Они перешагнули через замёрзшие трупы и кровь и двинулись дальше в кормовую часть катера. Возле люка в переходный шлюз к отсеку двигателей майор и капитан остановились. Люк был заблокирован, значит, разгерметизация произошла в коридоре.
Майор включил переговорное устройство, расположенное рядом с входом в отсек двигателей и соединил специальный кабель с разъёмом на скафандре. Группа контроля реактора молчала.
— Кажется, из строя вышла вся внутренняя связь, — сказал майор после неудачной попытки вызвать старшего группы контроля реактора. — Войдём туда!
Капитан отключил блокировку, и они открыли люк. Первое, что бросалось в глаза в переходном шлюзе, было мигающее над входом непосредственно в отсек двигателей табло: «Авария реактора! Р-поле!»
Офицеры переглянулись. Малваун сделал движение, как будто хотел почесать затылок, но, сообразив, что на голове колпак шлема, опустил руку.
— Похоже, что группа контроля того… — Капитан сделал пальцем в воздухе крестообразное движение.
— Группа контроля! — хмыкнул майор. — Самое-то главное — реактор! Открывайте, мне надо знать, что там!
Капитан открыл люк в отсек двигателей, там было темно. Майор включил фонарь на скафандре и шагнул в отсек. Капитан тоже нажал кнопку на поясе и вошёл следом.
Гравитация в помещении отсутствовала. В лучах фонарей майору и капитану представилось страшное для любого космолётчика зрелище: искорёженные и оплавленные пульты контроля реактора, вспучившаяся и растрескавшаяся облицовка стен и пола. Вокруг всего отсека по потолку, спускаясь на стены, шло уродливое вздутие, местами прорвавшее защитное покрытие. В обуглившихся креслах лежали какие-то бесформенные массы, в которых с трудом можно было угадать фигуры в скафандрах. По отсеку плавали чёрные хлопья.
— Что, по-вашему, случилось? — спросил капитан.
Майор висел, придерживаясь за то, что осталось от одного из пультов, медленно обводя лучом помещение. Он презрительно фыркнул:
— Сами не видите? Яснее ясного — взорвался питатель, не выдержал нагрузки. Хорошо ещё, что не пошла неуправляемая реакция, видимо, успел сработать сброс. Нас вообще могло в пыль разнести, но всё-таки машина хорошо сделана, — Майор ткнул пальцем куда-то в пол. — Такая авария — и даже вспомогательная энергоустановка функционирует!
— Будем считать, что мы родились в сорочке, — сказал капитан. — В отличие от этих ребят.
— Да уж, — хмыкнул Малваун и махнул рукой, переворачиваясь в воздухе. — Двигаем назад, тут ничего не сделаешь. Сейчас надо определить наши координаты.
Майор поплыл к выходу. Возле проёма люка он ловко оттолкнулся от стены и принял вертикальное положение перед участком, где уже действовала искусственная сила тяжести. Капитан бросил последний взгляд на останки погибших членов экипажа и подумал, что майор Малваун даже не вспомнил о своих солдатах. Майор ждал его, отряхивая радиоактивный пепел со скафандра. Капитан задраил люк.
— Однако, надо признать, что положение сложное, — Малваун покачал головой под колпаком.
Капитан тоже отряхнул скафандр как мог.
— Почему же на центральном пульте не было индикации аварии реактора? — спросил он.
— Откуда я знаю? — недовольно ответил майор. — Повреждены датчики, наверное. Хорошо хоть что часть систем работает.
Они двинулись назад и по дороге провели дезактивацию в дезактивационном боксе у центрального выходного шлюза. К счастью, эта установка тоже действовала: живучесть катера, как и любого военного корабля, была очень высокой. От гражданского судна при такой аварии вообще уже мало чего бы осталось.
Затем майор проверил люки в кают-компанию и помещения экипажа. Они были блокированы, что свидетельствовало о нормальном давлении воздуха в этих отсеках, поэтому заходить туда майор даже не стал.
В кабине управления Ниморулен с автоматом следил за связанными нарушителями, а Чехотер, подключив разъём скафандра к пульту связи, манипулировал настройкой.
Капитан закрыл люк и включил блокировку, после чего, подождав, пока давление возрастёт до нормы, офицеры откинули шлемы. Чехотер и Ниморулен последовали их примеру. Майор сделал Ниморулену знак, чтобы тот снял шлемы у нарушителей.
— Разрешите, господин майор? — обратился Чехотер. — Тут интересная штука…
— Что такое?
— Система связи работает, я ещё раз прощупал эфир и везде пусто…
— Это я уже слышал, — нетерпеливо перебил майор.
— Так точно, господин майор, — кивнул связист, — но на одной частоте есть позывные!
— Кто вызывает? — спросил Малваун; капитан стоял рядом с ним и тоже с интересом слушал Чехотера.
— Это позывные радиобакена, господин майор.
— Какого радиобакена? Какого сектора границы?!
— В том-то и дело, господин майор, что в позывных этого не указано, — ответил Чехотер. — Это просто сигналы для взятия направления.
— Что за ерунда! — начал кипятиться майор. — На границе нет таких радиобакенов!
— Неужели нигде нет вообще никаких других сигналов? — спросил Договар.
— Нет, господин капитан, — Чехотер развёл руками, — везде совершенно чисто, телеканалы тоже пусты. Самое интересное, что нет фона Чёрного Пятна, а всякий обычный космический треск есть.
— Чертовщина, — процедил майор, постукивая кулаком по спинке кресла, возле которого стоял. — И ты уверен, Чехотер, что установка связи в порядке?
— Она в полном порядке, — заверил связист. — Я протестировал всю систему.
Капитан хмыкнул:
— Да, действительно очень странно.
— Ладно, — решительно сказал майор, — надо проверять вспомогательные двигатели и заниматься ориентированием.
Чехотер сделал движение рукой.
— Ещё разрешите доложить, господин майор? — обратился он.
— Ну? — Майор собирался уже сесть к пульту.
— Мы находимся рядом с какой-то звездой, господин майор.
— С какой такой звездой? — спросил Малваун и кивнул на экран. — Ничего нет.
— Катер так поворачивается, господин майор, что её видно не всегда. Сейчас она просто не попадает в обзор центрального экрана.
— Ага, ну и что это за звезда? Да и вообще, к дьяволу, откуда она здесь! — почти закричал майор.
— Не могу знать, господин майор.
— То есть, как это ты не знаешь! — повысил голос майор. — Что у тебя за доклады — «не знаю», «не понимаю»?! Пробовал идентифицировать звезду? Что это вы тут подобрались: один, — Он кивнул на Ниморулена, — слюнтяй, другой, оказывается, неуч! Да ты обязан знать все звёзды наизусть на несколько парсеков вокруг, тем более их в этом секторе раз-два и обчёлся!
