да знаю. Пока, увидимся. Ребят моих доставь потом до места.
Все слова были сказаны. Они обнялись перед долгой, возможно, вечной разлукой.
Конечников поднял «горбунка», сделал круг над лагерем и отправился прочь.
Стрелкин стоял между кораблей, провожая глазами полет машины. Василий понимал, как ему не хочется возвращаться на корабль, который он впервые осознал как средство переплавки своей и чужих жизней в благополучие тех, кого он, Василий Стрельников, ненавидел.
* * * Комментарий 20. Перед бурей. 24 Апреля 10564 по н.с. 14 ч.15 мин. Единого времени. Искусственная реальность «Мир небесных грез».
— Ну и как тебе свидание друзей? — поинтересовался Управитель.
— Понятно, отчего он пару лет спустя сорвался с места и убежал, прихватив не только крейсера, но и транспорты с ремонтными комплексами.
— Крестьянская практическая жилка, — заметил Живой Бог. — Но ты… Ты должна была предусмотреть, что Конечников доверит все свои секреты человеку, который может выдать его с потрохами.
— А он и выдал, — невозмутимо вставила Ганя. — Но сказал лишь половину правды.
— Ну, не конченный же он дурак, — ответил Управитель. — Но это опять прокол с твоей стороны. Просто обязана была догадаться.
— Если помнишь, мы и тогда работали в паре. Все упреки можешь адресовать и себе.
— Но кто сейчас об этом вспомнит, — Андрей неприятно рассмеялся.
— Я не понимаю одного, — заметила Рогнеда. — Если их оставить в покое, они разменивают свою жизнь на мелкие интрижки, на самоедство, скуку, вечные мучительные поиски «чем бы заняться?». Они должны были бы благодарить нас за то, как мы устраиваем их жизнь, заставляя испытывать высокие и сильные чувства, позволяя быть героями и мучениками. Однако, узнав истинное положение дел, они готовы удавить тех, кто о них заботился.
— Эго бушует — заметил Управитель. — Не только смертным это свойственно. Даже некоторые бессмертные…
— Давай продолжим, — оборвала его Рогнеда.
— Не терпится? — поинтересовался Андрей.
Ганя не стала отвечать и молча запустила воспроизведение.
* * * продолжение.
Княжна Александра прилетела два дня спустя. Корабль наследницы престола остался на орбите, ожидая сигнала готовности. Пара транспортников, совершила посадку, готовя торжественную встречу. Из них выгрузили глайдер, на котором наследнице престола предстояло отбыть во временную резиденцию, извлекли прочую атрибутику для торжественной встречи, включая помост для высокой гостьи и красную ковровую дорожку.
На Конечникова сначала набросилась свора квартирьеров, которые выясняли, готово ли предназначенное для наследницы престола жилье. Осмотрев наскоро возведенный двухэтажный ангар, отделанный изнутри как дворец, они остались довольны. Потом его взяли в оборот строевики, заставив поднять по тревоге и построиться на плацу гарнизон.
«Особисты» изъяли у нижних чинов боеприпасы, проверили карманы, заставив выложить все мало-мальски похожее на оружие.
Одетые в парадные мундиры солдаты гарнизона пешим ходом прошагали до космопорта. Им пришлось добрых три часа стоять под мелким дождиком в ожидании, прежде чем корабль княжны Александры совершил посадку на летное поле.
Вдоль ковровой дорожки выстроилась рота охраны. Конечникова и старших офицеров гарнизона поставили в самом ее конце для встречи и доклада.
Они так и стояли в окружении «особистов» как дрессированные макаки, пока корабль княжны не подрулил к ее Т — образному окончанию и выпустил трап.
Наследница престола сошла на землю, держа приятную величавую улыбку. Конечников, преодолевая боль в ногах, прошагал положенные 5 метров, и, приложив руку к козырьку, отбарабанил громким уставным голосом доклад.
Александра внимательно выслушала, кивнула и двинулась вдоль построения, глядя в лица нижних чинов.
Потом, силами гарнизона и полиции, состоялся импровизированный парад. Конечникову, с утра до вечера мучившему своих подчиненных шагистикой, не пришлось краснеть за торжественный марш гарнизона.
Команда Виктора, полицейские, набранные из местных, протопали как стадо баранов, пялясь на княжну.
Конечников оказался на украшенном красной тканью помосте. По желанию наследницы престола, в знак особого расположения, ему дали место рядом с великой княжной. Он стоял позади девушки, чувствуя тепло ее тела и запах духов. Глядя на атласную кожу сильно открытых плеч, он подумал, что Александре, наверное, зябко.
Она, словно услышав его мысли, повернула к нему голову и со счастливой улыбкой тихонько произнесла:
— Рада, что ты в порядке Федор. Завтра с утра будет награждение, а вечером банкет в честь нового кавалера Алмазного Креста.
— Рад служить Отечеству, — отозвался Конечников.
Александра нахмурилась и отвернулась. От ее зеленых глаз невозможно было ничего скрыть.
Парад закончился.
Княжна любезно пригласила капитана Конечникова на церемонию награждения, которая состоится завтра в 10 утра, села в машину и улетела.
Формальности были соблюдены.
Конечников распорядился развести солдат и матросов по казармам, а сам под предлогом того, что ему нужно готовиться, прыгнул в машину и помчался в поселок.
— Привет, дед, — сказал он, появляясь в дверях с кульками и коробками.
— Здравствуй, Федечка — прошамкал старик, поднимая трясущуюся голову от тетради. — Ты сегодня рано.
