- Ты живёшь в мире, в котором родился, разве нет?- сказала она.Когда-нибудь тебе будет просто некуда больше бежать. Даже для того, чтобы что-то изменить в этом мире, ты должен в нём жить.
- А если я не хочу ничего в нём менять?
- Тогда тебе придётся ему подчиниться.
В мире есть очень много хорошего, о чём ты ещё даже не знаешь. Ты вообще ещё почти ничего не знаешь о жизни.
- Кое-что я всё-таки знаю,- сказал я.
- Свои дурацкие принципы?
- Все принципы таковы. Жизнь, вообще, часто выглядит глупо, но это ещё не значит, что нужно немедленно лезть в петлю.
- А что это значит?- улыбнулась она.
- Ну... Что можно и подождать.
- Помнишь, ты говорил о Наполеоне?
- Я сказал, что история ещё не доросла до того чтобы судить его.
- Он тоже начинал с того, что был простым капралом.
- Он велик не потому что что-то сделал или чего-то не сделал. Он велик сам по себе. В нём была та самая вера, которая сдвигает горы... Послушай, я сам ещё толком во всём этом не разобрался...
- Может быть, это и не нужно?- сказала она.
- Есть такая теория, что для того чтобы метко стрелять, нужно досконально изучить сущность стрельбы и попадания в цель. Иногда полезно изучить предмет, прежде чем начать его использовать. Если дикарю дать пистолет, то он, возможно, решит, что это просто палка-копалка, и даже не догадается снять его с предохранителя.
- Нет ничего плохого в том чтобы изучить предмет,- сказала она.- Главное, чтобы это не стало для тебя самоцелью.
- Ты хочешь убедить меня в чём-то?
- Нет,- сказала Леди.- Зачем? Ведь мы говорим об одном и том же.
- У тебя было такое лицо... Ну точно тебе предложили заесть шампанское дохлой крысой,- рассмеявшись, сказала она.
Она села в кресло и мечтательно вздохнула.
- Как славно, что есть люди, которые не забывают о тебе даже тогда, когда тебя нет рядом с ними!
- Вот бы эти люди и делали всё сами,- угрюмо сказал я.
- Не вижу ничего хорошего в том, чтобы отдавать свои дела в чьи-то руки,произнесла Леди тоном Цезаря, диктующего свои записки.
- Но что плохого в том, чтобы быть свободным?- возразил я.
- О какой свободе ты говоришь!- возмутилась она.- Выстроить себе домик из сахара и молиться, чтобы не пошёл дождь, это ты называешь свободой?
Я отметил мысленно, что это неплохой образ.
- Не знаю, что и подумать,- сказала Леди.- Ты то соглашаешься, то опять всё начинаешь сначала.
- Я не люблю торопиться.
- Так можно всю жизнь простоять на одном месте.
- Я не люблю, когда меня подгоняют.
- Я не люблю,- передразнила она.- Скажи это тому, кто придумал время.
.......................................................................
Почему-то мне не хотелось ехать, и хотя я знал, что мне всё равно придётся это сделать, и тянуть бессмысленно, я откладывал поездку со дня на день, каждый раз придумывая для этого убедительный предлог, словно бы затеял дурацкую игру, заранее зная, что проиграю. Намечалось очень много дел и, оттягивая свой визит к родителям, я словно бы оттягивал наступление момента, когда они станут реальностью. Потому что тогда я уже не смогу отлучиться, как бы я этого ни захотел.
Леди догадывалась о том, что происходило со мной, но не заговаривала об этом сама.
Она всегда обо всём знала, но никогда не говорила лишнего.
И когда однажды я вдруг ринулся стремительно одеваться и, одевшись, уже уходя, сказал ей: "Ну, я поехал?"- она сказала: "Да, хорошо".
Она вышла за мной в прихожую.
- Уже темнеет,- сказала она.- Поздно. Надо было тебя покормить.
- Поужинаю у родителей. Ну, пока?
- Пока,- сказала она.
Я стал спускаться по ступеням к машине. Она закрыла за мной дверь.
.....................................................................
Шоссе было забито - все ехали в одну сторону, из города, и торопились, сигналили, и я сигналил, и мигали фарами задним, и в каждой машине виднелся водитель.
Какое-то беспокойство ныло во мне, я никак не мог отделаться от него, как от навязчивого воспоминания.
Я ехал уже больше часа.
Стемнело.
Дорога блестела от огней - прошёл дождь. Небо было затянуто тучами.
Поворот. Проезд закрыт.
Я рванул руль и съехал на просёлок,- да что б их!- машина ухнула в яму, поворочалась, выбрасывая бока и швыряя меня по кабине, но выбралась, выехала и понеслась мимо высоких кустов сухой травы.
Я напряжённо всматривался перед собой.
На свет фар вынырнула фигура человек. Я резко затормозил, но всё же ударил его. Его отбросило на шаг или два. Он поднялся и с пьяной бранью замахнулся чтобы бросить в лобовое стекло камень, но не успел это сделать - я тронулся с места и снова сбил его. Он снова поднялся. Не выключая зажигания, я открыл дверцу машины и вышел. Грохнуло.
Он застыл, с открытым ртом и выпученными глазами.
У него подогнулись ноги, и он упал.
В моей руке был пистолет.
Грохнуло ещё раз.
Он отпустил траву и затих.
Я вернулся в машину и, сдав немного назад, вырулил, чтобы объехать тело.
Скоро я был уже на шоссе.
Дым от сигареты струйкой тянулся в открытую форточку.
Не знаю, зачем всё это так глупо.
.........................................................
Я сбавил скорость.
Теперь было уже близко.
.........................................................
Мы пили чай.
- Что-нибудь пишешь?- спросил папа.
Я сказал: "Нет, ничего".
- Почему?
Я почувствовал, как он напрягся.
- Надоело,- сказал я.
Он звякнул ложечкой. Мама замерла.
Мы молчали.
- И давно?
- Нет...- сказал я.- Не знаю. Давай, не будем об этом, ладно?
Он глянул исподлобья, снова потупился.
- Я знал, что так и будет,- спокойно сказал он.
- Папа!- взмолился я.- Не надо. Я приехал не для того чтобы снова начинать всё это.
- Я знал, что этим всё кончится,- сказал он.- Я говорил тебе.
Я встал и вышел из-за стола.
Он осторожно вошёл в комнату.
Я сидел за столом и слушал музыку.
Он кашлянул и, помявшись, взял стул и расположился рядом со мной.
Я подал ему сигареты.
- Да нет,- сказал он.- У меня свои.
Он быстро стукнул сигаретой о коробок. Взял зажигалку.
- Ты не обижайся на меня.
- Ну что ты,- сказал я.
- Очень тяжело сейчас,- сказал он.
- Да,- сказал я.
- Тут ещё эта история... Мама рассказала тебе?
- Да,- сказал я.- Не переживай, всё образуется.
Он покачал головой.
- Устал я. Мне так хочется, чтобы ты чего-то добился, жизнь... такая дрянная штука, и мне просто страшно за тебя...
- Да,- сказал я.
- А мы тут всё оставили, как было,- он показал на комнату вокруг.
- Да, я заметил,- сказал я.
- Всё ждали, когда ты приедешь... Ведь я ничего не хочу навязывать тебе насильно. Ты можешь заниматься любым делом, каким только хочешь, но пусть это будет твоим... делом, настоящим, ведь ты можешь!..
