увяз в путанице мыслей и не мог пошевелиться. Видимо, наши эмоции воздействуют на нервную систему гораздо сильнее, чем мысль.
«Я покажу ей, – должен был подумать я, – покажу этой мегере, сколько я помню».
– Я пытаюсь, – сказал я. – Я действительно пытаюсь. Но у меня очень плохо получается.
Я видел, как Анна сдерживала злость, а ее улыбка была полна изумления.
– Забавно общаться в подобной манере, – почти задумчиво произнесла она.
– Я допускаю, что твое понимание событий отличается от моего, – мой взгляд встретился с ее оптическим имплантом. – Но достаточно разногласий. Говори, Анна. Я отвечу на твои вопросы.
Она отвернулась, затем медленно, в конце концов, вернулась взглядом к моему лицу.
– Скажи мне почему, – спросила она. – Почему ты сделал это.
Я не ожидал такого вопроса.
– Ты что, истерик? Не делай из мухи слона, – сказала она и потрепала меня по щеке.
Я смотрел на нее. Невозможно. Абсурдно.
Застрелить человека, почти убившего меня, ей довелось. Спасла мне жизнь как раз в тот момент, когда я с ней прощаться уже начал.
Вспомнив об этом, я потер ладонью шрам на голове, который чесался, заживая. Как раз в этом месте прошла пуля.
Именно такой я и есть, и я не смог бы измениться. Даже из соображений безопасности все равно не смог бы.
Анна улыбнулась, на ее щеках обозначились ямочки, и я, пристально наблюдавший за девушкой, вдруг ощутил тепло в груди. Мрачноватое убежище как будто наполнилось светом, стало уютнее, сердце кольнуло давно позабытым чувством: я смотрел на женщину и любовался ею.
Может быть, я слишком вдаюсь в детали. Пишу неразборчиво. На сегодняшнюю ночь хватит.
Хуже всего – сны.
Наноиды никогда не спят. Поэтому уже тот факт, что ты спишь, должен был служить достаточным основанием для избавления от сомнений.
Но я вскакивал с кровати, одолеваемый беспокойством: а вдруг я – это на самом деле не я, а кто-то, похожий на меня?
При других обстоятельствах я занялся бы тщательным анализом своих снов. Сейчас, едва открыв глаза, я столкнулся с проблемами серьезнее.
После проверки подземного периметра были найдены три прохода, соединяющие нонокс с туннелями, уходящими в сторону Робобото. Ближнюю часть тоннелей взорвали ночью, обрушив свод, теперь проем закладывали камнями и цементировали. Ставили стальную плиту. Работу производили новви и человекоподобные существа, состоящих из механического скелета и нанокомплекса, которыми управлял имплант. Механические бойцы были полноправной частью бригады ремонтников, поскольку разум каждого из них был в точности таким же, как импланты, вживленные в мозг всем новви.
Миновав занятый новви этаж, я спустился на уровень генераторов. Я разблокировал вторую дверь герметичного переходного тамбура.
Людей я сторонился, наблюдая за остальным миром, стоял в темном углу и жадно вдыхал воздух туннелей. Привыкнуть можно ко всему.
Привычный запах затхлости, какой есть в любом ноноксе, только сильнее, глаза даже заслезились. Вдоль стен располагались стеллажи от пола до потолка, на стеллажах бутылки и пластиковые банки, другая тара. В убежище оказался запас еды, в основном консервы, пищевые брикеты, вода.
Грязный потолок, паутина, плесень, шум движения наноидов, и посреди всего этого – я, не имеющий представления о том, как разгадать ту загадку, которую обязан был разгадать.
«Ты думаешь, что все вращается вокруг тебя, и это не позволяет тебе видеть того, что происходит в мире».
Думаю, я злился на себя. И на них. На всех людей. Люди изменились. Нет прежних знаний, нет прежней сноровки. Ум стал дряблым. Человек живет лишь сегодняшним днем, без целей.
