Ахилл дышал тяжело, ярость утихала медленно, в глазах еще вспыхивали горячие искры.
— Сегодняшняя песня была его? — спросил он хрипло.
— Да.
— Ладно, — сказал он. Тяжело опустился на ложе из шкур, сказал с болью: — Ты прав, но ты жестокий человек… Сварог щедро тебя одарил, но клянусь небом, в твоих песнях много ума, и мало сердца, потому их в народе забудут скоро!
Аристей холодно наклонил голову. Он был уязвлен.
— Для государства важнее моя правильная политика чем мои поэмы.
— Я в этом не уверен, — буркнул Ахилл и поспешно отвернулся, чтобы не слышать возражения воеводы, который всегда побеждал в спорах.
Троянцы в новом жестоком бою разгромили ахейцев наголову. Россы со своих кораблей угрюмо смотрели, как, преследуя бегущих, троянцы убивали их в спину, усеивали трупами бескрайнее поле, а затем и все побережье.
В отчаянии ахейцы бросили лагерь, спасались на кораблях. Часть троянского войска осталась грабить лагерь и добивать защитников, другие попытались с ходу ворваться на корабли. Завязалась жестокая сеча, на корабли полетели факелы. Первым вспыхнул корабль Агамемнона, огонь охватил паруса.
Петрок не выдержал, ринулся к Ахиллу;
— Князь, дело общее! Давай выступим!
Ахилл отрезал:
— Нет.
В сторонке Ярослав, воевода с другого корабля, сказал горестно:
— Извечная болезнь россов… Один сражается, другой с высокого холма смотрит на погибель войска соседнего князя, мед пьет и злорадничает…
— Здесь дерутся ахейцы с троянцами! — бросил Ахилл.
— А разве у нас не так? Никогда не удавалось выступить разом.
— Было.
— Когда было, — протянул Ярослав.
Он тяжело спрыгнул с корабля на песок, побрел к своему кораблю. Троянцы на него не нападали, они держались поодаль от черных кораблей мирмидонян.
Петрок и Аристей ощутили, что князь поколеблен. Память о славном походе прошла через века, тысячелетия и осталась в песнях. Тогда их пращуры спустились с высоких Карпатских гор, разгромили обитающие внизу племена, увлекли их в удивительнейший поход в попытке достичь края земли… Они шли через степи, сметая с пути воинственные племена кочевников, шли через леса, уничтожая и разметывая лесных людей, шли через снежные горы… Они принесли в Китай железо и колесницы, там смотрели на колесо как на чудо, с боями вошли в жаркую Индию, прошли ее всю, покоряя местные племена дасиев, добрались до океана. Дасии клялись, что дальше земель нет, а вода за сотню верст от берега уже кипит… Многие там остались, установив на новых землях свои законы, а местных жителей зачислив в особую варну неприкасаемых, чтобы уберечь немногочисленных россичей от растворения среди народов, которых как песку на берегу океана, другие же пошли обратно, и тогда от великого племени стали отделяться род за родом, оседая на покоренных землях, давая начало новым народам… И вот теперь, всего через несколько сот лет, наследники великого похода едва понимают друг друга!
Аристей пробормотал вполголоса:
— У каждого князька своя дружина… А для народа это гибель.
Петрок умоляюще схватил Ахилла за руку:
— Князь!. Можно спасти ахейцев и слово не нарушить! Дай мне свои доспехи, троянцы побегут от одного появления россов!
Ахилл ошеломленно дернулся:
— С ума сошел? Твоя голова всех наших стоит!
Аристей ступил вперед, сказал Ахиллу прямо в глаза:
— Отпусти Петрока! Отгоним от кораблей, сразу вернемся.
Сзади зашумели. Ахилл яростно обернулся. Воины в полном вооружении нетерпеливо переминались с ноги на ногу, метали недобрые взгляды, слышался ропот.
— Князь, отпусти!
— Мы только шугнем чуть…
— От кораблей, а там пусть сами!
— Вернемся тут же!
Ахилл привлек к себе Петрока, поцеловал, пристально взглянул в глаза. Юноша крепок, мускулы как железные, грудь широка, а руки сильные, к воинским упражнениям привычные… В боях был не раз, и Ахилл всегда отпускал его без боязни, пока не открыл в нем редкостный дар провидца, дар ведуна…
— Только от кораблей, — наказал он, — и сразу назад!
Россы лавиной хлынули на берег. Многие прыгали без щитов, медные острия деревянных копий даже не царапали доспехи из булата, и россы в этой войне перестали думать о защите, всю силу вкладывая только в удары.
— Мирмидоняне!
Троянцы, словно о стену, ударились о чей-то отчаянный вопль. Передние попятились, обречено подняли щиты.
Петрок налетел на переднего, саданул копьем. Троянец закрылся щитом, но широкое стальное лезвие пробило с легкостью, полоснуло троянца по плечу. Тот рванулся, застежки лопнули, и он отскочил, оставив на копье Петрока щит и медный наплечник. Петрок попытался высвободить копье, но троянец ринулся вперед, ударил мечом. В голове загудело, а троянец, схватив меч обеими руками, стал бешено рубить гиперборея, стараясь просечь доспехи.
— Ах, ты так! — Петрок бросил бесполезное копье, рванул из ножен меч, с силой опустил его на троянца. Сбоку раздался вопль, второй троянец шарахнулся, ибо меч мирмидонянина рассек противника от шлема и до пояса.
— Вперед, россы! — закричал он звонким страшным голосом, подражая Ахиллу.
Сеча стремительно отодвигалась от кораблей. Земля покрылась телами троянцев. Это была бойня, мечи и боевые топоры россов рассекали противника с той же легкостью, словно те и не надевали доспехов.
Застоявшиеся от долгого безделья россичи опрокинули и погнали троянцев. С корабля раздался громовой голос Ахилла, призывающий вернуться, но никто не услышал, громко пропела боевая труба, приказывая отходить, однако каждый слышал только лязг оружия. Опьяненные победой, россы гнали и гнали троянцев…
— Вперед, вперед! — торопил ратников Петрок, не замечая, что голос от волнения становится таким же яростным и хриплым, как голос Ахилла.
Они продвигались почти бегом, нанося жестокие удары, усеивая поле битвы павшими. Воздух был горячий, наполненный криками, стонами, руганью, ударами железа по доспехам и щитам.
Разгоряченные, россы гнали троянцев до самых стен Трои. Уже совсем близко Петрок видел огромные ворота, там стоял неумолчный крик сотен воинов, что стремились найти убежище от страшных мирмидонян, и вдруг троянцы остановились. Они гибли, но сражались отчаянно, несколько россов отступили в задние ряды, зажимая раны. Их прикрыли щитами. В воротах загремел яростный голос, Петрок дрогнул, узнав вождя троянцев, неустрашимого Гектора.
Петрок поверг на землю еще двоих, и тут из клубов пыли вынырнула великанская фигура. Это был Гектор.
Увидев доспехи Ахилла, он на миг остановился, не решаясь вступить в поединок с неуязвимым вождем мирмидонян. Остановился и Петрок, страшась гиганта, надеясь, что тот уйдет… но Гектор медленно, поднимая копье, пошел вперед.
