— Я знаю, что ты не тот тип девушек, которые целуются со случайными парнями в лесу, - сказал он с лукавой усмешкой, - но, возможно,
тебе следовало бы.
Но когда они приблизились к поляне, все мысли о поцелуе были оттеснены на второй план палаткой-лазаретом. Кларк поправила лекарства, которые она держала под мышкой.
В палатке никого не было, кроме Талии, которую лихорадило, и, к удивлению Кларк, Октавии, которая просто сидела, опершись на спинку старой кровати.
— Другая палатка очень маленькая. - сказала Октавия, но Кларк просто кивнула.
Она бросила аптечку на пол, наполнила шприц, и погрузила иглу в руку Талии. Тогда Кларк вернулась к коробке, в поисках обезболивающих. Она быстро дала Талии дозу и улыбнулась, когда лицо ее подруги расслабилось во сне.
Кларк встала на колени рядом с Талией, глубоко дыша в течение еще нескольких минут. На мгновение она посмотрела вниз на браслет, который находился на запястье, и ей стало интересно, смотрит ли кто-то в небе на частоту ее сердечных сокращений. Доктор Лахири, пожалуй, или другой из лучших врачей колонии, следит за жизненно важными функциями, как за новостями дня. Конечно, они видели, что уже умерли пять человек... Она задавалась вопросом, думали ли они, что эти пять человек отравились радиацией и начали переосмысливать колонизацию, или они были достаточно умны, чтобы догадаться, что они умерли из-за грубой посадки. Она не была уверена, какой сценарий ей больше нравился. Она, конечно, не была готова, чтобы Совет распространял свое правосудие и на Земле. И все же ее мать и отец посвятили свои жизни, чтобы помочь человечеству вернуться домой. Постоянное поселение будет означать, что ее родителям все удалось. Что они не напрасно умерли.
Наконец она кинула лекарства обратно в ящик и положила его в угол палатки. Завтра она найдет место, чтобы спрятать его, но сейчас Кларк мечтала лишь о том, чтобы наконец отдохнуть. Если кто-то в космосе считает их тела, то она собиралась стать чертовски уверенной, что их не стало меньше девяноста пяти.
Она сделала несколько шатких шагов и рухнула на койку, даже не сняв туфли.
— С ней все будет в порядке? - ее голос звучал откуда-то издалека.
Кларк пробормотала да. Она едва могла открыть веки.
— Какие там еще лекарства?
— Все. - сказала Кларк. Или, по крайней мере, она попыталась сказать. К тому времени, как слово достигло губ, истощение поразило ее мозг. Последнее, что она помнила, это как Октавия поднялась с кровати, прежде чем Кларк упала в глубокий сон без сновидений.
Когда Кларк проснулась на следующее утро, Октавии уже не было, а лучи утреннего света струились через заслонку палатки.
Талия еще спала на боку. Кларк встала со стоном, ее мышцы болели после вчерашнего похода. Но это была приятная боль; она гуляла в лесу, в котором уже триста лет не ступала нога человека. Ее живот сжался, когда она подумала о другом отличие, которое она случайно заработала...Первая девушка, которая поцеловала парня на Земле, со времен Катаклизмы.
Кларк улыбнулась, поспешив к Талии. Она не могла дождаться, когда ей станет достаточно хорошо, чтобы услышать об этом. Она коснулась тыльной стороной ладони лба своей подруги и с облегчением почувствовала, что он был более прохладным, чем был вчера вечером. Она осторожно отодвинула одеяло, чтобы посмотреть на живот Талии. Ее кожа еще подавала признаки инфекции, но она не распространилась дальше. Пока Талия будет принимать полный курс антибиотиков, она полностью восстановится.
Было трудно знать точно, но на основе силы света, она догадалась, что по крайней мере прошло восемь часов с тех пор, как Талия последний раз принимала дозу. Она повернулась и подошла к углу, где она спрятала аптечку, она слегка нахмурилась, когда она поняла, что она было открыта. Кларк присела и резко вдохнула, моргнув, чтобы убедиться, что ее глаза не обманывали ее.
Ящик был пуст.
Все антибиотики, обезболивающие, даже шприцы...все исчезло.
— Нет. - прошептала Кларк. Там не было ничего. - Нет. - сказала она снова, с трудом поднимаясь на ноги. Она подбежала к ближайшей кровати и начала бросать постельные принадлежности в сторону, а затем сделала то же самое с ее собственной.
Ее глаза приземлились на кровате Октавии, и ее паника мгновенно ожесточилась в подозрительность. Она поспешила и начала рыться в груде одеял.
— Давай. - пробормотала она про себя, но ее руки были пустыми.
— Нет. - она пинала ногами землю. Было ясно, что в палатке не было лекарств. Но кто бы ни взял их не мог уйти далеко. Было менее ста человек на планете, и Кларк не собиралась останавливаться, пока не найдет вора, который поставил под угрозу жизнь Талии. Ей, вероятно, не придется искать очень долго.
После быстрого обыска квартиры, чтобы убедиться, что ее родителей нет дома, Кларк поспешила в лабораторию и ввела код. Она все еще рассчитывала, что ее родители изменят пароль, но либо они не знали, как часто она посещала детей, или они не хотели останавливать ее. Возможно, им нравилось знать, что Кларк была на их стороне.
Когда она подошла к Лилли, Кларк улыбнулась другим, хотя ее грудь натянулась, когда она увидела, как мало из них не спали. Большинство болели, и было больше пустых кроватей, чем было в прошлый раз.
Она попыталась выкинуть эту мысль из головы, когда подошла к Лилли, но, когда ее глаза встретились с глазами своей подруги, ее руки начали дрожать.
Лилли умирала. Ее глаза едва распахнулись, когда Кларк прошептала ее имя, и даже когда ее губы двигались, у нее не было сил, чтобы что-нибудь сказать.
Было больше слоеных красных пятен на ее коже, кровоточили из которых немногие, потому что у Лилли не было сил расцарапать их снова. Кларк сидела там, борясь с приступом тошноты, когда она смотрела на неравномерно вздымающуюся грудь подруги. Хуже всего было то, что она знала, что это только начало. Остальные субъекты задерживались всего на несколько недель, прежде чем симптомы отравления радиацией, прогрессирующей в них, становились еще страшнее.
На мгновение Кларк представила, как она приводит Лилли в медицинский центр, где они могла бы, по крайней мере, ввести ей интенсивное обезболивающее, даже если было слишком поздно, чтобы спасти ее. Но это было бы равносильным попросить вице-канцлера казнить ее родителей. Тогда он просто найдет кого-то другого, чтобы закончить то, что начали ее мать и отец. Кларк всего лишь надеялась, что их исследования были убедительными, чтобы можно было остановить эксперименты, чтобы эти субъекты не пострадали напрасно.
Полупрозрачные веки Лилли распахнулись.
— Привет, Кларк. - прохрипела она, прежде, чем новая волна боли стерла начало улыбки, которое мерцало на ее лице.
