большая кнопка “Экстренный вызов” на интеркоме с выдвигающейся клавиатурой и стенной шкаф, – вот и вся обстановка. Вдобавок какая-то архаичная на вид. Единственное окно наглухо забрано жалюзи. Потолок цельной панелью тускло освещает комнатку. Ни стула, ни стола, ни кровати. Никакой мебели.
Ни холодильника, ни автомата для заказа еды. А зачем? В киселе от голода и жажды не помрёшь – он питательный. К тому же, это самый действенный стимул к тому, чтобы вернуться в нарядный, густонаселённый, суетливый виртреал – ведь ты непременно проголодаешься и почувствуешь жажду.
Все эти мысли всплывали сквозь толщу отупения, которое навалилось на девушку.
– Напоминаю для вновь присоединившихся. Если такие дураки вдруг найдутся. Братья и сёстры, во-первых примите за данность – вы слишком быстро забываете, как обстоят дела на самом деле. Поэтому слушайте краткий исторический экскурс.
Из решётки экстренного оповещения, расположенной почти под потолком, раздалось тихое потрескивание – будто невидимый голос глубоко затягивался сигаретой.
Даше очень хотелось вернуться в настоящий мир, пусть даже и через кисель. Туда, где у неё перспективная карьера и безоблачное будущее. Но странное ощущение неправильности происходящего остановило. Поэтому всё, что она пока что предприняла, – облокотилась о шершавую стену.
– Весь интернет и прочие СМИ в один голос пели, что Земля перенаселена, ресурсы кончаются. Бойтесь, люди, всеобщее потепление угробит планету, и вода от растаявших ледников смоет крупнейшие мегаполисы. Да, именно это нам пели в уши в первой трети двадцать первого века. Человечество спасёт только бескарбоновая энергетика, шептали они, и сокращение личного потребления. Тогда планета очистится, а мы перестанем задыхаться и умирать от рака.
Даша тяжело дышала и смотрела на решётку динамика как на пасть неведомого чудовища.
– Но люди всё равно боялись. И от страха всё больше погружались в цифровой мир. Они не замечали, что эта умиротворённая среда – идеальный подарок для корпораций. Баснословные доходы на ровном месте, прямо из воздуха. И что в итоге произошло? Всё верно – случился повальный исход человечества в цифру. Сначала архитекторы нового мира мутили с дополненной реальностью, но вышло не очень. Это ж всего-навсего текстуры на реальном мире. А значит его – пусть серый, пусть некрасивый – но надо построить. А это чересчур дорого. В результате миру настал виртуал. Если меня слышит кто-то живой, подойди к окну, открой его. Посмотри, каким стал твой настоящий мир.
Словно сомнамбула, Даша приблизилась к окну, забранному жалюзи. Попыталась раздвинуть планки. Но у неё ничего не получилось – они сидели как влитые.
– Не выходит каменная чаша? – хмыкнул бас, – То-то же. Вы все рассажены по клеткам, из которых даже выглянуть нельзя. Кроме меня. Если хочешь выбраться на свободу и посмотреть, насколько херовы тут дела, спроси меня как. Я взломал систему экстренного оповещения и теперь могу толкать в пустоту любые телеги. Может, тебя и вовсе нет, мой слушатель. Но если вдруг ты существуешь, набери на панели 1488 и скажи что-нибудь в динамик.
Пальцы не слушались, и трижды Даша набирала неверный код. Наконец, у неё получилось. Раздался сигнал зуммера, и удивлённый голос спросил:
– Здесь кто-то есть? Эй, парень… или девушка… Отзовись. Охренеть, мне ответили. Алло! Не молчи.
Басовитый голос собеседника дрожал.
– Простите, – сказала Даша, – А вы кто?
– Неважно. Потом познакомимся. Ты хочешь выбраться наружу?
– Д-д-да?
– Попробуй открыть дверь. Она должна отзываться на отпечаток пальца.
Дверь, представлявшая собой просто контур-разрез на серой шершавой стене, на прикосновения, нажатия и даже толчки плечом никак не отреагировала.
– Не получается, – вернулась Даша к переговорному экрану. Она потирала ушибленное плечо.
– Значит, всё-таки заблочили. Чёрт! Ладно… Погоди, дай подумать. Какой у тебя адрес и номер жилотсека?
– Не знаю… Не п-п-помню.
Хотелось плакать. Зачем вообще ей этот непонятный фрик? Он рушит всю картину мира. Он опасный одиночка. Смутьян. Вернись в кисель, кричал внутренний голос. Твоего возвращения ждут тысячи проектов. Важных стартапов. Ты нужна обществу. Вернись.
– Хорошо. Блин, ничего хорошего, конечно. Сумеешь войти в сервисное меню?
Дарья потыкала по сенсорному дисплею:
– Я не могу… Я тут ничего не понимаю.
– Не хнычь. Безвыходных ситуаций не бывает. Так. Ага! Надави кнопку экстренного вызова и подержи секунд десять. Попробую перехватить сигнал. Он точно содержит и адрес, и координаты. А потом сядь и жди. Главное, не паникуй. И постарайся не вернуться в кисель. Ты меня слышишь? Будет очень хотеться, но не поддавайся. У меня для тебя классный сюрприз.
Даша всё сидела на корточках, облокотившись спиной на стену и смотрела в одну точку. Ей одновременно хотелось и вернуться в кисель, и дождаться странного человека. Вот только волю будто кто-то выключил, повернув рубильник. Она только и могла – сидеть, глядя в одну точку.
Тишину прервали гул и шипение, которые донеслись с обратной стороны двери. Пластиковая поверхность вспухла, раскрылась рваной дырой, которая немедленно пролилась на серое полотно быстро застывающими поливинилхлоридными слезами.
Завоняло горелым, так неприятно и непривычно, что защипало в носу.
Дыра, меж тем, пошла вниз неровной линией. Потом линия повернула влево, достигла края и извернулась вверх. Через минуту в комнату упал неровный прямоугольник.
К тому моменту дышать уже стало нечем. Включилась на повышенную скорость вентиляция жилотсека, и белёсый дым начал рассеиваться.
Из него выступил высокий силуэт, который через два шага по направлению к Даше превратился в плотно сбитого молодого мужчину.
Он был одет в серую замызганную и обожжённую толстовку с наполовину оторванным карманом, угловыми дырками будто от гвоздей и шорты, которые, девушка была уверена, при жизни были джинсами, после чего над штанинами надругались тупые ножницы, и получилось то, что получилось.
Руки его были мозолистыми, а ступни, обутые в сиреневые шлёпки, – грязными.
Лицо у гостя было круглое, открытое, с неровной щетиной и шрамом на веке, отчего имело немного зловещее выражение.
Но стоило мужчине виновато, но радостно улыбнуться, как впечатление совершенно поменялось: перед ней стоял добрый и бесконечно одинокий человек.
Боже, как от него воняет!
– Вы?..
– Давай на ты. Здесь всё равно больше никого нет. Я Костик. Бессменный диджей радио для реалистов. Это как театр одного зрителя, только для слушателей.
Парень безрадостно рассмеялся. В руке у него дымила раструбом странная штука. Он понюхал жерло трубы:
– Газовая горелка, представляешь? Ох, да ты совсем голая.
И отвернулся. Но свободную руку протянул. Даша невольно ответила на предложенное рукопожатие. Но, как оказалось, цель была не в этом. Костик просто помог ей встать, а потом вытер испачканную в слизи ладонь прямо о многострадальную красную толстовку.
– Посмотри в шкафу. Там должна быть одежда,
