— Теор, расскажи поподробнее о том, что произошло, — попросил Фрэзер.
Теор рассказал о событиях последних дней, стараясь не упустить ни одной важной детали. Когда он закончил, передатчик молчал так долго, что наярр даже забеспокоился, не испортился ли он.
— Хм… ты находишься не так далеко от города, и вокруг бушует буря, — после паузы произнес Фрэзер. — Это уже кое-что. Можешь ты убежать от охранника?
— Я сильно хромаю, и к тому же у меня связаны руки, — с сомнением ответил Теор. — А у стражника копье и кинжал.
— Если бы ты как-то отвлек его внимание, то смог бы завладеть его оружием, — продолжал Фрэзер. — Чертовски опасно, но другого выхода нет. Включи коммутатор на полную мощность и брось его рядом с хижиной — так, чтобы охранник не видел. А уж я закричу во всю глотку!
— Айя! — одобрительно воскликнул Теор и не без труда снял диск с шеи.
— Подожди, Теор… Если ты ранен, то… — Фрэзер заколебался.
— Ты сам сказал, Марк, что другого выхода у меня нет. Дай мне немного подумать… — Вскоре план бегства сложился в голове, и юпитерианин сказал: — У меня действительно есть шанс, друг. Я могу украсть одну из лодок и выйти в море. По суше мне не уйти — я ранен, и к тому же улунт-хазулы бегают куда быстрее меня. Но в море я могу поставить парус и уйти от погони. Может быть, мне понадобятся твои советы — вы, земляне, куда искуснее в мореходстве, чем наярры. А теперь будь внимателен, Марк. Когда я громко закричу, закричи и ты. Произнеси какие-нибудь фразы, имитируя наш язык. Не сомневаюсь, что стражник испугается — ведь твоя речь звучит так непривычно для нашего слуха… Ну а я уж постараюсь, чтобы эта ночь стала для улунт-хазулов беспокойной.
Теор помедлил, не зная, какими словами проститься с другом. Все могло случиться, и, быть может, скоро он будет лежать на песке с ножом из остро отточенного льда в груди. Марк нарушил молчание первым:
— Не знаю, поможет ли это, но я все-таки скажу: да хранит тебя Господь, Теор! Пусть вся удача во Вселенной сегодня придет тебе на помощь!
— Нет, пусть половина ее достанется тебе, Марк! — пылко воскликнул наярр. — До свидания, друг. Жди моего сигнала.
Он подошел к выходу, держа диск между ладонями, и, помедлив, осторожно выглянул наружу. Дождь хлестнул ему в лицо. Охранник сразу же заметил пленника и, угрожающе подняв копье, приказал немедленно вернуться в хижину.
Теор протянул вперед связанные руки и издал изумленный вопль, словно разглядев что-то во мраке ночи.
Стражник невольно обернулся, и Теор быстро швырнул коммуникатор в другую сторону. Теперь надо было выждать несколько минут…
Улунт-хазул вновь повернулся и угрожающе поднял копье.
— Иди в свою конуру, иначе я проткну тебя насквозь! — яростно зарычал он.
Внезапно откуда-то из темноты раздался громкий голос Те-ора. Стражник подпрыгнул и стал испуганно озираться по сторонам. Вновь вспыхнула молния, озарив белым светом пустынный берег. Теор даже смог разглядеть ножны воина, заклепки на его копье и длинный шрам на щеке. Диск сверкал среди камней, словно отполированный кусок льда, но никого рядом не было. Никого!
Стражник понял, что звуки странной речи доносятся именно из сверкающего круга, лежащего на земле. Его лицо исказила гримаса дикого ужаса. Издав сдавленный вопль, он отпрыгнул в сторону. Теор был забыт. Вновь небо раскололось от раскатов грома — и наярр бросился на врага.
Его пальцы сомкнулись на рукоятке кинжала, висевшего на поясе улунт-хазула. Не успел стражник поднять копье, как сверкающее лезвие вонзилось в его нижнюю челюсть.
Враг издал еще один вопль — на этот раз это был крик боли. Но у него хватило сил сжать торс наярра могучими руками так, что у того перехватило дыхание. Теряя сознание, Теор все глубже и глубже вонзал кинжал. Кровь брызнула ему в лицо. Вскоре хватка врага ослабела. Стражник со стоном упал на песок и задергался, безуспешно пытаясь вырвать кинжал. Вскоре он умер.
Тяжело дыша, Теор огляделся. Все вокруг было закрыто пеленой дождя, и только тусклые отблески зарниц просачивались сквозь низкие облака — гроза уже ушла далеко на север.
— Я сделал это, — хрипло сказал Теор, подняв с земли диск. — Враг мертв. Надеюсь, никто не видел нашей схватки.
Он вновь надел коммуникатор на шею и занялся своими путами. Сжав копье ногами, он разрезал наконечником веревки на запястьях, то и дело тревожно озираясь по сторонам и прислушиваясь. Но он ничего не слышал, кроме шума дождя и разбушевавшихся волн.
Свободен! Он все-таки сумел освободиться!
Теор слишком устал, чтобы по-настоящему ощутить радость победы. Нагнувшись, он выдернул кинжал из тела стражника и побрел прочь, сильно хромая. Постой… надо взять еще пояс и ножны… Возвратившись, он с трудом перевернул тяжелое тело и расстегнул тугую пряжку. Помедлив, он решил захватить с собой и копье. Затем он пошел к берегу.
Вспыхнула молния. Теор увидел двух улунт-хазулов, неторопливо шедших вдоль берега. Топоры, которые воины несли на плечах, ослепительно засверкали. К счастью, воины смотрели в другую сторону, но шли явно по направлению к хижине.
Вновь настала тьма, и с первым раскатом грома Теор побежал к лодкам, лежащим невдалеке на отмели. Якоря их были на всякий случай вбиты в землю. Наярр вырвал на бегу один из них и уперся грудью в нос небольшого суденышка. Оно медленно сдвинулось с места и заскользило вниз по песчаному склону. Каждый раз, когда вспыхивала молния, Теор ждал, что его заметят, но вокруг было тихо. Зато в лагере вскоре начался переполох — видимо, те два воина обнаружили тело мертвого стражника. Хорошо еще, что никто, кроме Чалхиза, не знал, кого тот охранял.
Брызги аммиака окатили беглеца. Лодка с шумом шлепнулась в волны. Теор лег на дно лицом вниз и, дрожа, стал ждать, когда ветер отгонит суденышко от берега.
Нет. Нельзя бездействовать! Нужно как можно скорее уйти от острова. Теор поднялся и нащупал кормовую мачту. Парус был обернут вокруг реи неизвестного назначения и укреплен линиями и кольцами. Хорошо еще, что море слабо фосфоресцировало, и кое-что во мгле можно было разглядеть.
Некоторое время Теор раздумывал, что делать. Лодка качалась на волнах. Ветер нес ее на север, и это было неплохо. Наярр стал развязывать парус. Освобожденный, парус расправился со звуком, похожим на пушечный выстрел, и надулся. Лодка немедленно зарылась носом в волны. Теора обдал фонтан холодных брызг. Он поспешно перебрался на корму и ухватился за румпель.
Лодка выровнялась. Парус вновь наполнился ветром, и суденышко, развернувшись, побежало прочь от берега. Теор ощутил восторг — лодка слушалась его!