Города были разрушены. Стран нет. Человек – обречен. Люди были мертвы или на пути к смерти. Власти, порядок, закон – все это осталось в прошлом. Человек собирается прятаться вечность. Наноид разыщет человека и расправится с ним.
Я устал и от самого себя, и от рутины каждодневных проблем, но деться мне некуда. Я в плену собственной жизни, и меня стерегли обязательства. Пренебрежение их исполнением могло разрушить все.
Возникли вопросы по работе, которую я проводил с нанокомлексами базы. Я делал все по стандартной процедуре. Но было очевидно, что возник непредвиденный сбой сканера. Мне было необходимо подключиться с контрольной системе базы, но сделать это не удавалось. Следовало обратиться за помощью к техникам.
Может быть, мой уровень доступа не соответствовал необходимому для проведения работ.
Для получения необходимого уровня доступа следовало пройти дополнительное сканирование имплантов. Я хотел пожаловаться на условия работы с наноидами.
Нанотехник проводил сканирование моих имплантов и мы непринужденно разговаривали.
Смаатон был мужчиной лет тридцати пяти, с черной кожей и манерами, приобретенными с помощью наноинженерии. Его кости, усиленные силиконовым волокном, были удлинены, чтобы он мог более эффективно использовать их.
Человек широко улыбнулся и медленно, сверху вниз скользнул по мне глазами. Неприятный взгляд. Выражение лица недовольное, несмотря на фальшивую улыбку.
Запоминающийся голос из-за поражения вирусом голосового импланта.
– Меня расстроил тот факт, – сказал я, – что отсутстввуют запчасти для починки сломанных машин, а нанопрограммы устарели.
– Этот аспект работы с наноидами мне еще не приходилось изучать. Если новый наноид прошел обследование, он функционален и… – Он замолчал на секунду, чтобы подобрать подходящие слова: – И проходит процесс обработки.
– Ты имеешь в виду перепрограммирование имплантов?.
– Я бы сказал, им прививают новый взгляд на реальность. Идея заключается в том, что наноиды используют тела людей, а мы, люди, нашли способ обнаруживать подделку. И если ты можешь их обнаружить, значит, ты можешь войти в их систему через существующие у машин каналы контроля.
Я не дал ему договорить:
– Это все выдумки. Тела людей машинам не нужны. Если следовать твоей логике, то эволюционировавшие наноиды, создавшие наномашины, принялись изменять человека?
– Да.
– Извини, но мне кажется, ты все усложняешь, – покачал головой я. – Никто не знает истинной задачи Робобото. Очень легко принять желаемое за действительное.
– Сейчас я кое-что тебе покажу. Только контролируй реакцию и не наделай глупостей, ладно? – Он подошел к разрезанному на части наноиду, достал сканер с лазерным целеуказателем. – Смотри внимательно.
Я лишь пожал плечами. Я по-прежнему не понимал, о чем идет речь.
Зеленый лучик скользнул по «плечу» наноида, и в свете лазера там внезапно одна за другой проступили четыре буквы, сложившиеся в голограмму «RBBT».
– И что это означает? – спокойно спросил я, не выказав ни тени удивления или волнения.
– Проверил кое-что, – уклонился от прямого ответа нанотехник. – Тебе мозги взломали, знаешь об этом?
– Нет.
– Все контрольные импланты как на ладони. Раскрытая книга. Случайно такое произойти не может. Очень сложно. Никто не стал бы столько усилий тратить, создавая полноценную модель воспоминаний.
– Что это значит?
– Тебе имплантировали необычный имплант контроля. Очень мощный. Хотя пользоваться им ты не умеешь.
– Объясни, я ничего не понимаю!
– Имплантов тебе в голову напихали. Их структура как у наноида. Не уверен, что твоя контролируемая личность не пострадала. Я с таким раньше не встречался, хотя наноигрушек много повидал. Можешь поверить на слово. Знаю, о чем говорю.
– Мой мозг
