В общем, когда они приземлились в Бухте Двух Лун, лицо Мадлен было бледным, а губы совсем белые. Она с трудом выбралась из самолета, и ее вырвало под ближайшим кустом цветущей анпканпп.
Риджини счел, что сейчас самый лучший момент, чтобы сообщить о смерти Стивена – недомогание не даст горю целиком завладеть женщиной, а горе притупит недомогание.
Мадлен оказалась молодцом, приняла новость мужественно и попросила показать ей хижину, а также записку Стивена. В хижине она сразу ушла за задернутый занавес, и Риджини на всякий случай вышел и сел на крыльцо – он знал, что людям требуется большее пространство для уединения. И вызвал по мобильнику Ристини.
5
Мадлен вышла из хижины с заплаканными глазами и присела на корнях рядом с Риджини. Он представил Ристини и сказал:
– Нам надо это обсудить. Ты говорить свой язык, я – свой язык, он переводить. Это доверие к тебе – то, что ты видеть его. Он переводить записку.
– Я хочу видеть записку, – произнесла Мадлен.
Риджини протянул ей листок и сказал:
– Он просит тебя отомстить за него. Мы не знаем, какую именно тайну своего отдела он узнал и за что его убили, но мы знаем много тайн… Человеческих тайн. Мы полагаем, здесь заговор между одной из наших семей и его начальством. Мы полагаем – Стивен сбежал и хотел обнародовать ее, и его убили.
Ристини перевел.
Мадлен взглянула на Риджини удивленно и произнесла по-английски фразу, в которой дважды повторялось слово «убить». Ристини тоже удивился и сказал:
– Она думает, что Стивена не убили. Она говорит… я не совсем понял. Говорит, что он сделал это сам.
– Сам? – удивился Риджини. – Скажи ей, что она не видела рану. Это не случайный выстрел. Человек не может сам случайно выстрелить себе в висок.
Ристини перевел.
– Она говорит, это не случайно. Он сделал это специально.
– Она думает, что его заставили? – Риджини задохнулся от возмущения. – Что за бессмысленная жестокость? Убить врага – это одно. Но зачем его так унижать?
– Она говорит, что не было никаких врагов. Стивен пишет, что сам хотел это сделать.
– Сам? Сам хотел выстрелить в себя? В голову? Но зачем?
Он с нетерпением ждал ответа Мадлен, она говорила непостижимые вещи. Но если в этом есть какая-то логика для людей, он должен был ее понять, раз уж стал их умиротворителем.
– Она говорит, Стивену было очень грустно… он чувствовал себя одиноким… у него ничего не получалось… ему надоела его работа… он хотел начать новую жизнь… но и это не получилось… и он…
– Но зачем он выстрелил в себя? Разве от этого ему стало веселее? Или началась новая жизнь?
Мадлен что-то резко спросила. Риджини услышал слово «фокси» – так земляне их назвали.
– Разве фокси никогда не бывает грустно? – сказал Ристини.
– Конечно, бывает. Но тогда мы занимаемся любовью, разговариваем, готовим любимую еду, и грусть проходит.
– А если это не помогает?
– Тогда мы устраиваем церемонию умиротворения и спрашиваем, что его печалит и как мы можем ему помочь.
– Но у людей это не так, – объяснила Медлен. – Ты долго скрываешь, что тебе грустно, потому что вряд ли кто-то захочет помогать тебе, и ты боишься разочароваться. Ты идешь к психологу, и он говорит: твоя главная ошибка в том, что ты ждешь от людей помощи. Тебе должны были помочь твои родители в детстве. А если они этого не сделали, ты должен помогать себе сам. И какое-то время ты помогаешь. А потом ты чувствуешь, что больше не можешь справиться с грустью. И тогда ты стреляешь в себя.
– Но зачем? Ведь это же бессмысленно, – повторил Риджини.
– Тебе кажется, что это единственный способ справиться с болью. Кроме того, ты не хочешь, чтобы твои близкие огорчались, видя твою грусть. Они будут чувствовать себя виноватыми и несчастными из-за тебя… По-моему, они сумасшедшие, – добавил Ристини от себя.
– Мне надо очень долго думать, чтобы это понять, – сказал Риджини. – Но ты твердо уверена, что убийства не было? В ваших фильмах…
Мадлен грустно улыбнулась.
– Это другой фильм. Стивен был мечтателем, а не бойцом. Конечно, он знал о злоупотреблениях. Все мы знаем. Но он не пытался бороться с ними. Он просто хотел сбежать, найти место, где ему будет хорошо. Мы познакомились здесь в Пигги-порте, я была секретарем у его шефа. Он обещал, что когда обоснуется здесь, сделает мне предложение. Он читал о том, как у вас всё устроено, и восхищался. Говорил, что вас не удалось споить, как индейцев, что вы оказались устойчивыми к алкоголю, потому что никогда не пьете в одиночку и всегда следите, чтобы всем было весело. Он говорил: невозможно представить себе фокси, который запил с горя. Ему просто не дадут это сделать. Ему хотелось ощущать такую же заботу. Он думал, если он будет милым с вами, вы примете его в свое племя.
– Что? – Риджини подскочил и неприлично высоко взмахнул хвостом не в силах сдержать чувства. – Ристини, ты верно перевел? Она в самом деле сказала это?
– Я не ошибся, кузен, – робко сказал Ристини. – Я начинаю хорошо понимать их язык, он идет сквозь меня, и я перевожу, уже не думая…
– Да, да конечно, прости, я не хотел выразить тебе недоверия… Просто то, что она говорит, так странно…
Мадлен, ни слова не понимавшая в их быстрой перепалке, смотрела на них с испугом. Впервые она задумалась о том, что у фокси есть зубы и когти, и что фокси всеядные.
Риджини заметил ее страх и прижал Ристини поплотнее к себе, чтобы успокоиться. Перебирая шерсть на голове кузена, он пытался отогнать безумное видение: Стивен прыгает с путеводного дерева на крышу дома, висит на лианах в главной комнате, занимается любовью с Рилири…
– Но это невозможно… – сказал он тихо. – Никто не может быть нами, кроме нас.
Ристини перевел.
– Стивен это знал, – ответила Мадлен. – Точнее, понял, пока жил здесь. Он писал мне об этом. Наверное, это его и доконало. Он видел перед собой идеальный мир, где все добры и заботливы, где все любят друг друга, но он не мог попасть туда, стать одним из вас…
Риджини хотел сказать, что его мир вовсе не идеален. Собственно, только с приходом землян они перестали голодать и воевать за территории. И еще, что им по большому счету безразлично, по какой цене им продают лекарства и семена, главное – чтобы продавали. Но понял, что этого говорить не стоит. Не это сейчас нужно Мадлен. А он привык давать всем то, что им нужно.
– Мы отдадим вам ту информацию, которая у нас есть о злоупотреблениях ваших людей, – сказал он. – Надеюсь, вы сумеете ею распорядиться.
На самом деле он надеялся, что Мадлен – девушка достаточно ушная и решительная, и поймет, что в одиночку она ничего не сможет. Она будет искать союзников. А из союзников получаются отличные близкие люди. Не только партнеры для соития, но и спутники, друзья. Это, конечно, не то же самое, что родственники, но для человека может оказаться вполне достаточно.
