— Хорошо. Тогда встречай меня в аэропорту. Я прилечу примерно в четверть пятого в пятницу вечером — это рейс 107 «Транс уорлд». Если у тебя к тому времени появятся хорошие ответы, тогда и скажешь.
— Хорошо, — произнес Пит в смолкшую трубку.
* * *
Пит выехал в четверг на рассвете, чтобы приехать в Лос-Анджелес засветло. Поездка на юг по шоссе 101 оказалась и жаркой, и скучной. Сигналы местных радиостанций слабели и сменялись новыми. Немного недоезжая Санта-Барбары он выехал к Тихому океану, и это едва не соблазнило Пита проехать остаток пути по прибрежному шоссе, но он все же вернулся на шоссе 101, когда оно после Вентуры снова свернуло в сторону материка и направилось на восток к долине Сан-Фернандо.
Бульвар Сепульведа вывел его на юг к более известным районам Лос-Анджелеса, однако он так и не увидел его знаменитые скоростные многополосные магистрали: ближайшая из них заканчивалась чуть южнее центра города, хотя на карте она была обозначена как запланированная до самого Сан-Педро.
Он снял комнату в мотеле в пригородном районе под названием Уэстчестер, и на сдачу с десятки купил в кафе неподалеку сандвич и колу, потом вернулся в мотель, принял душ и лег спать.
Шестиполосный туннель, продолжающий Сепульведу под взлетными полосами аэропорта, открыли всего несколько месяцев назад, и Пит оценил, насколько легче теперь стало добраться до аэропорта. Заодно это позволило удлинить взлетные полосы.
Полчаса спустя к аэровокзалу подкатил большой серебристый DC-6. Его огромные пропеллеры медленно замерли. Выходящие из самолета люди выглядели усталыми, и неудивительно: считая сорокапятиминутную остановку для дозаправки в Сент-Луисе, на полет из Нью-Йорка у них ушло десять часов.
— Джим! — крикнул Пит, проталкиваясь через встречающих и пожимая редактору руку. Как и всегда, он снова был разочарован тем, что Джеймс Макгрегор ничуть не походил на Кимболла Киннисона. Макгрегор, мужчина среднего роста и сложения, недавно разменял пятый десяток. Коротко подстриженные песочные волосы поредели на макушке и поседели над ушами. Лишь глаза казались по-охотничьи зоркими, но и это не всякий мог сразу разглядеть, потому что редактор носил очки в темной массивной оправе.
— Рад тебя видеть, — сказал Макгрегор. Они несколько раз встречались на конвентах фантастов и других мероприятиях, а Пит как-то зашел в редакцию «Эстонишинг», когда был в Нью-Йорке по другим делам. Они проспорили два часа. Пит раз за разом проигрывал очередной спор, но опыт общения с редактором дал ему идеи для трех новых рассказов, а Макгрегор купил их все.
— Сейчас получим мой багаж, — сказал Макгрегор, — потом перекусим и поедем туда, где ты остановился. Хочу тебе кое-что показать, и немедленно.
— Хорошо, — разочарованно согласился Пит, — раз ты не хочешь сперва поехать в Гардену.
— Зачем? Мы знаем лишь номер его абонентного ящика на почте, а она уже закрыта.
Пит потряс головой, досадуя, что не подумал об этом сам, но Макгрегор уже продолжил:
— Если, разумеется, его номера нет в местном телефонном справочнике. Стоит проверить, как думаешь? — Направляясь к месту выдачи багажа, они шли мимо ряда телефонов-автоматов; Макгрегор отыскал прикрепленный цепочкой справочник нужной части города и перелистал затрепанные страницы. — Гордан… Горден… Гордилио… все. Что ж, мы ничего не потеряли.
— Верно, — буркнул все еще слегка ошеломленный Пит. Редактор «Эстонишинг» не мог не извергать идеи, как делящийся атом плутония не мог не испускать нейтроны, и результаты оказывались не менее взрывными.
За обедом все в том же кафе возле мотеля разговор даже близко не касался таинственного Марка Гордиана. Макгрегор — возможно, из-за усталости, — был полон сарказма по поводу волнений в Восточной Германии («И это доказывает, где истинное место рабочих в раю для рабочих»), радиоуправляемого беспилотного бомбардировщика «Навахо» («Он безнадежно устареет, еще не взлетев. Ракеты быстрее реактивных самолетов»), и способа, при помощи которого Си-Би-Эс и Эн-Би-Си справились с показом по телевидению коронации Елизаветы («Представляешь, они послали Р-51 встретить британский реактивный самолет, который привез пленку в Канаду. У канадских ВВС есть свои реактивные самолеты, и они первыми доставили свои фильмы в лаборатории и первыми выпустили их в эфир. Естественно — ведь реактивные самолеты летают быстрее поршневых»).
— И все же здорово было увидеть событие в тот самый день, когда оно произошло, — не унимался Пит.
— О, несомненно. А я, однако, воспользовался бы предложенным Артуром Кларком спутником связи и посмотрел бы прямой репортаж. — «У Макгрегора есть та особенность, — подумалось Питу, — что „достаточно хорошо“ его не устраивает — он настаивает на безупречности. Иногда ему удается добиться ее и от людей».
Вернувшись в мотель, редактор открыл чемоданчик, который оставил возле кровати, когда они уходили обедать, и вытащил из него пухлую папку.
— Что там? — спросил Пит.
— Несколько рукописей Гордиана, которые я прихватил из редакционного архива. Просмотри их. Хочу послушать, что ты о них скажешь.
Макгрегор явно не собирался ничего добавлять к сказанному; он уселся в хлипкое кресло и принялся попыхивать сигаретой, а Пит улегся на кровать и стал читать.
— А-а, «Человек ниоткуда», — сказал он, причитав заглавие. — Хорошая вещь. Мрачноватая, но хорошая.
Макгрегор лишь молча кивнул, выжидая.
Пит напрягся, точно ему предстояло сдавать устный экзамен без подготовки, и нервно перелистал страницы рукописи. Пальцы первыми нашли странность, которую пропустили глаза.
— Странная бумага, — заметил он. Все четыре обреза листа были неровными, словно их оторвали от перфорированного края. — Я слышал, что есть бумага для машинки, которую продают в рулонах, и тогда машинка постоянна заправлена бумагой, а законченный лист можно оторвать. Но в этом случае у листа остались бы два гладких края.
— Верно, — кивнул Макгрегор. — Я тоже этого не понял, но заметил. Смотри дальше.
Через пару минут Пит сказал:
— Он пользуется лентой высокого качества.
Он так и не понял, что заставило его это отметить — возможно, легкое чувство вины за безобразно потрепанную ленту в своей машинке.
— Такая лента называется «пленочной», — пояснил Макгрегор. — Ее используют для юридических документов и прочих текстов, которые, возможно, придется фотографировать. Ее трудно купить, и она безбожно дорогая, потому что одноразовая. До сих пор мне никогда не присылали рукописи, отпечатанные через такую ленту, уж это точно.
