— Ага. — Взгляд Джона был внимателен. — А можно ли мне узнать, что ты намеревался делать с моими чемоданами?
Пальцы Джека стиснули рукоятку пистолета. Он покачал головой, чувствуя, что не в силах произнести ни слова.
— Я уезжаю, — сказал Джек, стараясь справиться с новым открытием, которое только что совершил: он осознал, что просто не сможет нажать на спусковой крючок. — Позже я верну тебе чемоданы. Я взял кое-что из одежды. Ты ничего не имеешь против?
— Нет. — В глазах Джона появилось выражение облегчения. — Но… Ты хочешь сказать, что останешься в этом потоке времени?
— Да… Мне будет достаточно сознания, что Кэт живет где-то недалеко.
— О? — На широком лице Джона появилось выражение растерянности, как если бы он надеялся услышать нечто совершенно иное. — Ты уезжаешь именно сейчас? Может, вызвать тебе такси?
Джек кивнул. Джон пожал плечами и отвернулся к телефону. Когда Джек потянул из кармана пистолет, он чувствовал себя так, как если бы его поразил ледяной ток. Подойдя к Джону, он сильно ударил его тяжелой рукоятью за ухом. Когда ноги Джона подкосились, он нанес ему второй удар и, уже совершенно не владея своими нескоординированными движениями, споткнувшись о свою жертву, тоже рухнул на пол. Лежа на Джоне, он с ужасом заметил, что веки Джона дрогнули и что его другое воплощение смотрит на него тупо, но в сознании.
— Значит, так… — прошептал Джон как бы с сонным удовлетворением засыпающего ребенка. Он закрыл глаза, но Джек, всхлипывая, ударил его кулаком раз и еще раз, стараясь уничтожить свидетельство своей вины.
Когда он снова обрел способность рассуждать трезво, он скатился с Джона и, тяжело дыша, присел на корточки рядом с неподвижным телом. Затем поднялся, спустился по низкой лестнице в ванную и склонился над умывальником.
Он ощущал ледяное прикосновение кранов к своему лбу, совершенно так же, как во времена его молодости, когда он, совершив свой первый жуткий эксперимент с алкоголем, в той же самой позе ожидал, когда его организм очистится. Но на этот раз ощущение облегчения не удалось купить так дешево.
Бретон сполоснул лицо холодной водой, а затем вытерся, особенно осторожно обращаясь со сбитыми фалангами пальцев, из которых уже начала сочиться лимфа. Он открыл стенную аптечку в поисках перевязочных материалов и вдруг заметил пузырек со светло-зелеными треугольными таблетками. Они выглядели как снотворное. Бретон ознакомился с этикеткой и убедился, что не ошибся в своих предположениях.
Он прошел в кухню, налил стакан воды и понес ее в холл, где все еще лежал, распростершись на горчичного цвета ковре, Джон. Джек поднял его голову и постарался начинить его таблетками. Однако это оказалось делом куда более трудным, чем он предполагал. Рот и гортань находившегося без сознания Джона заполнялись водой, которая сразу же выливалась наружу в неистовом приступе кашля. Прошло много ценного времени, прежде чем ему удалось затолкать в Джека восемь таблеток.
Он отбросил пузырек, спрятал пистолет в карман и перетащил тело в кухню. Быстро обыскав карманы Джона, он нашел бумажник с документами, которые могли понадобиться ему в дальнейших делах, и связку ключей — на ней были и ключи от большого «линкольна».
Он вышел к автомобилю, перегнал его к тыльной части дома и поставил так, чтобы он касался задним бампером заросшей плющом решетки патио. Воздух был нагрет послеполуденным солнцем; из-за занавеса деревьев и кустарников по-прежнему доносился равнодушный ко всему треск машинки для стрижки газонов. Бретон открыл багажник машины и вернулся на кухню. Джон лежал неподвижно, как если бы был мертв, а лицо его было совершенно белым. Струйка крови стекала из носа на щеку.
Бретон вытащил тело из дома и погрузил его в багажник. Когда он засовывал туда ноги, то заметил, что Джон потерял одну туфлю. Опустив крышку багажника, но не заперев ее, он вернулся в дом. Туфля валялась тут же, за дверью. Бретон поднял ее, поспешил к «линкольну»— и столкнулся с Конвери.
— Извините, что я снова мешаю вам, Джон. — Голубые, широко расставленные глаза лейтенанта полиции были внимательны, подвижны, полны какой-то зловещей энергии. — Я, кажется, кое-что здесь оставил…
— Я ничего не заметил.
Бретон слышал произносимые им слова, а его разум, ответственный за все реакции, оставался в состоянии шока. Что делает здесь этот Конвери? Уже во второй раз за этот день он появляется в патио в наименее подходящие моменты.
— Речь идет об окаменелости, о той окаменелости моего сына; вернувшись домой, я обнаружил, что ее у меня нет. — Усмешка Конвери была иронична, как если бы он бросал Бретону вызов, чтобы тот, воспользовавшись своими правами, вышвырнул назойливого нахала. — Вы представить не можете, какой скандал он мне учинил.
— Но окаменелости здесь нет. Я убежден, что заметил бы аммонит, если б он был здесь. Это не такая штука, чтобы его можно было просмотреть.
— Действительно, — согласился Конвери довольно равнодушно. — Должно быть, я оставил его где-нибудь в другом месте.
Это не может быть случайностью, пришел к печальному выводу Бретон. Конвери — опасный, умный, ревностный коп, ничего не может быть хуже. Человек, одаренный интуицией, которой он слепо доверяет, упрямо придерживаясь своих идей — вопреки логике, вопреки доказательствам. Ведь истинной причиной, из-за которой Конвери посещал Джона Бретона в течение девяти лет, было то, что он его подозревал. Какой же мстительный каприз судьбы, подумал Бретон, вывел этого супермена на сцену, которую он так старательно отрежиссировал в тот вечер позднего октября?
— Потеряли туфлю?
— Туфлю? — Бретон проследил за взглядом Конвери и увидел в своей руке черную туфлю. — А, да. Я становлюсь рассеянным.
— Мы все рассеянны, когда голова забита чем-нибудь. Как моя этой окаменелостью.
— Но моя голова ничем не забита, — ответил Бретон молниеносно. — А что грызет вас?
Конвери подошел к «линкольну» и, опираясь на него, положил правую руку на крышку багажника.
— Ничего особенного, просто пытаюсь говорить с помощью руки.
— Не понимаю.
— А, глупость. Кстати, о руках: у вас здорово ободраны пальцы. Дрались с кем-нибудь или что?
— С кем? — рассмеялся Бретон. — Ведь не буду же я драться сам с собой.
— Я подумал, может быть, с тем типом, который пригнал вам машину. — Конвери ударил по багажнику, и незакрепленная крышка громко завибрировала. — Когда я слышу, как эти хулиганы относятся к клиентам, у меня самого возникает желание врезать им. Поэтому, между прочим, я все стараюсь делать сам.
