- Веди себя повежливее, злобный крысенок, - предупредила опа, вытирая лицо рукавом мальчишки.
- Я расскажу отцу, что ты себе позволяешь, и он тебя зарежет!
- Ты успокоился? - хладнокровно поинтересовалась Алейтис. Он злобно взглянул на нее. - Тогда заткнись! - Она крепче сжала его руку и, придел голосу безжалостный тон, продолжала: - Ты ведешь себя, как полоумный маймун. Пока ты маленький, учись управлять собой. А отцу можешь говорить все, что хочешь. - Алейтис хрипло захохотала, сверкая зелено-голубыми глазами. (По крайней мере, ей очень хотелось надеяться, что они сверкают.) - Но только запомни... - Она наклонилась к его лицу: - Я - колдунья этой долины. И я наложу на тебя такое проклятие, что у тебя шея станет кривой и ты будешь смотреть через плечо до конца своей жалкой жизни.
- Колдунья? Я не верю тебе! - Он попытался ответить храбро, но голос его дрогнул. Он больше не старался вырваться. Бешеная злость во взгляде сменилась опасливым уважением.
Алейтис почувствовала, что над ней пролетел киш, и улыбнулась. Она мысленно протянула палец и коснулась мозга птицы. К ее удовольствию, птица тут же подчинилась. Тогда Алейтис вскинула свободную руку и щелкнула пальцами. Словно повинуясь этому жесту, киш стремительно упал к ней на руку. Он взъерошил хохолок на голове и свирепо уставился на мальчика своими круглыми желтыми глазами.
- Смотри, - тихо произнесла она. - Если я прикажу, он тебе выклюет глаза.
Она взмахнула рукой, и киш поднялся в воздух.
Мальчик, испугавшись, подался назад. Киш опустился на ближайшую от него ветку.
- Помни, - наставительно изрекла Алейтис: - Как только увидишь, что над тобой кругами кружится киш, это значит, что я его глазами наблюдаю за тобой. Понял, крысенок никчемный?
Мальчик раскрыл рот, но от страха не смог вымолвить и слова.
- Ну?! - Она угрожающе подняла руку.
- Н-е-ее-т! Нет! Не надо! - Он вырвался из железной хватки Алейтис и попятился к кустам.
- И веди себя вежливо со старшими. Иначе нарвешься на неприятности. Она повелительно взмахнула рукой, заставив киша взмыть в небо.
- Хорошо, зауеха...
Вихрем нырнул в кусты. Затрещали ветки - мальчик отчаянно старался убежать как можно скорее и подальше.
- Вот так! - Алейтис опустила руку на плечо караванщика. - Да, я ведь даже не спросила... Как тебя зовут?
- Тарнсиан.
- Видишь, Тарнсиан, ты не один такой. Научись управлять своим даром не давай ему управлять тобой, н все будет хорошо. У тебя повсюду будут союзники. Держись, караванщик! Половые тряпки хороши, чтобы о них вытирали ноги, но ты ведь мужчина!
Попятившись, Тарнснан сел на камень и попытался улыбнуться, но улыбка вышла у него какая-то жалкая.
10
Тихо насвистывая, Алейтис спокойно шла через холл, энергично вытирая влажные волосы. Повернув за угол у комнаты Аздара, она различила громкие голоса, словно там, внутри, кто-то ссорился. Приостановившись, она прислушалась. Камри и Аздар. Спорят. Она замерла, перебросив полотенце через плечо. Пурпурная дверь была чуть приоткрыта. "Если подойти немного ближе, - подумала она, - можно расслышать..."
- ...очистить долину, избавившись от нее! - Камри, ослепленная злобой, явно забыла об осторожности: спеша убедить Аздара, она слишком повысила голос.
Алейтис не стала ждать - на цыпочках пересекла она площадку и прижалась к стене рядом с дверью. Затаив дыхание, она протянула руку и двумя пальцами погасила свечу у себя над головой. В темноте она чувствовала себя в большей безопасности. Потом она присела на корточки и стала жадно слушать.
- ...это проклятие. Камня не останется от дома Аздара, если ты ее тронешь.
Ворчание Аздара было необыкновенно смирным, словно он очень хотел последовать совету Камри, но боялся.
"И это мой милый папаша! - подумала Алейтис. - Надо же!"
- Шаир сказал, что есть способ, - заявила Камри.
- Гаир фи'л? А что нужно этой змее в нашем доме?
- Погоди, Аздар! Я сама за ним посылала. Нет, нет. - Казалось, она успокаивает Аздара.
Алейтис ужасно хотелось хоть одним глазом взглянуть на то, что сейчас происходит в комнате, но она еще не утратила рассудка. Она только вообразила себе, как па лице Аздара возникает ужас.
- Послушай! - настойчиво продолжала Камри. - Есть способ. Аташ нау-таваллуд! Ты сам знаешь. Не пытайся играть со мной в эти игры, Аздар! Глупо. В последний раз долины взывали к Аташ-нау двести три года тому назад. Так, по крайней мере, говорит Шаир. Ты же знаешь, пастухи ближе к Ашле, чем дома кланов. - Голос Камри понизился до грудного успокоительного воркования.
На минуту в комнате повисла напряженная тишина.
Алейтис нетерпеливо зашевелилась - левую ногу от сидения свело судорогой. От боли пришлось даже закусить губу.
- Значит, Аташ? Ты предлагаешь сжечь ее? - нарушил тишину негромкий голос Аздара. - Я знаю, она вне клана. Но все равно в пей моя кровь. Что скажут в домах? Как я встану перед Мадаром?
- Не надо так смотреть на это дело! - Голос Камри был мягок, обволакивающе вкрадчив. - Ты же сам хочешь от нее избавиться! Она ведь как бомба в нашем домe. И Мадар тебя не проклянет, а только благословит, да, да благословит за то, что ты избавил их от опасности, которую она в себе заключает. Доверь все дело Ашле...
- Чалак...
- Ну и что?
- Он мой сын.
- Чепуха!
Рука опустилась на плечо Алейтис. Она подавила вскрик и медленно поднялась. Чувствуя, что бешено колотящееся сердце подкатило к самому горлу, она повернула лицо к стоящему рядом мужчине.
- Чалак! - прошептала девушка.
Он прижал палец к губам, потом показал в конец коридора. Она кивнула и быстро пошла за ним. Он остановился у дверей ее комнаты.
- Я могу войти, сабийя?
- Добро пожаловать, абу cap. - Она поспешила войти сама и пригласила брата.
Он вошел и задвинул дверь.
Алейтис села на край кровати.
Чалак внимательно посмотрел па нее: - Значит так, Лейта?
- Что так, брат? - пожала она плечами.
- Подслушивающий редко слышит хорошие вести.
- Да. Но очень часто узнает то, чего не следует знать.
- Возможно. И что ты теперь будешь делать с тем, что услышала?
- А ты знаешь, что я услышала?
- Частично.
- Тогда расскажи.
- Ты потом меня послушаешь, хорошо? - Он сложил руки на груди и невесело улыбнулся ей.
- Да. - Она принялась теребить покрывало, на котором сидела, собирая из него что-то наподобие гористого пейзажа. Немного погодя, не отрывая глаз от своего произведения, спросила: - Что такое Аташ нау-таваллуд?
Вырвавшийся у молодого мужчины невольный вздох заставил Алсйтис рывком поднять голову. Лицо его было мрачно.
- Это я пропустил, - сказал он. - Я надеялся, что... Ты уверена, что слышала именно эти слова?
