Дошел-таки!
Вытянув вперед руки, он взобрался вверх по лестнице. Обшарил дверь, стену. Пальцы наткнулись на старинный звонок.
Он позвонил и ждал, тяжело дыша и дрожа от ночного холода.
Дверь отворилась. На Рэгла смотрела совершенно безликая русоволосая пожилая женщина. На ней были темно-коричневые шаровары, коричневая блуза и рабочие высокие башмаки на пуговицах. «Миссис Кейтельбейн, — мелькнуло в голове Рэгла. — Она самая». И все же это была не она. Оба внимательно смотрели друг на друга.
— Слушаю вас, — сказала женщина. За ее спиной, в комнате, был еще кто-то, кажется мужчина. Он тоже наблюдал за Рэглом. — Что вы хотели?
— У меня сломалась машина, — сказал Рэгл.
— Входите, входите, — проговорила женщина. Она широко распахнула дверь. — Вы не ушиблись? Вы одни?
Она выглянула на крыльцо удостовериться, нет ли еще кого.
— Я один, — успокоил ее Рэгл.
В комнате стояла некрашеная мебель из клена: низкий стул, стол, стеллаж у стены. Портативная пишущая машинка. Камин. Стены обшиты широкими досками. Под потолком — массивные деревянные балки.
— Как хорошо, — сказал Рэгл, идя прямо к камину.
— Можете позвонить от нас, — сказал мужчина. В руках у него была раскрытая книга. — Долго вам пришлось идти пешком?
— Не очень, — ответил Рэгл.
У мужчины было круглое добродушное лицо. Своими мелкими чертами оно напоминало лицо ребенка. Он явно был намного моложе женщины. Возможно, ее сын. «Очень похож на Вальтера Кейтельбейна, — опять подумал Рэгл. — Удивительно похож. На первый взгляд».
— Вам повезло, что вы отыскали наш дом, — говорила женщина. — Это единственный дом во всей округе, в котором живут люди. Наши соседи приезжают только летом.
— Ясно, — сказал Рэгл.
— А мы живем здесь круглый год, — добавил молодой человек.
— Меня зовут миссис Кессельман, — сказала женщина. — А это мой сын.
Рэгл, не отрываясь, смотрел на них.
— Что случилось? — спросила миссис Кессельман.
— Я почему-то был уверен, что вас именно так зовут, — проговорил Рэгл.
Почему? Ведь женщина была явно не миссис Кейтельбейн. И молодой человек был не Вальтер. Просто похожи.
— Как вас занесло сюда? — с улыбкой спросила миссис Кессельман. — Это такое богом забытое место. Особенно когда все разъезжаются. Я понимаю, что в моих устах это звучит парадоксально, раз мы здесь все-таки живем.
— Я пытался найти своего товарища, — сказал Рэгл.
Ответ, кажется, удовлетворил Кессельманов. Они оба закивали головами.
— Моя машина сошла с дороги на одном из крутых поворотов и перевернулась, — добавил Рэгл.
— Ужасно, — всплеснула руками миссис Кессельман. — Она сползла с дороги? Прямо в овраг?
— Нет, — ответил Рэгл. — Но я побоялся самостоятельно выбираться. Она действительно могла начать скользить вниз. Ее надо вытаскивать на буксире.
— Конечно, конечно, — подтвердила миссис Кессельман. — Тут были случаи, когда машины срывались с дороги и скатывались на дно оврага. Не хотите позвонить своему другу и успокоить его, что с вами все в порядке?
— Я не знаю его телефона, — сказал Рэгл.
— Может быть, посмотрим в справочнике? — предложил молодой Кессельман.
— Я не знаю его фамилии, — засмеялся Рэгл. — Я даже не знаю, мужчина это или женщина.
«Даже не знаю, существует ли он в действительности», — добавил он про себя.
Кессельманы понимающе улыбнулись. Мистический смысл, который Рэгл вкладывал в свои слова, был им, конечно, непонятен.
— Нужно, наверное, вызвать тягач? — сказала миссис Кессельман.
— Никто не станет посылать сюда тягач ночью, — возразил ее сын. — У нас такое уже бывало. Ни одна из аварийных служб и пальцем не пошевелила.
— Верно, — согласилась миссис Кессельман. — О Господи! С этим всегда сложности. И мы всегда боимся, что что-нибудь в этом роде произойдет и с нами. Но пока все обходилось. Правда, за столько лет мы очень хорошо изучили дорогу.
— Я с удовольствием свезу вас к вашему другу, если вы, конечно, хоть примерно знаете, где он живет, — предложил младший Кессельман. — А если хотите, могу довезти вас до шоссе или назад в город.
Он вопросительно посмотрел на мать. Она согласно улыбнулась.
— Я очень вам признателен, — сказал Рэгл.
Но ему совсем не хотелось никуда ехать. Он стоял возле камина. Ему было тепло и приятно в этой комнате. Кроме того, дом в каком-то смысле был наиболее интеллигентным из всех, в каких ему приходилось бывать. Во всяком случае, подобного он не мог сейчас припомнить. На стенах висели гравюры. В комнате царил порядок. Никаких дурацких безделушек и украшений. На всем лежал отпечаток хорошего вкуса. Книги, мебель, занавески на окнах — всему найдено свое место, все гармонично. Все отвечало присущему Рэглу чувству порядка, организованности. «Здесь во всем есть эстетическое соответствие, — думал Рэгл. — Это умиротворяет».
Миссис Кессельман выжидающе смотрела на Рэгла, неподвижно и молча стоявшего у камина. Наконец она спросила:
— Хотите чего-нибудь выпить?
— С удовольствием, — отозвался Рэгл.
— Вот и хорошо. Я гляну, что у нас есть. Прошу прощения.
Она вышла. Ее сын остался в комнате.
— Похоже, на улице холодно, — сказал он.
— Да, — подтвердил Рэгл.
Молодой человек неумело протянул Рэглу руку.
— Меня зовут Гэррет, — сказал он. — Я занимаюсь художественно-декоративной отделкой помещений.
Рэглу стало понятно, откуда столько вкуса в убранстве дома.
— Вы великолепно оформили эту комнату, — заметил Рэгл, пожимая протянутую руку.
— А чем вы занимаетесь? — спросил Гэррет Кессельман.
— Я работаю в газете, — сказал Рэгл.
— Черт побери! — воскликнул Гэррет. — Серьезно? Удивительно интересная работа. Когда я учился в школе, я несколько лет посещал курсы журналистики.
Вошла миссис Кессельман. Она несла поднос, на котором стояли рюмочки и необычной формы бутылка.
— Это виски делают в штате Теннесси, — сказала она, опуская поднос на кофейный столик. — Самая старая фирма в стране: «Джек Дэниэл». С черной этикеткой.
— Никогда не слыхал, — сознался Рэгл. — Но выглядит красиво.
— Великолепное виски, — подтвердил Гэррет, протягивая Рэглу наполненную рюмку. — Смахивает на канарское.
— Я обычно пью пиво, — заметил Рэгл.
Он сделал небольшой глоток. Виски было действительно хорошим.
— Прекрасно, — похвалил Рэгл.
Наступила пауза.
Рэгл допил свое виски и налил еще.
— Вы выбрали самое неудачное время для поисков друга, — сказала миссис Кессельман. — Обычно люди рискуют подниматься на этот холм только днем.
