- Прости, дорогой! Есть дела поважнее, - прижала к обнаженной груди. Ребенок жадно втянул сосок и засучил ножками от удовольствия. Болтливая Попугаиха в приливе нежных чувств закрыла глаза и защебетала:
- Несчастный! Мамочка погибла, но я выкормлю Маленького Вождя, заменю родную мать, клянусь! Мой сын станет ему братом, вырастут вместе, как близняшки. Я жизнь за них обоих отдам. Все сделаю для мальчишек. Уже нашла им богатого доблестного отца. Он научит сыночков затачивать копья, плести сети для кайманов, стрелять из лука. А бегать мои детки будут быстрее ветра. Я научу их лепить горшки, сверлить дырочки в ониксе, шлифовать нефрит и нанизывать чудесные ожерелья.
Под эту несусветную болтовню малыш жадно сосал, ударяя ножками по груди, и глазки его, не отрываясь, глядели только на нее, самую щедрую в мире кормилицу и рассказчицу небылиц.
- А потом я научу близнецов залезать на деревья, искать яйца ара, вить резиновые веревки, ловить руками пираний, настаивать циндальник для татуировок и еще...
Тем временем одержимый желанием оцинвал, не в силах понять ни слова из нашей болтовни, тоже подключился к разговору, жестами предъявляя нашим невинным взорам осиротевшее мужское достоинство.
- Айя-муйя-уйя! Айя-муйя-уйя!!! - тыкал пальцем он в низ своего живота...
- Да, дорогой, да, - лепетала Попугаиха, махая на меня руками. - Уходи. Я оставлю ребенка у себя. Выкормлю. Мой муж - чудо. Верчу им, как хочу. Богач, не жадина, прокормит двоих, и троих, и все наше племя. А ты иди, иди!
Я последний раз посмотрела на Маленького Вождя. Насосавшись вволю, он мирно заснул в колыбели рядом с названным братом. Они лежали лицом к лицу, соединив два крохотных носика, и я не могла оторвать глаз от мирной картины. Надо будет нарисовать близняшек на развалинах древнего храма, среди богов и богинь.
- У-хо-ди, - подруга с силой вытолкала меня вон.
Маленькая Лилия поджидала у входа.
- Болтливая Попка поклялась стать достойной матерью нашему брату? - переспросила она.
- Она сдержит обещание.
- Теперь у нее два сына?
- Ей повезло. Она счастлива.
- Этого не скажешь о нас. Посмотри, что творится вокруг.
Глаза Маленькой Лилии покраснели от едкого дыма.
В деревне хозяйничали чужаки, жгли костры из циновок, били кувшины, ломали стены. Из домов доносились глухие удары и жалобные причитания женщин. Грабители вскрывали сундуки, и торопливые руки выгребали из них изумрудный бисер, оникс и золотые фигурки божков. В отдельные мешки ссыпались шоколадные бобы, сухие маисовые лепешки и клубочки золотой паутины для парчи. Пух подушек взметнулся к небу. Женщины жалобными воплями провожали уносимые ветром сокровища.
Со стороны леса раздались душераздирающие крики.
- Что там происходит? - спросила сестра. - Давай залезем на крышу - оттуда всю долину видно.
Мы вскарабкались на дом. Сквозь дым и туман разглядели, как внизу по долине рыскали воины и метались дети, вырвавшиеся из рук чужаков. Толпа подростков с малышами на руках врассыпную устремилась в лес. Один из охранников, присев на колено, целился в беглецов из лука.
- Смотри! Смотри! - завопила Маленькая Лилия. - Оцинвал ранил Кудрявого Кролика! И сейчас мой жених умрет от яда водяных пауков.
Мальчик, схватился за бедро, но, не прекращая бега, со стрелой в ноге скрылся в густых зарослях
- Кудрявый Кролик сбежал. Мой муж бросил меня, - закричала Маленькая Лилия со слезами на глазах. - Он не воин. Он предатель. Неужели стрелок не смазал стрелу ядом? Сдохни, глупый Кролик!
- Неужели ты пожелала смерти мальчику, с которым дружишь?
- Он бросил меня. Разве так поступают настоящие мужчины? Он должен был сражаться за мою честь. Женщина - главное сокровище мужчины.
- Мальчику не по силам сражение с отрядом закаленных воинов. Вражеские топоры вмиг изрубят его в фарш.
- Он испугался.
- Он правильно сделал.
- Он трус.
- Везение Кудрявого Кролика обратится нашей удачей. Он встретит Несокрушимого и расскажет о нападении. Отец обязательно спасет нас, отобьет у оцинвалов. Их не слишком много. Месть будет страшна. У нее лицо нашей матери перед смертью.
- Ты видела, как мама умерла?
- Она сказала, что любит нас и всегда будет рядом. Она просила позаботится о вас.
В долине среди воинов, преследующих детей, началась паника.
- Посмотри: оцинвалы в страхе бегут.
- Наши мужчины вернулись. Они оторвут головы оцинвалам. Они...
- Это не воины, нет. Гляди: лучников напугал черный кайман.
Гигантский кайман схватил зубами поперек ребер бегущего стрелка и, высоко подкинув, проглотил вместе с луком.
- Ну и чудовище! Оцинвалы бегут. Этот кайман в наши места послан богами. Он спас детей, они успели спрятаться в лесу.
Засвистела палка, ударяя снизу по икрам ног. Большой Барабан, жутко рыча и скаля зубы, согнал нас с крыши и, толкая в спину, погнал вперед:
- Пошли, дефочка, пошли, Саблезуб зовет.
Пришлось повиноваться.
-23-
Взгляд заметил необратимые изменения в деревне. Землю густо засыпал пух циновок, из домов доносились предсмертные стоны.
Рой мух клубился над входом в дом Старой Совы. Я поспешила внутрь, и сердце провалилось в пустоту. Из груды наваленных друг на друга тел торчали в разные стороны скорченные руки и фиолетовые ноги. Из-под чьей-то окровавленной ступни, не мигая, в упор уставилась на меня Старая Сова. Ее глаза выпил ужас, на голове зияла рана, губы шевельнулись:
- Беги, девочка, беги прочь!
В дом ворвался Саблезуб:
- Дряхлые женщины никому не нужны, даже самим себе.
Он вытащил меня из дома.
При свете я разглядела его лицо. У него был высокий, вытянутый к затылку лоб. То, что я приняла в темноте за шлем, оказалось искривленным наголо выбритым черепом. Глаза пылали, как у завзятого любителя маккоо. Но крутизна орлиного носа доказывала знатное происхождение. Пластинки из драгоценного нефрита украшали не только руки, но и дубленые расписные сандалии, повязку и наплечники.
Мать говорила: " О богатстве судят не по украшениям на шее, а по обуви. Драгоценные браслеты можно спрятать в сундук. Лишь обувь выдаст знатного жениха".
Саблезуб схватил за руку:
- Идем!
Соседний дом был пуст, повсюду валялись зерна маиса и растоптанный пчелиный воск. Перья подушек усеяли пол под ногами.
- Ты - моя.
- Прочь!
- Приняла за низкородного? Не ошибись. Мой приказ может укротить ярость воинов.
Он сгреб тяжелые жемчужные бусы с моей груди.
- Я пощадил твою скорбь в эту ночь. Но день высушил слезы. Ты не откажешь мне.
