Я раздумывал над тем, что вокруг непочатый край работы. Много больше, чем когда-либо надеялась сделать одна деревня. Если в этом году у них щедрый урожай, то может оказаться хорошим и настроение. Мы рассчитывали, что сможем предложить нашу помощь в обмен на пищу или право использовать часть этой земли.
Их деревня находилась сразу же за поросшим лесом склоном, на гребне самого низкого из гряды холмов. Была она больше, чем наша когда-то, но не намного. Но самое важное — большая часть домашних деревьев оказались неиспользованными, а те, что были заняты, располагались на значительном расстоянии друг от друга. В нашей деревне имелась просторная, хорошо утрамбованная рыночная площадь. Здесь же все покрывал ковер черной травы, кое-где прорезаемый грязными тропинками. Было ясно, что они не торговали в том количестве, к которому мы привыкли.
Когда мы подошли ближе, то увидели советников, собравшихся на поляне, почти на краю деревни. Мы подняли руки и сделали пальцами жест плодородия. Они повторили его в ответ.
Высокий мужчина, покрытый редким коричнево-красным мехом, выступил вперед.
— Я, Гортин — Глава деревни. Это мои Советники.
Он по очереди представил их. Советников оказалось больше тридцати — торговцы, ткачи, рыбаки, пастухи, различные мастера.
С плохо скрываемой радостью я не нашел среди них мастера резьбы по кости. Неужели в деревне не было ни одного представителя моей профессии?
Если так — то я мог быть уверен, что у меня здесь окажется много работы. Или — эта мысль ужасала, они не считают мастера резьбы по кости достаточно важным, чтобы пригласить его в Гильдию Советником.
Я отметил эту мысль. Мастер резьбы по кости так же необходим, как и любой другой.
Гортин кончил представлять последнего из Советников и повернулся к нам.
— Кто у вас главный?
Вопрос был трудным. Мы еще не выбрали никого из Советников новым главой. А старого Главу Франца похоронили всего два дня назад и память о нем в наших сердцах еще не остыла. Начались нерешительные колебания и перешептывания, пока, наконец, Пилг не вытолкнул меня вперед.
— Иди, Лэнт! Ты, Главный. Ты дольше всех побыл в Советниках.
— Не могу, — прошептал я, — я никогда не был Главой. У меня даже символа Главы нет, мы похоронили его с Францем.
— Мы сделаем новый. Шуга его освятит. А сейчас мы нуждаемся в Главе.
Кое-кто согласно закивал.
— Но они могут меня убить, если решат, что я слишком дерзкий Глава, — прошептал я.
Многие кивнули в знак подтверждения.
Хинк проговорил:
— Ты с этим справишься, Лэнт.
А Пилг добавил:
— Это высокая честь — умереть за нашу деревню. Я тебе завидую.
После чего он вытолкнул меня вперед и заявил:
— Это Лэнт, наш Глава, он слишком скромен, чтобы самому сказать об этом.
Я проглотил комок. Мужчина должен принимать и исполнять свой долг. Но я дрожал. И не мог избавиться от ощущения, что сейчас, в любой момент, появится старый Франц и вздует меня за дерзость. Или, что Гортин каким-то образом распознает во мне самозванца и откажет в уважении, необходимом для исполнения моего нелегкого дела.
Но он просто кивнул мне и спросил:
— Почему вы путешествуете?
— Мы переселяемся, — объяснил я. — Мы — эмигранты, ищущие новое пристанище.
— Вы выбрали неправильное направление, — сказал Гортин. — Эти места неподходящие для жилья.
— Вы-то здесь живете, — возразил я.
— Да, но мы этому не радуемся. Я вам завидую… вашему стремлению к странствиям… и желаю вам счастья в пути…
— Мне кажется, вам бы очень хотелось видеть нас уходящими, друг Гортин?
— Совсем нет, друг Лэнт… просто мне не очень хочется, чтобы вы оставались. Земля тут бедная. Вам совсем не понравится, когда вы здесь застрянете на время Болотного Сезона.
— Болотного Сезона?
— Да, когда дни становятся жаркими, Глава Лэнт, а моря поднимаются высоко. И так большую часть года наша земля связана с материком.
— Ваша земля… связана с материком?
— Правильно, двигайтесь по перешейку, дальше. Это очень удобно — на перешейке никто не живет. Скверное время года может застать любого, так что проход открыт для всех.
— Но только не в Болотный Сезон, — закончил за него я.
— Да, — Гортин криво улыбнулся. — На этот сезон мы оказываемся на острове. Потому-то так важно, чтобы вы поторопились. Вы же не хотите, чтобы вас отрезало здесь?
— И большой остров?
— Небольшой. Четыре деревни и немного земли между ними. И Холмы Юдиона. Это там, где сейчас расположились ваши люди. — Он подумал и добавил: — Никто не живет на холмах. В основном из-за того, что там ничего не растет. Мы перебираемся туда на время Болотного Сезона, но потому лишь, что остальную сушу океан затапливает. А все остальное время это место пустует.
— Остров… — повторил я. Мысль начала принимать форму. — Да, ты прав, нам надо поторопиться.
Я махнул Советникам.
— Идемте, не стоит тратить время на разговоры. Гортин дал нам прекрасный совет и надо поспешить, чтобы воспользоваться им.
Я поглядел на Гортина, сделал жест плодородия, запахнулся в накидку и покинул поляну. Мои Советники потянулись следом.
Мы снова вошли в лес. Хинк и все остальные спешили со всех ног.
— Скорее, Лэнт, скорее, — подгоняли они. Я брел сзади, иногда останавливаясь, чтобы полюбоваться видом особенно живописной группы деревьев.
— Лэнт, — не успокаивался Пилг. — Да поторопись же ты!
— Пилг, не гони так, — пробормотал я. — Куда спешить?
Его глаза расширились.
— Ты же сам слышал. На время сезона здесь будет остров.
Другие тоже остановились и собрались вокруг.
— Надо торопиться, Лэнт!
— Зачем? — спросил я.
— Затем, что если мы не поторопимся, то окажемся тут в ловушке.
— Завязнем мы тут и не сможем идти дальше, — растолковывал Хинк.
— И тогда они не смогут отказать нам в убежище, не так ли? — ответил я.
Советники задумались.
Я продолжал:
— Конечно, мы должны поспешить отсюда убраться, как и рекомендовал Гортин. Но если мы поторопимся, но недостаточно быстро, то у нас не окажется выбора. И нам придется остаться.
— Хм, — протянул Пилг, он начал улавливать мою мысль.
— Ну-ну, — произнес Хинк, он уже понял.
— Взгляните вокруг, — продолжал я. — Лес ужасный, верно. А вспомните, что видели по дороге?
Советники задумчиво закивали. Еще бы, они помнили, что видели.
— Никуда не годное место для деревни, согласны?
Они огляделись.
— Да, место никуда не годится, — согласился Кемд, — мне придется плести вдвое большие по размеру гнезда, чем прежние, так что работы окажется непочатый край. Да и что станет делать мужчина с таким большим гнездом?
